Сборник эссе - австрийская экономическая теория и идеал свободы - Фридрих Хайек

В Австрии никогда не было такой моды на экономическую теорию Смита, и никогда не были там столь безоглядно приняты французские и английские экономические идеи, как в большей части Германии в первой половине прошлого века. В австрийских университетах вплоть до 1846 года экономическую теорию изучали по камералистскму учебнику XVIII века Иосифа фон Шоненфельса [Joseph von Sonnenfels, Grundsatze der Polizey, Handlung und Finanz (Vienna: Kirzbeck, 1765--1767) -- амер. изд.]. Только в 1846 году на смену ей пришла книга Д. Кудлера Grundlehren der Volkswirtschaft [Joseph Kudler, Grundlagen der Volkwirtschaft, op. cit. -- амер. изд.], по которой, скорее всего, учился и Менгер. В этой работе он должен был найти обсуждение взаимосвязи между ценностью и полезностью, а также рассмотрение смысла того, что разные блага обслуживают более и менее настоятельные потребности. У нас, однако, нет свидетедельств того, что Менгер всерьез интересовался этими проблемами до выхода из университета. Сообщают, что, по его собственным словам, интерес возбудился, когда ему, молодому государственному служащему, пришлось составлять отчеты о состоянии рынков, и вот тут-то пришлось осознать, сколь мало существующая экономическая теория помогает понять изменения цен. В его экземпляре вышеупомянутого учебника Рау сохранились самые ранние заметки, свидетельствующие, что к 1867 году, в возрасте 27 лет, он уже начал всерьез размышлять об этих проблемах, и даже довольно близко подошел к окончательному решению. Эти обширные заметки на полях его экземпляра томика Рау, хранящиеся вместе с экономической частью библиотеки Менгера в Токийском университете Хитоцубаши, при содействии профессора Каудера были изданы под заглавием "Первый набросок Grundsatze" [?Carl Menger erster Entwurf zu seinem Hauptwerk "Grundsatze" geschrieben als Ammerkungen zu den "Grundsatzen Volkswirtschaftslehre" von Karl Heinrich Rau?, op. cit., а также "Carl Menger Zusatze zu Grundsatze der Volkswirtschaftslehre", op. cit.], хотя вряд ли эти заметки можно так именовать. Здесь видно, что он уже пришел к пониманию зависимости ценности благ от определенных желаний, удовлетворению которых они служат, и в тексте проявляется характерное раздражение по поводу темных замечаний на эту тему, что понятно в человеке, который пришел уже к ясному пониманию ситуации, но этим заметкам еще весьма далеко до той методической ясности, которая отличает Grundsatze (что, может быть, и неизбежно). Я полагаю, что, судя по ссылкам на текущие немекие дискуссии, книга действительно была проработана между 1867 и 1871 годами.

Эффективность выбранного Менгером стиля в последовательной неторопливости изложения. Он начинает с определения свойств полезных объектов, затем -- благ, затем -- редких или экономических благ, и после этого переходит к рассмотрению факторов, определяющих их ценность; затем он переходит к продаваемости благ (и к различным степеням продаваемости ликвидности -- Б.П.), что подводит его непосредственно к вопросу денег. И на каждом этапе Менгер подчеркивает (в манере, которая может показаться скучной современному читателю, для которого все эти разграничения стали банальными) как все эти качества зависят от 1) потребностей действующего человека; 2) от знания им фактов и обстоятельств, в силу которых удовлетворение его потребностей зависит от этого конкретного блага. Он постоянно подчеркивает, что эти свойства не есть принадлежность самих по себе вещей (или услуг); эти свойства не могут быть выявлены изучением изолированных объектов. Они определяются в процессе отношений между людьми и вещами, на которые они воздействуют. Именно люди, исходя из осознания своих субъективных потребностей и из знания объективных условий их удовлетворения, приписывают физическим объектам ту или иную степень значимости.

Наиболее очевидным результатом этого анализа стало разрешение старого парадокса ценности благодаря различению между общей и предельной полезностью благ. Менгер еще не использует термин "предельная полезность" (вернее, его немецкий эквивалент Grenznutzen), который был введен в пользование Фридрихом фон Визером только 13 лет спустя [Wieser, Ursprung und Hauptgesetze des wirtschaftlichen Wertes, op. cit. -- амер. изд.]. Но он делает различение совершенно ясным, показывая на простейшем возможном примере, когда дано некое количество определенного рода потребительского блага, которое может быть использовано для насыщения различных потребностей (интенсивность каждого из которых падает по мере удовлетворения), что значимость любой единицы этого блага зависит от последней по значимости потребности, для насыщения которой достаточно наличного общего количества. Но если бы он здесь и остановился, он достиг бы не большего, чем достигли некоторые неизвестные ему предшественники, да и воздействие его оказалось бы, скорее всего, не большим, чем у них. То, что позднее Визер назвал двумя законами Госсена, а именно: убывание полезности последовательных актов насыщения любой нужды, и уравнивание различных потребностей, для насыщения которых может быть использовано одно благо, -были для Менгера не более, чем исходным моментом применения той же самой основной идеи к более сложным отношениям.

