Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего - Анна Солейн

дернув рукой, швырнул фонарь в Рейвена. Не думая толком, что делаю, я бросилась наперерез и зашипела от боли в обожженной ладони, которой оттолкнула фонарь.

Он упал на пол, стекло разбилось с оглушительным звоном. Я поспешила его поднять, пока огонь не перекинулся на деревянный пол.

Вставая, я успела увидеть на лице Рейвена короткий проблеск злости и обеспокоенности, я как наяву услышала его голос: «Просил же оставаться в комнате!»

Я поспешно спрятала за спину обожженную руку. Огонь! Это всегда больно, даже в посмертии. Вот… Тьма!

Рейвен уставился на проповедника и шагнул вперед, так, чтобы я оказалась за его спиной.

— Вы арестованы.

Проповедник попятился, и в этот момент в дверь заколотили.

«Открывай, что ты копаешься! — Да у меня руки заняты!» — прозвучало с той стороны, а затем дверь распахнулась, резко, как будто от сильного пинка, и ударилась в стену.

— Лекарь! Где эта… Фортескью! Быстрее!

Огромная тень, стоящая за дверью, рассыпалась силуэтами двух мужчин, держащих носилки.

Вспышка молнии осветила лицо лежащей на носилках мисс Браун. Мокрая насквозь, бледная, с прилипшими к голове волосами, в темной накидке, скрепленной под ключицами изящной булавкой, она была без сознания. На боку, на ткани простого бежевого платья, разливалось кровавое пятно.

— Напал, кто-то! Нечисть! — пояснил один из мужчин, задыхаясь, пока они оба бережно опускали носилки на пол, куда уже успела натечь приличная лужа. — Лекарь!

Поставив фонарь на пол, я упала на колени и кончиками пальцев дотронулась до шеи мисс Браун. Ее сердце пока билось, хотя и слабо. Я подняла взгляд на Рейвена, и увидела в глубине его глаз отголосок собственного страха.

Кто-то, напавший на мисс Браун, не мог быть никем иным, кроме как демоном.

Третьим.

Зомби не оставляли на жертвах следов когтей и длинных клыков, умертвия вовсе не интересовались плотью, а это значило…

Город обречен.

Я перевела взгляд на мисс Браун и увидела, что напротив меня на колени опустился проповедник. Его руки, когда он потянулся к ладони девушки, дрожали, по бледному лицу побежали дорожки слез.

— Нет… не может быть, только не ты, — прерывающимся шепотом забормотал он. — Это все из-за меня, из-за меня… — Проповедник вскинул на меня взгляд, отчаянный и умоляющий. — Сделайте что-нибудь! Спасите ее! Пожалуйста! Я… что угодно! Это… это из-за меня!

Я закусила губу и протянула руки вперед, готовясь сделать все возможное, чтобы у мисс Браун был шанс выжить.

— Об этом не может быть и речи, — отрезал Рейвен. — Задето сердце, у Элизабет не хватит сил на исцеление. Если она попытается спасти мисс Браун… рискует умереть сама. На этот раз окончательно. Я не позволю… Да что ты творишь! Немедленно остановись, Элизабет Фортескью! Проклятые кресты! Лиз!

22.1

Голос Рейвена доносился как будто издалека, и я приказала себе не отвлекаться. Сначала — нужно посмотреть, что с мисс Браун, любая ошибка здесь будет стоить слишком дорого.

— Элизабет!

Нет, не слушать! Сосредоточиться!

Зажмурившись, чтобы сквозь веки не проникал даже крохотный лучик света, я вытянула руки вперед, развернув ладони внутренней стороной вниз, к ране. Нащупала у себя внутри привычную уже прохладу, островок Тьмы, замерший в районе солнечного сплетения, и позволила тонким «усикам» силы потянуться к мисс Браун.

Я едва не отшатнулась от хлынувшей на меня в ответ волны боли. На девушке живого места не было. Рана на боку, оставленная острыми длинными клыками, глубокая. Было задето сердце, осколком сломанного ребра проткнута печень, разворочены мышцы, прокушенное легкое. Множество царапин, синяков и ран поменьше, вывихнутая лодыжка, но по сравнению с остальным — это полная ерунда.

Сил внутри осталось совсем немного, и я лихорадочно пыталась сообразить, за что взяться в первую очередь. С костями возиться нужно будет долго, но раненое сердце — это намного опаснее. И сложнее всего для исцеления. Нет ничего более трудоемкого, чем вылечить сердце.

Тьма! Хоть бы хватило сил!

Закусив губу, я по протянувшемуся к груди мисс Браун крохотному «усику», который видела внутренним зрением, послала небольшой огонек силы. Сердце сбилось с ритма, вздрогнуло.

Недостаточно!

— Элизабет! Ты меня слышишь или нет? Прекрати сейчас же! Ты можешь погибнуть, понимаешь или нет⁈

Я досадливо дернула головой, пытаясь стряхнуть чужой голос, который меня отвлекал. В МагАк нас учили работать с любыми ранениями, но тогда сил у меня было хоть отбавляй и моя магия работала по-другому, заполняла собой все повреждения, как целительный бальзам.

Тьму нужно было направлять, она была неповоротливой, верткой и все норовила растечься в воздухе вместо того, чтобы впитать в себя кровь, наполнившую перикард, или «ушить» рану на сердце.

Проклятье! Давай же! Давай!

Дыхание мисс Браун, до этого частое и поверхностное, почти затихло.

Давай!

Да!

— Лиз! Лиз, ты меня слышишь⁈

Чей это голос?

Он мешал сосредоточиться, мешал… Я толкала и толкала в грудь мисс Браун силу, позволяя ей заполнить края раны, свернуться там, взять на себя боль и подарить исцеление.

Ну же, еще немного! Вернуть мышцы на место, которое им предназначено, вытянуть темную застоявшуюся кровь, запустить по жилам новую, бурлящую жизнью, чистую. Еще капелька силы, и еще одна, нужно экономить, но и жадничать нельзя.

Закончила!

Я облегченно выдохнула и почувствовала, что по моим щекам текут слезы. Сердце мисс Браун забилось ровно, гулко. Совершенно здоровое, целое сердце.

У меня получилось!

Рана, ужасная, глубокая, затянулась, кровотечение удалось остановить.

Силы внутри осталось совсем немого, в ушах шумело, я почти теряла сознание и из последних сил потянулась усиком силы к сломанному ребру. Нужно вернуть его на место, иначе у мисс Браун не получится выкарабкаться.

Еще немного… чуть-чуть!

Кость немного поддалась, а потом тяжело, с отвратительным скрежечущим и одновременно влажным звуком встала на место. И, последнее, ткани печени и легкого, поврежденные мышцы. Здесь нужно совсем немного, вот так, еще чуть-чуть, в последний раз… да!

Я облегченно всхлипнула и опустила руки.

Все.

Больше я ничем не помогу.

Островок Тьмы, который всегда находился в районе солнечного сплетения, сейчас исчез. Я почувствовала, что из моего тела как будто вытянули все силы, оно стало ватным, непослушным, холодным.

— Проклятые кресты! Лиз! Лиз!

Мысли стали медленными. Я уже не чувствовала ничего, кроме того, что тону в темноте и как будто исчезаю. Это был… покой. Уже знакомый. Безопасный.

— Лиз!

Темнота почти успела проглотить меня, когда я почувствовала прикосновение теплых тяжелых рук к плечам. Неосознанно потянулась навстречу и ощутила крепкое объятие, в котором тоже было тепло и уютно. У того, кто меня обнимал, сердце колотилось, как сумасшедшее, он весь так и лучился, переливался чем-то золотым, манким, теплым, таким вкусным…

Я потянулась к этому золоту, хотелось познакомиться с ним поближе. Обнимающий меня человек, теплый, твердый и вкусый, облегченно вздохнул.

— Вот так, Лиз. Вот так, умница. Бери, сколько нужно.

Золото как будто текло в меня, и я помнила, что не должна, не имею права принимать его, но никак не могла вспомнить, почему.

Я окончательно потерялась в происходящем, запомнила только то, что человек, который меня обнимал, поцеловал меня в висок, быстро, неловко, всего-то мазнув губами по коже, его горячий выдох обжег меня, как раскаленный металл.

А потом все исчезло.

* * *

Первым ощущением после того, как я проснулась, стало тепло. Затем я почувствовала тяжесть толстого одеяла, прижимающего меня к кровати, мягкость матраса, на котором я лежала. Услышала треск огня в камине и поняла, что меня окружает лучший в мире запах — запах свежесваренного горячего шоколада.

Терпкий, щекочущий ноздри. Я почти почувствовала языком вкус: сладкий, густой, терпкий, потому что миссис Орвейл, повариха в доме дяди, всегда делала горячий шоколад таким насыщенным, что он оседал на языке горчинкой.

Я потянулась, не открывая глаз, уперлась ладонями в прохладную деревянную спинку кровати. За окном шумел дождь, от этого становилось еще уютнее.

Жалко, что нужно вставать на учебу, нельзя просто так валяться, нужно готовиться к экзаменам, которые…

Которые я уже сдала, давно, а затем — собиралась выйти замуж за Рейвена и…

Я рывком распахнула глаза и вскрикнула.

Никаких экзаменов, никакой учебы и даже никакой миссис Орвейл. Я находилась в своей комнате в трактире мисс Браун, камин напротив кровати жизнерадостно потрескивал огнем.

Кто его разжег?

Мисс Браун явно сейчас не до этого.

И почему я в кровати, под одеялом, но — в дневной одежде, шерстяной юбке и темно-зеленой блузке с высоким воротником?

Я сжала пальцами виски, пытаясь вспомнить, что произошло.

Я старалась вылечить мисс Браун, и у меня это получилось, но — я израсходовала все свои силы, похоже. Уже почти умерла во второй раз.

А потом… потом… потом меня как будто окутал золотой свет, теплый, вкусный, я пила его