Вторжение (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

И в принципе, дело пошло довольно ладно. Чтобы не говорили о «беззубости» русских крестьян, даже в самый расцвет крепостного права, пришедшийся на конец восемнадцатого, начало девятнадцатого столетий, простые пахари-мужики взяли в руки оружие. И в годину Отечественной войны 1812 года они дрались с лучшими в Европе солдатами наполеоновской армии — причем некоторые из крепостных умудрились даже стать Георгиевскими кавалерами!

Но сейчас на дворе только семнадцатое столетие, до «крепостного рабства» осталось еще с полтораста лет — и крестьяне якобы не боевой «посошной рати» (типа инженерные войска) на деле массово вступают в войско Скопина-Шуйского. И, в общем-то, как и у большинства нормальных мужиков, когда в их руки попадает оружие, у многих крестьян загорелись глаза и расправились плечи. Добавьте правильный подход к обучению — это когда не тупо гнобят и муштруют, попутно матеря каждый промах, а когда РЕАЛЬНО учат, начиная с азов и поощряя первые успехи…

Короче, к обеду первого дня уже более половины новобранцев и «бойцов мобилизационного резерва» научились наносить вполне сносный косой удар сверху вниз, справа налево — да с протягом! И зеркальный ему обратный удар слева направо… После чего я решил, что уже можно закрепить «успехи» и пофехтовать — естественно, имитируя рубку простыми палками. Но уже не в режиме размахайка, а ставя простейшие блоки, и повторяя те рубящие движение, что мы разучивали на первой тренировке.

И наконец, уже ближе к вечеру мы организовали с порядком уставшими ратниками Митрофана Матвеевича занятия с зарядкой пищалей — естественно без стрельб. Да и надеюсь, в ближайшем будущем стрелять новикам придется лишь в крайнем случае — пока мы их готовим в качестве «второго номера расчета пищали». Ну то есть ратника, кто спешно перезаряжает разряженный мушкет, покуда его старший товарищ стреляет из второго… Впрочем, сильно уставшие мужики довольно часто ошибались, не все могли понять из непривычных для них команд — а быстро опустившееся солнце прервало и так не слишком удачное, третье по счету занятие.

Но ничего, я учел опыт ошибок — и рассвет второго дня мы встретили именно стрелецкой тренировкой, а уже только после вернулись к клинкам… Ну, а ближе к вечеру со свежими новостями вернулись посыльные — приведя за собой пополнение из десятка крестьян.

Вот только новости оказались не слишком утешительными…

Итак, из четырех деревень, куда староста отправил «гонцов», уцелело лишь две. На одно село, как видно, набрели воры — и в сожженной веси не нашлось ни единого уцелевшего живого существа. Увы, уже знакомая картина бесчеловечной жестокости прислуживающего ляхам сброда… А вот до второго поселения добрались литовские фуражиры. И помимо тотального грабежа, они походя изнасиловали нескольких глянувшихся им девок да замужних баб, попутно срубив да постреляв с десяток мужиков, попытавшихся было воспротивиться беспределу… А в отместку за то, что им попытались оказать сопротивление (случайно ранив одного из литвин), интервенты подожгли несколько домов — и уже перекинувшийся на соседей огонь уничтожил деревню.

Обездоленные жители ушли к родне в пока еще не тронутые ворами Озерки (самое крупное из местных поселений, насчитывающее три десятка домов). И приняв нашего посланца местный староста (как видно, впечатленный рассказами родни о «художествах» фуражиров) спешно позвал мою дружину к себе на постой, попутно пообещав мне набрать на месте три десятка пополнения. Наконец, он слезно молил поделиться хотя бы частью отбитых у литовцев припасов… Немного подумав, я решил принять предложение — не в последнюю очередь потому, что Озерки наверняка навестят литовские фуражиры (или кто похуже). И раз это столь крупное поселение — ждать ворогов стоит со дня на день… Ну а кроме того, поселение имеет выгодное стратегическое положение, находясь практически по центру от расположенных рядом весей.

Так что уже сегодня утром мы выступили из Медвежьего угла.

Утром, пока мои ратники готовили к выходу обоз, десяток Митрофана провел еще одну спешную тренировку с пищалями — а вот новое мужицкое пополнение донцы спешно прогнали с саблями. Спешно — а потому немного бестолково, но хотя бы удалось понять, кто чего стоит… Конечно, «медвединские» мужики оставляли дома и семьи скрипя сердцем — да и любой бы скорбел на их месте. Так что тренировка пришлась весьма кстати: я решил как можно сильнее напрячь новоиспеченных воев — так меньше времени и сил останется на переживания.

Ну а для того, чтобы селяне не так сильно переживали за родных, в деревню я «откомандировал» одного из стрельцов — тезку-Тимофея, ветерана сотни. Последний будет понемножку обучать оставшихся мужиков зарядке-перезарядке пищали, фехтованию (пока только на палках), рубке — для чего я выделил им пару сабель. Также Тимоха остается старшим над дозором — а чтобы сторожа успела подать сигнал, я пожертвовал одним колесцовым самопал. Безумное расточительство! Но с другой стороны, трофейных пистолей у меня набралось уже добрую дюжину — тем более, Тимоха вполне освоил колесцовый замок. Так что будет проверять зарядку самопала у сторожи как минимум один раз в день… И если появится враг, дозорному будет достаточно один раз пальнуть в сторону литвинов, чтобы поднять шум и упредить селян. В свою очередь последние, по моему настоянию, уже подготовились на случай бегства, старательно спрятав часть зерна — так что, коли припрет, должны будут успеть уйти, покуда засека затормозит ворога… Со старостой же мы условились, что в случае нападения он тут же отправит в Озерки гонца и поведет селян на нашу базу — в то время как мы тотчас выступим навстречу, и постараемся прикрыть бегство жителей, коли вороги решатся их преследовать…

И вот, урегулировав все административные и организационные вопросы, я веду обоз и ратников в Озерки, рассчитывая засветло успеть добраться до села — и провести очередную тренировку уже со всеми новобранцами, продемонстрировав успехи озерским рекрутам «медвединских». Глядишь, обучение тут же пойдет веселее!

Неожиданно, впереди, за глухой стеной деревьев послышался какой-то неясный шум, чьи-то отдаленные крики… Благодушное настроение покинуло меня в один миг — и, терзаемый смутной догадкой, что воры все-таки опередили нас (не может быть, я же велел рубить засеки на дорогах и выставить сторожи!), я тотчас рявкнул:

— Дружина, изготовиться к бою! Новики остаются с обозом, пищали зарядить всем! Прочим воям — проверьте порох в самопалах и карабинах, пищали также зарядить, поплотнее забив пыжи! Брони надеть, но излишне не шумим!

Колонна моих ратников тотчас ломается; большинство воев тут же кинулись к саням, где лежат их бахтерцы, шишаки и фитильные пищали. Все мужи посуровели, посерьезнели; у некоторых новиков на лицах отразился страх и растерянность — но ветеранам отряда не впервой вступать в бой «с колес». Не подведут! Тем более может, еще и обойдется — казачий дозор с проводником ушли вперед, и если бы они натолкнулись на воров, то мы уже наверняка услышали бы выстрелы карабинов…

Накаркал: где-то очень далеко, глухо и отдаленно грохнул выстрел! А потом еще и еще…

Глава 15

Тяжело дыша после стремительного рывка на артах, я ненадолго остановился у охватистого, мощного дуба, привалившись к дереву спиной и судорожно восстанавливая дыхание… А навстречу нам со всех ног уже спешит Иван «Малой», назначенный гонцом казачьим десятником. Я окликнул его еще издали:

— Ваня, кто стрелял? Ваш дозор на ворога наткнулся⁈

Также запыхавшийся казак, замерев подле меня, всего секунду помедлил с ответом, переводя дух — после чего спешно заговорил:

— Нет, голова! Но проводник указал, что выстрелы грохнули со стороны деревни — и Кожемяка решил подойти поближе да посмотреть, что происходит. Если что, успеет вас упредить…

— А заодно и местным помочь, коли сил хватит, верно⁈

Не меньше десяти выстрелов прогремело в тот момент, когда я двинул свое малое войско к Озеркам. Чуть позже они стихли — что довольно просто объясняется тем, что стрелки разрядили имеющееся оружие, а вот времени на перезарядку у них не осталось. Однако это вовсе не значит, что враг — а кто еще мог устроить здесь пальбу⁈ — отказался от нападения. Наоборот, неясный шум со стороны села сейчас сменился уже довольно близкими криками и истошными бабьими воплями…