Сильнее ветра 2. Горизонт свободы - Лия Аструм

дёрганную игрушку с непослушными конечностями и тлеющим в глазах страхом, она с такой силой терзала нижнюю губу, что от созерцания этого жуткого действа боль испытывал я. Ничего в жизни я так не желал, как прямо сейчас забрать Эм, спрятать и никогда никому не показывать.

Но я не мог осуществить задуманное, и эта беспомощность меня убивала, разрывала изнутри. Я был готов рычать от бессилия, потому что проявить хоть малейшее участие перед таким количеством свидетелей равнялось смертному приговору всему моему плану.

 Я как маньяк жаждал стереть кулаком плотоядные оскалы с лиц бритоголового ублюдка и его противных дружков. И, чтобы окончательно не рехнуться, старался уводить взгляд от облизывающихся пастей членов группировки и фокусироваться на изгибах Эм. Её обтянутые пошлыми шортами бёдра травили душу и выглядели, как угодно, только не сексуально. По крайней мере, не здесь и не сейчас.

Моё. 

Они все пялились на моё, и мне до дрожи в пальцах хотелось выколоть глаза каждому из них.

Когда прозвенел долгожданный гонг, я был на таком пределе, что насытить меня мог лишь запах свежей крови.

Обычно я растягивал шоу на семь раундов. Если было настроение – на десять. Но по закону жизненного жанра именно сегодня, когда я, как никогда, нуждался в быстрой победе, мне достался грёбаный Майлз. Видимо, я недооценил степень его желания набить мне рожу, и моё стремление поймать его в захват в самом первом раунде с треском провалилось. Он оказался одним из самых обученных и выносливых парней из всех, с кем мне приходилось драться.

Я не мог толком сосредоточиться и, в очередной раз отвлёкшись на застывшую возле канатов хрупкую фигурку Эм, пропустил два жестоких удара по почкам.

– Если бы я знал, что тебя можно притушить полуголыми жопами, привёз бы целый фургон, –  издевался Майлз, открыто наслаждаясь моим перекошенным от боли лицом.

Наблюдательный кретин.

– Откуда столько? – Я сплюнул сгусток крови себе под ноги. – Я думал, ты по мальчикам, – и, ухмыльнувшись в его вспыхнувшее яростью физиономию, агрессивно напал.

С каждой секундой крови на матах становилось больше, а жажда убийства не утихала, потому что три раза… Три чёртовых раза Эм дефилировала по рингу, подкидывая дровишек в мой неугасающий огонь бешенства.

Я злился на неё, но обвинял себя, потому что являлся бесполезным куском дерьма, не способным защитить девушку, которую… блять… Которая вообще не должна была попасть в место, очень глубоко пустившее свои гнилые корни.

К концу пятого раунда, когда до моих ушей донеслись два долгожданных хлопка, означающих вынужденную сдачу, я озверел до такой степени, что не знал, кому сильнее хочу свернуть шею: глупой девчонке, заставившей меня пройти все круги ада, или похотливым ублюдкам. Отпустив уже теряющего сознание Майлза, я наплевал на традиции и, не отдав должной дани разочарованной быстрым боем публике, спрыгнул с ринга.

– Какого чёрта, Уайт?! – Тревор на всех парах летел за мной по коридору. – Ты закончил раньше положенного. Они будут недовольны!

Под размытым «они» предполагались основные лица криминальной ветви Виктора, партнёры и все те, кто зарабатывал на ставках.

– Твой язык работает вхолостую, – остановившись возле нужной двери, холодно высек я. – Иди и займи его привычным делом – вылизыванием их задниц.

Тревор заскрежетал зубами, но разумно не стал дерзить в ответ.

– Но сначала приведи мне девчонку, – бросил я, стараясь сделать голос максимально незаинтересованным.

Его лицо удивлённо вытянулось.

– Зачем? За неё уже заплатил Фрэнк.

Ну конечно. Этот извращенец запал на мою девочку. Я боялся даже представить, что от неё осталось бы после него.

– Мне плевать, с кем ты договорился, – сухо отрезал я. – Приведи мне девчонку.

– Ты сука, Уайт, и когда-нибудь жизнь тебя поимеет.

Она уже имела меня целый год и, кажется, вообще не планировала кончать.

– Смотрю, ты знаешь, о чём говоришь, крысёныш. – Я сделал шаг по направлению к нему, с удовольствием отмечая вспыхнувшие на худом лице белые пятна страха. – Если мне придётся повторить эти три слова ещё раз, ты уедешь домой на каталке.

Тревор побледнел ещё сильнее и по белизне лица теперь вполне мог обойти японскую гейшу. Он меня ненавидел, но в отличие от его предшественников, он чётко понимал своё место и не пытался прыгнуть выше головы. И этот раз не стал исключением. Парень молча развернулся и пошёл выполнять то, что от него требуется.

Оказавшись в комнате, я заходил из стороны в сторону, параллельно разматывая с кистей мокрые от пота и крови бинты. Старался глубже дышать, успокоиться.

Обтёр салфетками лицо, и, переодевшись в свободные спортивные штаны и футболку, кинул раздражённый взгляд на вибрирующий на столе гаджет. Фостер.

– Что тебе надо?

На том конце трубки раздался мерзкий смешок.

– Поздравить с победой, разумеется, – издевательски протянул он, а я порадовался, что его не было сегодня в Яме. Кто-кто, а он точно не оставил бы меня без «ухаживаний» ни на секунду.

– Переходи к сути.

– Как всегда без настроения, – цокнул Джейден.

«И почему я не обладаю способностью прямо через телефон свернуть шею ещё одному мудаку из ублюдочного стада?»

После его возвращения в реальный мир я пожалел, что он не сдох. Виктор принял его обратно в нашу дружную семью, и, что самое поганое, – я тоже был вынужден с ним общаться. Это общение меня утомляло. Оно напоминало минное поле, заложенное одним из лучших сапёров: ты знаешь, что рванёт, но не знаешь, когда и где. И по большому счету мне уже было плевать. Фостер своё получил. Но он жаждал мести и, связанный по рукам вышестоящей властью, мог только цеплять меня словами или убивать глазами.

– Ты раньше закончил бой, Виктор недоволен.

– Так получилось.

– Он ждёт тебя.

– Буду утром.

– Он ждёт сейчас…

– Я сказал: буду утром! – отрезал я и, сбросив звонок, опустился в кресло.

Оно было отвратным. Пружины впивались в зад, кожа растрескалась, затёрлась, а прожжённые бычками дыры чередовались через каждый равный отрезок.

Чтобы избежать копов и стукачей, место локации Ямы сменялось каждые два месяца, поэтому заниматься уютом не входило в планы организаторов. Но я не жаловался, комфорт меня волновал в самую последнюю очередь.

Дверь открылась, и Тревор без лишней деликатности впихнул Эм в комнату. Она споткнулась, но сумела удержать равновесие, а я мысленно добавил ещё одно наказание в мой недельный список дел.

– Как и заказывали, ваше высочество, – язвительно протянул крысёныш и склонился в наигранном поклоне. – Только сильно не трепи, ребята ещё хотят повеселиться с крошкой.

Поправка. Жестокое наказание в мой недельный список дел.

– Пошёл вон.

Тревор исчез, и я перевёл взгляд