Преимущество подхода Менгера, в отличие от того, чего достигли его предшественники, в систематическом применении основной идеи к ситуациям, в которых насыщение потребности только косвенно (или частично) зависит от некоего определенного блага. Скрупулезное описание причинных связей между благами и теми потребностями, удовлетворению которых они служат, позволило ему вскрыть такие базовые отношения, как: комплиментарность взаимодополняемость -- Б.П. и потребительских благ и факторов производства; различие между благами низших и высших порядков; изменчивость пропорций, в которых могут быть использованы факторы производства; и, самое важное, наконец, определение издержек через полезность, которой могут обладать блага при альтернативном использовании. Главным достижением Менгера было это распространение приема, выводящего ценность благ из их полезности, от случая с определенным количеством потребительских благ на общую ситуацию, когда рассматривается совокупность всех возможных благ, включая факторы производства.

Заложивши в качестве основы своего объяснения ценности благ некую типологию возможных структур отношений между средствами и целями, Менгер создал фундамент для того, что позднее получило название чистой логики выбора или экономического расчета (economic calculus). Эта логика содержит по крайней мере элементы анализа потребительского поведения и поведения производителя, т.е. две важнейших части современной микроэкономической теории. Правда, его ближайшие последователи занимались в основном анализом поведения потребителей, и не развили слабые наметки содержавшегося у Менгера анализа предельной производительности, который столь важен для адекватного понимания поведения потребителей. Развитие существенной ветви -- теории фирмы -- было большей частью оставлено Альфреду Маршаллу и его школе. И тем не менее Менгером было сделано достаточно, чтобы заявить, что им предложены все основные элементы для достижения главной цели -- объяснения цен -- которое может быть получено из анализа поведения отдельного участника рыночного процесса.

Последовательное использование умопостигаемого поведения отдельных людей как строительных элементов моделей сложных рыночных структур является, конечно, сущностью метода, который сам Менгер называл "атомистическим" (в рукописных примечаниях, иногда, "синтетическим"), и который позднее стал известен как методологический индивидуализм. Природа метода наилучшим образом выражена в Предисловии к его Grundsatze, где он заявляет своей целью "проследить сложные явления социального хозяйства до тех его простейших элементов, которые еще могут быть доступны надежному наблюдению". И хотя он подчеркивает, что при этом он использует эмпирический подход, общий для всех наук, одновременно он утверждает, что, в отличие от физических наук, которые разлагают непосредственно наблюдаемые явления на гипотетические элементы, в социальных науках мы начинаем со знакомых нам элементов и используем их для построения моделей возможных конфигураций сложных структур, которые могут быть из них получены, и которые далеко не в той же степени доступны непосредственному наблюдению, как сами элементы.

Это поднимает ряд важных вопросов, труднейшие из которых я могу затронуть лишь бегло. Менгер убежден, что при наблюдении действий другого человека мы располагаем такой способностью понимать значение этих действий, которой мы лишены по отношению к физическим явлениям. Это тесно связано с "субъективным" характером теорий, что означает, по крайней мере для последователей Менгера, что они основаны на нашей способности схватывать внутреннее значение наблюдаемых действий. Менгер использует термин "наблюдение" в значении, которого бы не приняли современные бихевиористы; он предполагает Verstehen ("понимание") в том смысле, который позднее был развит Максом Вебером. Мне представляется, что еще многое может быть сказано в защиту первоначальной позиции Менгера (и австрийской школы в целом) по этому вопросу. Но поскольку позднейшее развитие техники кривых безразличия, и в особенности подход, исходящий из "явных предпочтений", которые были разработаны, чтобы избежать обращения к такого рода интроспективному знанию, показали, что в принципе требуемые микроэкономической теорией гипотезы об индивидуальном поведении могут быть сформулированы независимо от этих психологических предпосылок, я оставляю этот вопрос в стороне и непосредственно перехожу к другой трудности, которая сопутствует всем формам методологического индивидуализма.