Вторжение (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

…- Ну а моим детям боярским — что нам прикажешь делать, ротмистр?

Я легонько хлопнул Алексея Владимировича по плечу — а другой рукой обвел все пространство вокруг нас:

— Твоя полусотня останется в казачьей слободе и в качестве засадного отряда, и в качестве ее защитников. Острог расположен удачно, он защитит правое крыло стрелецкой позиции — а если в нем останутся казаки с пищалями, то они смогут удачно врезать в бок татарам. Да и отступающих рейтар при случае, прикроют… При этом вряд ли поганые полезут на стены слободы. Но если все же полезут, твои служивые побьют их стрелами — да налетят на прорвавшихся в острог и порубят! Наконец, если все пойдет совсем плохо, и стрельцам да уцелевшим рейтарам придется уходить по мосту, удар твоих ратников мог бы прикрыть наш отход… Но мыслю я, что до такого не дойдет.

Каверин понимающе кивнул, соглашаясь с моими доводами.Но тут в обсуждение вновь влез Харитонов — задавший, впрочем, вполне разумный вопрос:

— Выходят, рейтары разойдутся на крылья, в стороны от стрельцов. Один отряд окажется между надолбами и частоколом острога, его прикроют мои казаки. А что другой?

Я понимающе склонил голову:

— Другой отряд поддержат огнем с городской стены стрельцы, вооруженные затинными пищалями. Кроме того, чтобы татары не могли обойти нас по берегу реки слева — лед-то еще совсем тонкий — мы чуть в стороне рассыплем в притоптанном снегу весь запас кованых железных репьев, что одним шипом всегда вверх торчат… У нас, кстати, такие «репьи» чесноком кличут. Так вот, место, где репьи рассыплем, мы оградим также невысокими колышками, воткнутыми в землю. Наши рейтары о том будут знать, а вот поганые — нет! Попробуют обойти сбоку, так и угодят на шипы…

Немного помолчав, я добавил:

— После того, как мы поганых под залп стрельцов и пушкарей подведем, рейтары бой примут на крыльях, словно полки правой и левой руки. По бокам и со спины татарам нас не обойти, придется им бить в лоб — а в сече порубежники покрепче будут. Ну и пистоли первые две сотни рейтар должны будут успеть перезарядить — хотя бы по одному… Какой «полк» возьмешь под свое начало, Степан?

Атаман, немного подумав, неожиданно для меня ответил:

— Левую руку…

Я поравнялся с Лермонтом, морщась от боли в пораненной срезнем щеке — стрела зацепила на излете. Вот и меня татары подковали! Джок понимающе усмехнулся — но в этот же самый миг по центру стрелецких позиций раздался залп такой оглушительной мощи и силы, что показался мне раскатом грома! Хунд тревожно заржал, а лошади некоторых рейтар и вовсе попытались скинуть наездников, испугавшись столь громких выстрелов… Но уже в следующую секунду еще один залп ударил с городской стены! Это включились в бой стрельцы с затинными пищалями, да пушкари четырех, самых ближних к броду башен.

И в завершение раздался еще один залп стрельцов, вставших за надолбами! Это отстрелялась вторая шеренга, новики из городских казаков…

Все поле перед надолбами затянуло густым пороховым дымом, в котором невозможно ничего разобрать. Да и расслышать хоть что-то из-за визга раненых людей и животных, сейчас просто невозможно!

— Самопалы перезаряжай, быстрее! Сейчас дым развеется, и полезут поганые! А кто уже перезарядил хотя бы один пистоль — жди врага, прикрывай соратников!

Сам я следую второй своей команде — у меня ведь в запасе осталось еще два пистоля… При этом сердце, еще не успокоившееся после стремительной скачки за жизнь, вновь начинает биться в груди пойманным в силки зверем, а рука, вытянутая в сторону возможного появления врага, заметно дрожит…

Но тщетно я вглядывался в рассеивающийся дым, рассчитывая увидеть, как сквозь осевшую завесу полезут татары. Ибо когда дым окончательно развеялся, пред нашими взорами предстали лишь спины стремительно улепетывающих степняков, спешащих сбежать от новых залпов! Да невообразимое число трупов людей и животных, сгрудившихся на относительно малом пятачке земли у наполовину разбитых надолбов…

Неужели все⁈

— Догоним⁈

Лермонт было дернулся уже вперед с горящими глазами — но я поспешил его придержать:

— С ума сошел⁈ У степняков ложное отступление излюбленный прием — вытянут на себя, а уж на безопасном от крепости расстоянии всех и порубят. Татар все еще втрое больше…

Действительно, хоть на поле и осталось лежать навскидку до тысячи ногайцев, все одно это только половина заявленного полоняником отряда. Да и крымчаков с пистолями я что-то не увидал!

Мои размышления прервал очередной залп стрельцов, ударивших в спину бегущм татарам — и я с усмешкой обратился к Джоку:

— Пусть лучше пули их догоняют!

Немного разочарованный шотландец все же согласно кивнул, соглашаясь с моими доводами — после чего, хищно оскалившись, вырвал палаш из ножен и зычно воскликнул:

— Виктория!!! Виктория!!!

Растерявшись в первое мгновение, я также обнажил райтшвер — и еще громче заорал:

— Победа, братцы!!! Ура-а-а-а!!!

— УРА-А-А-А-А!!!

— ПОБЕДА!!!

Оглушенный ревом подхвативших мой клич ельчан, я устало выдохнул. Татары по-прежнему улепетывают — и, как кажется, свое бегство ногайцы совершенно не контролируют: я разглядел несколько полетевших наземь всадников, павших на землю со споткнувшимися лошадьми. Так вот их просто стоптали на бегу! Быть может, это все еще и хитрая уловка… Но после слитных залпов стрельцов, ударивших в упор, показывали спину не только степняки, но даже и крылатые польские гусары! Как в битве под Добрыничами, к примеру… И потом, татарские нукеры редко когда бьются до последнего — особенно столь мощно получив по зубам!

Так что похоже, все-таки победа… По крайней мере, на месте мурзы (это если он не попал под пулю — и уцелел в хаосе давки и бегства!) я бы более не пытался соваться под Елец. Еще бы: потерять половину нукеров за считанные минуты, не нанеся врагу практически никакого урона!

И да — учитывая мое знание истории, татары в большом числе сюда действительно больше не сунутся…

В отличие от запорожцев Сагайдачного.

Но это мы еще посмотрим, как пойдет!

Глава 13

…Присоединение Лисицына к моему отряду имело еще один важный плюс — мы получили проводника, худо-бедно разбирающегося на местности. Правда, и он имеет лишь примерное представление о том, где располагаются поселения крестьян смоленских волостей — и куда ляхи направляли фуражиров. Но все одно это лучше, чем идти совсем вслепую…

Тем не менее, спустя двое суток после памятного боя, за время которых мы практически не выходили из леса (причем морозы резко придавили так, что вопрос с поиском крова стал вопросом выживания), мы почуяли запах человеческого жилья. По крайней мере, все без исключения казаки и стрельцы очень сильно обнадёжились, уловив легкий запах дыма в сосновом бору…

— Особо не ликуйте, братцы. Это может быть и охотничий костерок, и стоянка литовцев. Так что пистоли и пищали заранее зарядить, броню, у кого имеется, поверх стеганок натянуть, кафтанами прикрыть… Кожемяка, пошли пару казаков своих вперед, пусть разведают, что да как.

Люди, уставшие от кажущихся бесконечными петляний по лесам, принялись споро вооружаться и готовиться к бою. Причем возможность скорой схватки — ведь кто знает, с кем предстоит встретиться? — ратников уже нисколько не смущает. Наоборот, все вои приободрились, глаза их буквально засветились, зажглись! Видать бой для них всяко лучше, чем брести по лыжне друг за другом, мечтая лишь о крыше над головой да печном жаре…

Я не стал ждать возвращения дозорных казаков. Просто чуть медленнее повел отряд вслед за донцами, развернув ратников широкой, разреженной цепочкой — да разбив людей на десятки. И по мере продвижения, дымный запах, как кажется, несущий в себе аромат свежеиспеченных ржаных ковриг (вот чего нам особенно не хватало, так это свежего хлеба!), стал только сильнее… Наконец, показались и дозорные — подлетевшие ко мне со счастливыми, буквально светящимися лицами: