Потерянные души - Юлиана Суренова

— Меня зовут Бор, я — колдун из деревни Яросвета.

— А не слишком ли ты молод для того, чтобы претендовать на равноправие, малыш? — донесся хриплый смешок старика.

— Я, — он на миг замешкался. — По старому закону я — ученик, го-товящийся к испытанию. Но после Совета прежний закон перестал действовать. Старший сказал… Он сказал, что теперь сама жизнь будет испытанием, что всякий, кто возьмет в руки оружие для того, чтобы защитить наш народ, в глазах богов будет колдуном.

— Значит, Яросвет собрал войско и выступил против священнослу-жителей? — насторожился Влас. Его брови сошлись на переносице.

— Да. Мы попали в засаду, устроенную теми, кто принял покая-ние. Они прислали к нам гонца, говорили, что совершили страшную ошибку, просили помочь… Старший поверил, ведь колдуны не лгут… Мы выступили, хотя еще не были готовы… Мы ждали друзей, а попали в лапы к врагам… Я… Я не знаю, что случилось дальше. Я от-бился от своих…

— Успокойся, дорогой, — старуха положила ему руку на плечо. — Успокойся.

— Вы ведь поможете мне найти их? — в глазах паренька была мольба.

Влас не сразу ответил. На миг он замер, что-то обдумывая, и лишь спустя некоторое время произнес:

— Конечно, Бор. Но… Сейчас мне нужно возвращаться в свою де-ревню, отвести этих людей в безопасное место. Здесь им нельзя оставаться… К тому же, меня ждут дома… Может быть, ты сог-ласишься пойти со мной, рассказать все, что знаешь… — он в упор смотрел на паренька. — Так или иначе, — продолжал колдун, — мы будем пытаться разузнать о судьбе Яросвета и, едва отыщем ка-кой-нибудь след, ты сможешь вернуться к своим.

— Хорошо, — после небольшой заминки, кивнул юноша. В общем-то, у него не было выбора. Не оставаться же одному в холодном мертвом лесу, прося богов совершить еще одно чудо. К тому же… К тому же о Черногоре ходили легенды, и Бор уже давно мечтал увидеть своими глазами Старшего, который, если б того захотел, уже был бы про-возглашен новым колдовским королем.

— Вот и славно, — было видно, что согласие юноши несколько ус-покоило Власа. После всего услышанного за последний день, ему совсем не хотелось оставлять еще не прошедшего испытания и не об-ретшего всей полноты колдовского дара мальчика одного в лесу. Но, в то же время, он не мог позволить себе задерживаться, зани-маясь поиском, не только опасным, но и, скорее всего, бесполезным: если паренек просто отбился от своих, если колдуны Яросвета уцеле-ли, они сейчас, наверно, уже далеко. Предательство сделало их настороженными и недоверчивыми ко всем. Если же засада уда-лась…

— Ты отведешь всех в свою деревню? — Бор покосился на двух муж-чин — лишенных дара и их жен.

— Да, — колдун проследил за его взглядом. — Эти люди долгое вре-мя, рискуя собой, помогали нам, укрывали потерявших родителей де-тей. Пришла пора нам позаботиться об их безопасности. Или ты считаешь, что я поступаю неправильно?

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Главное, что они — не принявшие покаяние, — он поднял горевшие глаза на колдуна и с жаром, торопли-во, словно боясь, что взрослый прервет его, заговорил: — Я слышал, что колдуны Черногора остались приверженцами прежнего закона, для вас я — всего лишь ученик, не имеющий права голоса, и, все же, прошу, послушай меня: что бы ни сказали Принявшие покаяние, не верь им!

— Да будет так, — кивнул Влас. Его незачем было убеждать, ибо он достаточно узнал, чтобы прийти к тому же выводу. Но его заботило другое: как убедить остальных и, главное, Черногора? Старший обязан заботиться о колдунах, принимать к себе подвергающихся опасности. Как доказать ему, что те, кто ушли, перестали быть колдунами и Старший может не думать о них?…Только бы Черногор сразу же отп-равился в свою деревню… — А теперь прости, мне нужно помочь хозяевам собраться в доро-гу. Как только они будут готовы, мы отправимся в путь.

— Значит, мы еще пробудем здесь какое-то время? Может быть, тогда будет лучше погасить огонь? Он может привлечь врагов.

— Не волнуйся, — улыбнулась ему старая женщина. — Этот огонек в оконце не простой, а колдовской. Лишенным дара не дано его увидеть.

— А принявшим покаяние?

— Не знаю, внучек. Но, даже если так, пусть горит. Ради того, чтобы найти еще кого-нибудь из своих, как мы нашли тебя, стоит рискнуть, — сказав это, она ушла в соседнюю комнату, зашумела чем-то, собирая дорогие, святые для сердца вещи, которые было жалко оставлять, покидая старый дом.

Засобирались и остальные. Под внимательными взглядами мужей, женщины стали поспешно одевать детей, о чем-то шепотом перегова-риваясь между собой.

Бор вздохнул, пододвинулся к огню, впитывая его тепло в хо-лодные руки. Медленный танец пламени влек к себе и, поймав взгляд, уже не отпускал, зачаровывал, успокаивая и усыпляя.

— Пора, — откуда-то издалека донесся до него голос колдуна, заставив очнуться. — Потерпи, парень, еще немного и ты сумеешь от-дохнуть в тишине и покое колдовской деревни.

Влас успокоил ветер, заставил остановиться дождь, подчинив своей воле стихию, и быстро, уверенно повел своих спутников по притихшему лесу.

Казалось, деревья следили за каждым шагом людей насторожен-но, с потаенным страхом, вздрагивая от случайного прикосновения. Это был уже не тот приветливый и гостеприимный лес, что раньше с радостью встречал колдунов, укрывая, защищая, помогая в их долгих скитаниях. Сейчас он скорее походил на дух покинутого хозяевами, пришедшего в запустение и с ужасом ожидавшего своего конца до-ма. Страх перед будущим, исходивший от земли, был столь велик, что проникал в сердца странников, заставлял их сжимать-ся, ожидая прихода беды.

Наконец, впереди, за поредевшим строем деревьев, забрезжил просвет.

— Осталось немного, — подбадривая своих спутников, произнес Влас. — Вот сейчас пересечем луг — и мы дома.

Покинув лес, они перешли через невидимую черту, окружавшую колдовскую деревню границей двух миров — яви и чуда.

За узкой по-осеннему бесцветно-серой полоской луга вновь вставали стеной высокие вечно зеленые сосны, могучие дубы и тонкие прекрасные березки, красивые и молодые, сохранившие свои изум-рудные одежды так, словно время было не властно над ними, словно в их душах царило вечное лето.

Днем подобный контраст бросался в глаза, поражал, околдовы-вал, но ночью, укутавшей всю землю черной шалью, различия скорее ощущались сердцем, чем воспринимались глазом. Вот только не-бо… Словно городская стена разделила его пополам. С одной сторо-ны низкие черные своды нависали тяжелыми тучам над самой землей, давили на плечи, вдавливая вниз, в то время как с другой царили, сверкая и маня, огромные прекрасные звезды, замершие в таинствен-ном узоре вокруг золотоликой девы-луны.