Лицензия на убийство. Том 2 - Алексис Опсокополос

нашего народа есть традиция — издревле первый сын монарха становился воином и должен был погибнуть, защищая Далувор. Это считается ценой, которую королевский род платит за право повелевать другими амфибосами.

— Да уж, не позавидуешь вашим августейшим первенцам.

— Ты неправ. Это большая честь. Принцы всегда с гордостью следовали этой традиции. Но со временем её немного подкорректировали — теперь старшему сыну короля не нужно обязательно погибать. Он просто посвящает всю свою жизнь службе в армии.

— Но почему этот принц сейчас не объявится и не вступит в свои права? Он же видит, что с Далувором происходит! Как бы самое время помочь своему народу, раз уж он королевский сын.

— Думаешь, он знает, кто он? Первенца в раннем возрасте, чуть ли не сразу после рождения определяют в специальный интернат. Это заведение типа ваших военных училищ, только туда могут продать ребёнка сразу после рождения.

— Продать?! — ещё сильнее удивился Лёха.

— Да, а что такого? Как, по-твоему, Далувор набирает рекрутов, чтобы закрыть обязательства перед Альянсом?

— Ну я думал, глядя на тебя, что амфибосы любят профессию военных.

— Любят, но когда есть выбор, лучше идти служить в силы обороны Далувора. Мы ведь сильно привязаны к своей планете. Но семьи, которые понимают, что не смогут обеспечить всем своим детям достойную жизнь, часто кого-то из них отдают в военный интернат. И семье хорошие деньги перепадают, и тому, кого отдали — обеспеченная старость после выхода в отставку. Вот королевского первенца в такой интернат и отдали, сменив ему имя, чтобы не усложнять жизнь.

— Жаб, у меня к тебе один нескромный вопрос. Ты ведь тоже служил не в силах обороны Далувора, а в Армии Альянса. И если у меня всё нормально с логикой…

— Да, ты прав, — амфибос перебил друга. — Я тоже прошёл через военный интернат.

— Так, может, Нуллу прав, и ты действительно Его Высочество?

— Было бы неплохо, но нет. Меня отдали в интернат в пятилетнем возрасте, и я хорошо помню своих родителей, — Жаб перехватил удивлённый взгляд Лёхи и добавил: — У нас была большая семья, однажды пришлось делать выбор. Выбрали меня. Я отнёсся к этому с пониманием.

— В пять лет отнёсся с пониманием? Это сильно. Теперь вот мне нужно как-то всё это осознать. И ещё было бы неплохо понять: для чего старший принц понадобился Бронкхорсту и почему они думают, что ты и есть этот самый тайный наследник?

— Понадобиться может для всякого. Первое, что приходит в голову — помешать планам регента сделать республику. Или шантажировать этим регента и вынудить к каким-то действиям. Пока не найдём Бронкхорста или хотя бы Тида — не узнаем.

— Ну я надеюсь, до Тида мы сегодня доберёмся.

Пока комедианты разговаривали, на сцену вышла дива Айола. Зал тут же взорвался аплодисментами.

— Я тебе так скажу, дружище Жаб, — произнёс Ковалёв, посмотрев на сцену и внимательно разглядев певицу. — Губа у нашего Тида не дура. Ты в силу расовых различий не можешь в полной мере оценить внешние данные этой певички, но поверь мне — это лучше, чем картина Кармога. Однозначно лучше!

Аплодисменты стихли, и дива Айола запела.

— Знаешь, дружище, я не разбираюсь в опере и не могу определить, хорошо ли она поёт, — сказал спустя минуту Лёха, — но мне кажется…

— Я разбираюсь, — перебил его Жаб. — Она очень хорошо поёт. Давай немного послушаем.

— Что я ещё о тебе не знаю? — спросил Ковалёв, с удивлением уставившись на друга. — Носки из шерсти корнэльского носорога по ночам не вяжешь?

— Нет, — как всегда, серьёзно ответил Жаб. — Помолчи хоть чуть-чуть, дай послушать!

Сказав это, Амфибос вновь предпринял попытку насладиться оперой, а Ковалёв всё-таки выронил букет.

Глава 12. Знакомство

Глядя на то, с каким удовольствием Жаб слушает пение дивы Айолы, Ковалёв подумал, что не так уж он хорошо знает своего друга. И это его не просто удивило, а практически потрясло. Хоть они были знакомы всего три года, но за это время комедианты пережили вместе столько невероятных приключений, что Лёха был уверен: он знает своего товарища как облупленного. Оказалось, что нет. Конечно, любовь к опере не была чем-то из ряда вон выходящим, но очень уж в понимании Ковалёва не вязалась с образом жизни его сурового друга.

Пока амфибос наслаждался голосом несравненной Айолы, на Ковалёва нахлынули воспоминания. Приятные и не очень они накрыли комедианта с головой — за три года путешествий по Обитаемому Пространству и за его пределами Лёха с Жабом пережили немало. Да и само их знакомство произошло при довольно необычных обстоятельствах.

Ковалёв усмехнулся и унёсся в воспоминаниях в тот далёкий день, когда он впервые встретил своего лучшего друга. А случилось это знаменательное событие три года назад в тюрьме на Крыконке, куда Лёха, в то время промышлявший контрабандой, попал, выполняя один очень важный и сложный заказ.

Был в биографии бывшего штурмовика и такой период, причём Ковалёв его не особо и стеснялся — работа как работа, всё равно другой на тот момент не было. Живых существ против их воли, в том числе и рабов, Лёха принципиально не перевозил ни за какие деньги, и это полностью избавляло его от угрызений совести.

В тот раз Ковалёв доставил на Крыконк небольшую посылку величиной с коробку армейских сухарей и должен был передать её представителю заказчика, ни в коем случае не заглядывая внутрь. За это даже заплатили двойной тариф.

Впрочем, Лёха и при обычном тарифе никогда не лез туда, куда не стоило лезть. Во-первых, он был парнем честным, а во-вторых, ходили слухи, что клиенты время от времени проверяют своих постоянных курьеров, отправляя через них ложные посылки. Когда любопытства ради такую посылку открывали, то различные части курьера потом находили на довольно большом расстоянии от места проявления любопытства.

Ковалёва взяли на месте передачи. За собой он «хвоста» не видел, скорее всего, полицейские «пасли» представителя клиента. Правда, к своему сожалению, сотрудники правоохранительных органов Крыконка, обыскав Лёху, не нашли у него ничего противозаконного.

А по-другому и быть не могло. Главным правилом контрабандиста Ковалёва было — прилететь незаметно, спрятать груз в укромном месте, а уже потом идти на встречу с принимающей стороной. И если встреча проходила без эксцессов, Лёха вместе с клиентом возвращался к месту, где спрятал