Со всей дури! - Екатерина Вильмонт

– Простите, а с кем же ребенок?

– Я отвез ее в садик. Скажите, Лада… она очень сердится?

– Господь с вами! Она не сердится, она просто очень огорчена, очень.

И мама что-то добавила шепотом.

Иван рассмеялся, но как-то горько.

– Она могла такое подумать? Немыслимо!

– Иван Тимофеевич, хотите омлет?

– Хочу! Лада говорила, что ее мама делает лучший в мире омлет!

Идиотка, сказала я себе, стоишь тут, подслушиваешь, а он здесь, рядом… Я судорожно ополоснулась, привела в порядок лицо, и, накинув халат, побежала в кухню.

– Ваня!

Он вскочил, прижал меня к себе.

– Я так соскучился! Чуть не помер с тоски!

– Ладошка, достань из холодильника сыр…

– Ладошка? Как хорошо! Боже, я сроду не ел такого омлета! Восторг! Спасибо, Евгения Петровна.

– Вот, Ванечка, это твоя теща!

– Я надеюсь, что с тещей все будет значительно проще, чем со свекровью… – горько проговорил он.

– Ничего, все еще образуется, – сказала мама.

– Я не уверен. Но ведь мы сможем это пережить, да?

– Маму Ивана Тимофеевича отвезли в больницу. Малышка сейчас в саду, но вечером, я полагаю, нам надо ее забрать?

– Нет, – отрезала я. – Этого делать нельзя!

– Почему? – в один голос воскликнули мама и муж.

– Это только усугубит ситуацию.

– Но как же быть с ребенком, Ладошка?

– Насколько мне известно, у Надежды Мартыновны есть соседка, они дружат. Анечку заберет из сада Иван, он останется с ней до завтра, а соседка с радостью поможет беспомощному генералу.

Я говорила достаточно жестко, а они смотрели на меня с недоуменным осуждением.

– Да поймите вы, если Надежда Мартыновна узнает, что девочка со мной, ее состояние может усугубиться. А так и сын будет при деле и не со мной, и девочка у ее подружки… Она быстрее успокоится, придет в себя. И скоренько запросится домой.

– Нет, это чепуха, в таком случае она, то есть мама… Она нарочно будет затягивать… чтобы я был не с тобой. Я знаю, что делать!

– И что?

– Я попрошу жену Миши Устюжанина. Она хорошая женщина, воспитала двоих детей, обожает маленьких, с удовольствием будет возиться с Анюткой, и мама будет спокойна.

– А эта женщина не работает?

– Нет. Она домашняя хозяйка. Я ей сейчас позвоню. Вот только кофе допью…

– Иван Тимофеевич, попробуйте этот сыр. Аргентинский, ничуть не хуже французского…

– Спасибо, только не зовите меня по имени-отчеству, пожалуйста. Лучше просто Иван…

– Попробую. Нет, я буду вас звать Иванко. Когда-то у моей мамы была подружка, она своего мужа всегда звала Иванко!

– Да хоть горшком! – улыбнулся мой генерал. – Спасибо, все очень вкусно! Разрешите, я пойду позвоню.

– Да-да, идите в комнату.

Он вышел.

– Ладошка, я тебя понимаю! Хорош невероятно. Сумасшедшее обаяние. Чудесные манеры.

Словом…

– Словом, чудо в перьях!

– О да! Но две проблемы уже есть, и это только начало, моя девочка!

– Ты имеешь в виду ревность и свекровь?

– Именно. И где вы будете жить?

– Он снял квартиру.

– А. Это правильно. А как ты думаешь, его дочка вернется?

– Вернется, в ближайшее время.

– А ты пробовала с ней связаться?

– Сколько раз. Глухо.

Тут на кухню вернулся генерал.

– Все отлично. Маруся с радостью согласилась приютить Анютку, практически на любой срок, только с тем, чтобы она пока не ходила в сад. Далеко от них. А я не смогу каждый день возить.

– Вань, только когда будешь сегодня забирать ее из сада, предупреди, что она не совсем уходит, чтобы место сохранили…

– Господи, Ладка, какая ты бываешь рациональная, просто диву даешься. А еще Маруся мне поставила одно условие, – как-то хитро улыбнулся генерал.

– Какое? Меня, что ли, продемонстрировать?

– Евгения Петровна, вам не страшно иметь такую умную дочь?

– Ну, я когда ее рожала, об этом не подозревала, а вот вы женились на ней, вам хуже.

– Да мы с ним оба сдурели, мамочка!

– Ладно, шутки в сторону. Ты поедешь со мной к Устюжаниным?

– Поеду, а куда я денусь? Мне ведь тоже любопытно, какие у тебя друзья.

– Они хорошие люди. Такие, как надо.

– Ладошка, ты прибери со стола, а я пойду одеваться. Студенты ждут.

– Евгения Петровна, я вас отвезу!

– Не стоит, Иванко!

– Стоит, стоит.

– Ну если вы настаиваете!

Мама ушла к себе.

– Какая у тебя чудесная мама!

– Не говори гоп! Мне твоя мама сперва тоже понравилась.

– А теперь… окончательно разонравилась?

– Ну, я не знаю, но впечатление здорово подпорчено, должна тебе признаться. Небось, когда я ушла, ты еще много чего обо мне наслушался?

– О да! Более чем достаточно. Но ты должна иметь в виду, я никогда, слышишь, никогда тебя не сдам! Не знаю, как я умею любить, опыта маловато, но дружить я точно умею. И друзей не сдаю. А ты не только моя женщина, от которой у меня крыша едет, но и мой друг, да?

– Ох, Ванечка, Иванко мой, да ты же, ты же… настоящий индеец! И я люблю тебя, и я твой друг… Черт, а не скрепить ли нам нашу дружбу кровью, как Том Сойер?

– А кто из нас будет Гекльберри?

– Конечно, я!

– Нет, там самый выдумщик был Том Сойер! Так что Геком буду я!

– А ты песню про индейцев не знаешь!

– А ты спой!

– О, я та еще певица!

– Меня твои вокальные данные не волнуют.

– Ладно, один куплет потяну!

Если ты, чувак, индеец,Ты найдешь себе оттяг!Настоящему индейцуЗавсегда везде ништяк!

– Заводит, надо сказать! Но на Пастернака все же не тянет!

На кухню вернулась мама.

– О! Я слышу, вас уже посвящают в индейцы? – со смехом сказала она. – Считайте, приняли в семью! Ну, вы не раздумали меня везти?

– Я готов!

– Ты оттуда куда?

– Сюда! Заберу тебя и поедем смотреть квартиру.

– Принимается!

Минут через пять после их ухода зазвонил телефон. Лида!

– Алло! Лида, ты где?

– Лада Владимировна, я такая дура… – Она рыдала. – Я не знаю, что мне делать…

– Погоди, ты сейчас где?

– В Казани пока. Лада Владимировна, пожалуйста, мне нужно с вами увидеться… А вы-то сами уже в Москве?

– Да! Из-за тебя вернулись раньше, а бабушка попала в больницу.

Она зарыдала еще пуще.

– Лида, что стряслось? Ты хочешь вернуться?

– Да! Но мне так стыдно… Я такая дура… Лада Владимировна, я не понимаю, что мне делать… Пожалуйста, помогите мне!

– Я готова, но…

– А папа… Он сейчас с вами?

– Нет! Он вернется в лучшем случае через час.

– А с кем Анютка?

– Не волнуйся! Она в саду, а вечером Иван отвезет ее на несколько дней к Устюжаниным. Но ты намерена возвращаться?