Ставка на проигрыш - Михаил Черненок

- Анатолий Николаевич, где Зарванцев?

Овчинников дернул плечами:

- Сам со вчерашнего дня его потерял. Договорились на "Запорожце" к Обскому морю съездить в шесть вечера. К этому времени пришел к нему домой, но Алика и след уже простыл.

- Где он может рыбачить?

- Чего?.. Из Алика рыбак, как из меня балерина.

- Куда, если не на рыбалку, Зарванцев мог уехать?

- Убей - не знаю. Из-за него сегодня как чокнутый придурок на Санины похороны приперся. Думаю, чем дома сиднем сидеть, схожу к Деменскому, по-товарищески морально поддержку Юрика. А Юрик на меня как на парализованную тещу смотрит. После похорон даже на поминки не пригласил. Пришлось Фросю вот сюда уговаривать. Стыдно сказать, шеф, за Фросин счет выпиваю. После прошлого разговора с тобой клятву сам себе дал: кончить с выпивкой! Целые сутки продержался, а сегодня... - Овчинников повертел в толстых пальцах пустую рюмку, - сегодня стал на кладбище гроб заколачивать, а Санин мальчишка - в истерику. Уцепился за молоток, дрожит мелкой дрожью... Думаю, отдать - пацан в беспамятстве меня же и шарахнет, не отдать - будто мне больше всех надо, чтоб Саню поскорее зарыть...

Воспользовавшись паузой, Антон сказал:

- Вместе с Зарванцевым из Новосибирска исчезла Пряжкина.

- С Люсей, шеф, Алик связываться не станет.

- Кроме вас, у Зарванцева есть друзья?

Овчинников с сожалением посмотрел на пустой графинчик и тяжело вздохнул:

- Не хотел говорить, но придется... Со мной Алик недавно задружил. Прописку в Новосибирске, видишь ли, стал хлопотать одному уголовному типу, недавно из колонии освободившемуся. Признаться, я пообещал провернуть через домоуправление, но палец о палец не ударил. Грехов у меня, конечно, хватает, но я человек не конченый.

- Давно это было?

- Перед отъездом Юрика Деменского в Свердловск.

"Вася Сипенятин в то время был в Новосибирске", - отметил про себя Антон и опять задал вопрос:

- Как фамилия того "типа"?

- Фамилию Алик не говорил, разговор у нас, так сказать, предварительный состоялся.

- Больше ни о чем Зарванцев вас не просил?

- Ну, шеф, сразу вот так вот трудно вспомнить.

- А вы повспоминайте.

Овчинников наморщил лоб:

- Как-то ключ ему делал... От своего гаража Алик потерял. Хорошо, что слепок остался, а то пришлось бы замок менять.

- С чего это Зарванцев свои ключи стал на слепках оттискивать?

- Говорил, от нечего делать забавлялся с воском, потом в стол его бросил. Вот он и пригодился.

"Забава" не на шутку заинтересовала Бирюкова:

- Вы, когда сделали ключ, пробовали открывать им гараж Зарванцева?

- Зачем? Моя "фирма" работает по слепку вне конкуренции - Алик сказал, что ключ подошел лучше заводского... - Овчинников вдруг, словно осененный внезапной догадкой, уставился на Бирюкова. - Шеф! Пряжкина раньше Алика из Новосибирска умоталась... Понимаешь, последнее время Люся повадилась мне на квартиру звонить. Жена снимет трубку - там трагические вздохи. Сколько я ни грозил Люське - не мог отучить. А с того вечера, как после "Авроры" я у Ниночки Степнадзе облизнулся, звонки прекратились...

- После "Авроры" до вчерашнего дня Люся Пряжкина в клинике лежала.

- От запоя?..

- Нет, по другой причине... Среди друзей Зарванцева есть железнодорожники?

- А черт их знает... Насколько мне известно, вокруг Алика все больше непризнанные гении табунятся: художники разные, артисты, даже писатель один есть, который нигде не может напечатать толстущий, как "Война и мир", роман... Знаешь, шеф, давай закончим панихидный разговор. Зря ты Зарванцева и Пряжкину подозреваешь. Это Реваз Давидович с Саней Холодовой намутил. Вчера чисто случайно встретил Степнадзе, когда он из угрозыска вышел. Скажу тебе, видок у старика был, вроде ему клизму из толченого стекла поставили...

Оркестр оборвал мелодию. Танцевавшие стали рассаживаться по местам. К столу подошла Наташа Маковкина, а следом за ней - Звонкова.

- Ты, лапа, сегодня выступаешь как Анна Каренина, - глядя на Фросю, недовольно сказал Овчинников.

- И конец такой же будет? - хмуро спросила Фрося.

- Я до конца не читал.

Бирюков с Маковкиной переглянулись и улыбнулись. Звонкова сосредоточенно стала чертить пальцем на скатерти вензеля - в отличие от Овчинникова она была совершенно трезвой.

