Путь Никколо - Дороти Даннет

Зрители затаили дыхание. Асторре что-то проворчал Феликс и Юлиус по-прежнему держали друг друга, а на краю причала в окружении своих приятелей, громко ругался Лионетто.

За спиной у Саймона люди поспешно расступились. До края пристани ему оставалась еще добрая дюжина шагов. Асторре не скрывал досады:

— Вот проклятье, кто же победит, если эти болваны вдвоем рухнут в воду?

— По крайней мере, драке будет положен конец, — отозвался Юлиус. Он до боли прикусил нижнюю губу. Несомненно, шотландец с его опытом сумеет вырваться из захвата и ускользнуть, задолго до того, как окажется на краю. Или позволит Клаасу подвести его к воде, а потом опрокинет того через край, завершив, таким образом, эту драку…

Если так, решил Юлиус, то нужно действовать как можно скорее. Кому-то придется выудить несчастного избитого недоумка из воды, пока он не захлебнулся от усталости.

Возможно, самолюбивый шотландец и впрямь собирался сбросить Клааса в воду. Возможно, он собирался играть с ним до последнего, выскользнуть из захвата и продолжить избиение. Несомненно, он намеревался предпринять нечто подобное, однако внезапно обнаружил, что все будет далеко не так просто…

Позднее, хотя никто ничего не мог сказать наверняка, те, кто стояли ближе всего к краю причала, клялись, будто Клаас отбросил шест и, ухватив противника за плечи, вместе с ним бросился в воду.

Одно можно было утверждать доподлинно: в последний момент обе дубинки с треском упали на камни и откатились прочь. Даже Лионетто, стоявший совсем рядом, позднее признал, что у шотландца под конец уже не было в руках шеста.

Все видели лишь одно — тот роковой миг, когда Клаас и его мучитель, сцепившись, свалились с края пристани и рухнули в воды гавани.

Крики послышались отовсюду, затем понемногу стихли. На месте поединка осталась лишь пыль и пустая площадка. По воде шли расширяющиеся круги, и волны ударяли о причал.

Толпа сгрудилась у самого края. Но один лишь Юлиус, сорвав с себя платье стряпчего и пояс с висевшим на нем кошелем, сунул то и другое Феликсу, после чего, как был, в своем великолепном дублете, нырнул прямо в воду.

Почти тут же он обнаружил светловолосого шотландца, который быстро и уверенно плыл к ступеням причала и явно не нуждался в помощи. Клааса он не видел нигде, и когда окликнул Саймона с вопросом, тот даже не обернулся к нему.

Вода по-прежнему бурлила в том месте, куда погрузились оба поединщика, и Юлиус принялся грести в ту сторону. И лишь когда оказался совсем рядом, то увидел кровь, поднимающуюся узкой спиралью, точно струйка краски в красильном чане.

Вдохнув поглубже, он нырнул и вскоре отыскал холодное, неподвижное тело Клааса.

Поскольку парень, похоже, погиб, а это могло вызвать неприятности, капитан Дуодо торжественно сошел с палубы на пристань в сопровождении афинянина де Аччайоли и корабельного лекаря. Когда они приблизились, толпа поспешно расступилась, за исключением лысого человечка, который, что-то недовольно ворча, возился над неподвижным телом подмастерья.

— Неприятная история, — негромко подал голос мессер Дуодо.

Лионетто с Асторре переглянулись, и Лионетто выступил чуть вперед.

— Воды наглотался, но это не беда. Такие парни быстро идут на поправку. Думаю, через недельку-другую он будет в полном порядке.

— А, значит, он жив? — переспросил капитан. Немудрено, что он так обманулся: глаза мальчишки были закрыты, лицо осунулось, и к тому же виднелись следы крови. — Что вы там делаете? Возможно, нужна помощь лекаря?

Не поднимая головы, лысый человечек отозвался:

— Я сам лекарь. Но мне бы пригодились чистые повязки и мази. Здесь колотая рана.

Первым не выдержал грек:

— Колотая рана?

Молчание.

Поставив на землю свой ящичек, корабельный лекарь опустился рядом на колени и открыл его. Второй наемник, по имени Асторре, пояснил:

— Шотландец подхватил ножницы, прежде чем упал в воду, и ударил его.

— Ножницы были у мальчишки! — возмутился первый наемник, Лионетто. — Ты сам слышал, об этом говорил шотландский лорд. Мальчишка первым ударил его.

— Я смотрю, здесь какая-то путаница, — мягко заметил капитан галеры. — Кто-нибудь из вас видел в точности, что произошло?

Ответ, как он и надеялся, оказался отрицательным.

Шотландец, промокший и усталый, удалился прочь со своими слугами, сразу же, как выбрался из воды. Стряпчий, что спас жизнь юнцу, видел ровно столько же, сколько и все остальные. Так что капитану больше не было никакой нужды заниматься этой мелкой сварой. Добросердечный ростовщик Удэнен предложил перенести паренька к себе домой, пока его нельзя будет переправить в Брюгге. Судовой лекарь, если позволит господин капитан, мог бы выделить все необходимые медикаменты. Лысый человечек по имени Тобиас Бевентини также готов был оказать помощь. Мастер Тобиас оказался военным медиком, вот уже год служившим в наемной армии Лионетто.

Капитан был несколько удивлен, что приятель Лионетто вздумал позаботиться о ком-то с противной стороны. В самом деле, наемник принялся было возмущаться, но лекарь Тобиас молча делал свое дело, не обращая на него ни малейшего внимания.

Как выяснилось, капитан ожидал покупателя, чтобы обсудить цены на кандийское вино, поэтому, пробормотав еще пару подобающих слов, он дал карт-бланш своему хирургу, томному левантийцу, откликавшемуся на имя Квилико, после чего удалился на палубу, но уже без грека, который с любопытством наблюдал за происходящим.

— Рана серьезная? — поинтересовался грек.

Лысый человечек обернулся к нему.

— Да. Его срочно нужно перенести в тепло и заштопать. Посмотрим, как пойдут дела. Потом на лодке его можно будет перевезти в Брюгге. — Он поднял голову и сощурился. У него был маленький подвижный рыбий рот и бледное лицо, а на лысине — едва заметный пушок светлых волос. — И если вы намерены спросить меня об этом, то — нет, я не видел, что произошло.

— Меня куда больше заботит здоровье юноши, — возразил грек. — Ему понадобится постоянный уход.

— И он его получит, — отрезал лысый человечек. — У меня все равно сейчас нет других дел. Мессер Квилико также согласился помочь. Ростовщик предоставит нам комнату, и я пробуду с мальчиком до утра Вероятно, уже завтра мы сможем отправить его в Брюгге.

Толпа вокруг них поредела Лионетто, наконец, развернулся и зашагал прочь, в окружении своих приятелей, но уже без Тоби. Еще поблизости держались пару матросов с галеры и, разумеется, этот мальчишка Шаретти, и законник Юлиус в черном платье, накинутом поверх промокшего дублета.