Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего - Анна Солейн

какао, зачем принес сюда и сидел у моей постели? Не проще было отправить меня подальше сразу же, как я потеряла сознание?

Ответов на это не было, только старое воспоминание крутилось перед глазами.

Однажды после прогулки в парке мы с Рейвеном сидели в кофейне, я держала в руках изящную кружку из тонкого фарфора, наполненную горячим шоколадом. За окнами кафе шумел августовский дождь, наполняя все вокруг невообразимым уютом.

«Предполагается, что ты будешь пить», — с мягкой насмешкой заметил Рейвен, помешивая ложечкой свой чернейший кофе без крупицы сахара.

Фу.

'Ты ничего не понимаешь, главное — запах! — попыталась я объяснить. — Клянусь, если бы могла, окутывала бы запахом горячего шоколада все комнаты! И чтобы кружка всегда стояла возле кровати".

Я рывком вернулась в настоящее, горло сдавило.

— Ты же понимаешь, что я никуда не уеду? — сглотнула я, пряча руки за спину. Подошла к камину и спросила, уставившись в огонь: — Утром здесь…

Я замолчала, не зная, как продолжить.

Три демона наведались в Энфорд, как предвестники самой страшной беды: разрушения, боли и смерти.

Несмотря на то, что я не видела лица Рейвена, я была уверена, что он кивнул.

— Не сразу. Тьма будет надвигаться медленно, как грозовое облако. Сначала из могил поднимутся мертвецы, все. — Он замолчал. — Демоны в обличье черных псов побегут по дорогам, бесчисленные и неуправляемые, как рой мух. Люди начнут гибнуть. Кто от зубов демонов, кто — от собственной глупости или злости. Призраки наводнят каждый дом. Затем придут умертвия.

Рейвен помолчал.

— Я сказал бургомистру, что необходимо всех эвакуировать как можно скорее, но… вряд ли кто-то послушает. В такую погоду кажется, что бояться следует только грозы. Почему-то никто не принимает предупреждения всерьез, пока не станет слишком поздно. К тому же, дороги размыло из-за бури. Выбраться из города нелегко.

— Джейми? — обернулась я.

— Надеюсь, у бургомистра хватит мозгов отправить его и остальных членов семьи подальше прямо сейчас, — не глядя на меня, откликнулся Рейвен.

За окном громыхнуло. Мне показалось, что я слышу доносящиеся с улицы голоса, но это вполне мог быть вой ветра в щелях окна, скрип незакрытой калитки или отголоски собачьего лая.

Рейвен сказал, что три демона, появившиеся в городе, создают для Тьмы что-то вроде дороги. Из его объяснений мне показалось, что это больше похоже на магнит.

Если бы только был способ все остановить!

— «Тьма ничего не отдает просто так», — вслух сказала я, снова уставившись в камин. Зябко обхватила себя руками.

Может, поэтому раз за разом люди и не верят предупреждениям? Я знала, что в проклятых городах, куда приходят демоны, люди тоже сходят с ума. Все пороки, страхи, темные мысли выходят наружу.

— Цитируешь писание? — хмыкнул Рейвен. — Проповедник его тоже цитировал.

— Что он сказал? — обернулась я.

— Что он мог сказать? — презрительно откликнулся Рейвен. — «Величие любви просвещает души и преодолевает стены, ибо она сильнее всего в мире, даже сильнее Тьмы». — Пауза. — Идиот. Подумал бы об этом прежде, чем вызывать демонов.

Я поморщилась. Эта фраза — согласно писанию ее сказал Всевышний после того, как его возлюбленная воскресла. Ее почему-то очень любили повторять все, кому не лень, особенно восторженные девушки. Любовь сильнее всего, как же!

Звучит красиво, а на деле… а на деле иногда происходят вещи слишком чудовищные, чтобы от них смогла защитить даже самая сильная любовь.

— Рейвен… — медленно и осторожно произнесла я. — Ты говорил, есть способ это предотвратить.

Тишина.

— Я сделаю все, что от меня зависит. Тьма ничего не отдает просто так, Лиз, ей всегда нужна жертва. Играть с ней — опасно, пытаться использовать или подчинить — еще опаснее. Иногда жертвой становится целый город. Тьма, которая заключена в тебе, пробуждает желание убивать, Тьма, которая есть во мне — не дает покоя и вынуждает вечно быть на передовой, пытаться спасти всех, кого могу. Тьма, которую призывают и пытаются подчинить ритуалами… — Рейвен сделал паузу. — Даже Всевышний не знает, как много крови нужно, чтобы погасить ее жажду.

Он помолчал.

— Ты не знаешь, как был уничтожен Клиффсайд, — такой же город, как Энфорд, куда в какой-то момент пришли демоны. Все случилось пять лет назад, и мне пришлось постараться, чтобы восстановить цепочку событий. — На несколько секунд Рейвен замолчал, как будто собираясь с мыслями. Я по-прежнему смотрела в огонь. — Один идиот раздобыл апокриф. Помнишь, тот самый? Где какой-то особенно талантливый выдумщик описал жизнь обожаемого церковью Всевышнего и не забыл щедро разбавить ее байками.

Конечно, я отлично помнила, что такое апокриф. Описание жизни Всевышнего, которое не вошло в писание. Тонкая книга, страницы и обложка которой традиционно украшались рисунками бабочек — не самым распространенным символом Всевышнего.

Автор апокрифа с увлечением живописал, сколько темных ритуалов, начиная от призыва демонов и заканчивая убийством невинных, пришлось совершить Всевышнему, ведь «Тьма ничего не отдает просто так». Конечно, в это никто не верил. Ученые и маги — потому что не находили подтверждений тому, что говорится на страницах апокрифа, церковники — потому что содержание апокрифа позорило светлое имя Всевышнего.

— Но апокриф — это ведь просто сказка, — возразила я.

— Конечно! — вспыхнул Рейвен. — А тот недоучка, который начитался его и нашел описания ритуалов работы с Тьмой — решил, что сможет таким образом…

—…вернуть кого-то с того света, — закончила я.

Повисла тишина.

— Верно, — отрывисто сказал Рейвен. — Воскресить брата, а еще — поквитаться с теми, кто его убил. В итоге он выпустил в подлунный мир столько Тьмы, что погиб целый город. Он сам был первым. Тьма не прощает ошибок и того, что ее пытаются приручить.

Я морщилась, глядя в огонь, и все пыталась ухватить за хвост упрямую мысль, которая все никак не желала оформиться в слова.

— Рейвен… а ведь я говорила, что упокоила троих призраков сегодня. Уже вчера, вернее.

— Элизабет…

— Да хоть раз в жизни меня не перебивай! — возмутилась я, оборачиваясь. Глаза Рейвена удивленно расширились. — Так вот, один из призраков при жизни работал в городской библиотеке. Оттуда украли апокриф некоторое время назад.

Сверкнула молния, гром ударил, как будто стремясь перечеркнуть мои слова. Рейвен встал, опершись на трость, и я обеспокоенно смотрела за тем, как тяжело он ступает, приближаясь ко мне.

— Почему ты мне не сказала⁈ — рявкнул он, гневно сверкая глазами.

Черты лица исказились, перечерченные злобой, кожа вокруг шрама натянулась, как смятый лист бумаги.

— Как будто ты меня слушал! — отбрила я, упираясь руками в бока. — И… Джейми. Он дал мне картинку бабочки, когда я его вылечила. Как будто край книжного листа оторвал. Тогда я подумала… — Я замялась, но все-таки продолжила: — Это может быть бургомистр? Кларисса? Это… проповедник был не один? Или… Джейми ведь… он совсем малыш!

Чем дольше я говорила, тем сильнее мрачнело лицо Рейвена. В конце концов он посильнее сжал трость, несколько раз стукнув ею по полу.

— Если кража апокрифа связана с происходящим в городе, то…

— То нужна невинная жертва, — похолодев, продолжила я.

Отчаянно посмотрела в лицо Рейвена, надеясь что он меня предупредит, но он молчал.

— Нужна невинная жертва, — громче повторила я, — такой ритуал был описан в апокрифе для того, чтобы с помощью Тьмы воскресить умершего. Мисс Браун жива, должно быть, местные спугнули демона. Это значит… значит, что жертва все еще не пренесена. Но… но Рейвен… я…

Я замолчала.

Тьма! Я явно что-то упускала! Знаний о нечисти и о Тьме катастрофически не хватало, чтобы распутать этот клубок. Да и есть ли в этом смысл, если три демона уже появились?

— Прежде чем мы продолжим, Лиз, — вкрадчиво проговорил Рейвен, наклоняясь надо мной и заглядывая в лицо, — давай проясним, есть ли еще что-то, о чем ты забыла мне сказать, не успела или не посчитала нужным? Важна любая деталь! От этого зависит, смогу я кого-то спасти или нет! Проклятые кресты, Лиз! Это не игрушки! На кону жизнь целого города!

В горле запершило.

— Я тебе соврала, — выпалила я.

Глава 24

Рейвен шагнул ближе, пришлось приложить усилия, чтобы не попятиться.

— В чем именно?

Полено в камине громко треснуло, и я подпрыгнула от испуга. Опасливо покосилась на Рейвена.

Ну как тебе сказать, милый. Большая часть того, что я тебе говорила в эти дни, — ложь.

— Ты соврала по поводу нашей свадьбы?

Я бросила быстрый взгляд на его лицо.

Взгляд — холодный, спокойный, голос — низкий и медленный. Если не знать Рейвена, даже подумать невозможно, что тема разговора его волнует. Но я отлично знала этот тон.

«Если бы я не знал вас, я бы подумал, что вы прячетесь», — как наяву прозвучала у меня в голове фраза Рейвена, которую он сказал, найдя