Подошла с полным подносом официантка. Поставила перед Овчинниковым графинчик водки, а перед Бирюковым и Маковкиной заказанный ими ужин. Овчинников мигом наполнил рюмку и размашистым жестом протянул Антону:

- Прими, шеф, штрафную!

- Через час на дежурство, - слукавил Антон.

- Подумаешь, беда. При твоей комплекции такая рюмашка что дробина в холку слона.

- А запах?

Овчинников на секунду задумался. Тут же сунул руку в карман и достал что-то похожее на дольку чеснока:

- Держи! Мускатный орех, зажуешь.

Бирюков засмеялся:

- Жевание не поможет. У нас с таким делом очень строго.

- Строже, чем у летчиков?

- Почти.

- Не завидую твоей службе. - Овчинников прищурился. - Ну будь здоров, шеф. - И одним глотком опорожнил рюмку.

- Домой мне надо, Анатолий, - сказала Звонкова. - Завтра на работу с утра.

- Я провожу.

- На такси сама доеду.

Овчинников встревоженно постучал вилкой по графинчику:

- Не забудь за это заплатить.

- У тебя одна забота.

- Забот много - денег нет. - Овчинников вторично наполнил рюмку и подмигнул Фросе. - За твой отъезд!

После ухода Звонковой Бирюков и Маковкина просидели в компании с Овчинниковым еще около получаса. Анатолий Николаевич, безостановочно каламбуря, с сожалением поглядывал на пустеющий графинчик.

Из ресторана Бирюков проводил Маковкину до ее дома, а сам пошел вдоль Красного проспекта. Ночной город сиял разноцветьем реклам и устало подмигивал окнами засыпающих многоэтажек. Дойдя до первого телефона-автомата, Антон набрал номер Зарванцева. Он выслушал около десятка продолжительных гудков, нажал на телефонный рычаг и, словно со злостью, резко накрутил диском цифры дежурного по управлению:

- Это Бирюков. Какие новости?

Дежурный чуть помедлил:

- Плохие. В Шелковичихе, недалеко от дачи Степнадзе, обнаружен труп Пряжкиной.

Глава XXVII

Заключение судебно-медицинской экспертизы Бирюкову удалось узнать лишь утром следующего дня на оперативном совещании у начальника отдела.

На мертвую Люсю случайно наткнулись отдыхающие горожане. В одних плавках и лифчике Пряжкина лежала, уткнувшись лицом в воду, на пологом берегу Ини рядом с проселочной дорогой, за которой в густом лесу возвышалась двухэтажная дача Степнадзе. Неподалеку от трупа валялись джинсы с надписью "Толя", разорванная на груди белая кофточка, бутылка из-под "Столичной" и консервная жестянка с остатками килек в томатном соусе. По положению тела создавалось впечатление, что Люся хотела искупаться в реке, но неожиданно упала в воду лицом и, находясь в сильном алкогольном опьянении, захлебнулась. Заключение медицинской экспертизы не исключало такую версию. Однако имелось и другое предположение: пьяную Пряжкину утопили, попросту говоря, окунув головой в воду. На эту мысль наводили два кровоподтека на затылочной части шеи, которую будто бы длительное время сдавливали пальцами.

После судебно-медицинского эксперта Карпенко докладывал криминалист Дымокуров. На сей раз его сообщение было коротким, и Аркадий Иванович, похоже, чувствовал неловкость оттого, что не может дать оперативникам веских фактов.

Служебная собака след не взяла, а прибитая грозовым ливнем трава не позволила что-то определить визуально. В радиусе ста метров от трупа по берегу было три пепелища костров, возле которых сохранились следы палаточных стоянок. В траве много окурков, газетной бумаги, конфетных оберток, папиросных и сигаретных пачек. Обнаружено шесть ржавых консервных банок, игрушечный пистолет, шариковая авторучка и даже газовая зажигалка, пролежавшая на берегу не меньше года. Словом, находки были типичными для пригородного места и ни малейшего света на загадочную смерть Пряжкиной не проливали. Песчаный откос берега гладко зализали стекающие в реку ливневые потоки воды. Гипсовый слепок удалось изготовить всего только с единственного отпечатка спортивного кеда сорок второго размера, сохранившегося под трупом. Однако этот след мог остаться и от постороннего человека.

Начальник отдела обратился к сосредоточенно слушавшему Бирюкову:

- У вас, кажется, вопросы есть?

- Да, товарищ подполковник. - Антон посмотрел на судебно-медицинского эксперта. - Виталий, когда наступила смерть Пряжкиной?

- В пятницу, около одиннадцати вечера. Отклонение - не больше часа.

- Значит, убежав из клиники, Пряжкина прожила всего семь часов...

- Самое большое - восемь, - уточнил судмедэксперт.

Бирюков повернулся к Дымокурову:

- Аркадий Иванович, в вещах у потерпевшей деньги обнаружены?

Раскрыв папку. Дымокуров показал измятую, подмоченную десятирублевку: