Карусель душ - Пенн Кэссиди

— Что ты сделал, Остин? — Приветливо спросила я, делая шаг к нему. Мои шаги были легкими, когда я спрыгнула со столешницы и приземлилась на пол так, словно была легкой, как перышко.

Взглянув на себя сверху вниз, я поняла, что мое тело не совсем телесно. Я могла видеть сквозь свои конечности кровь, размазанную по кафельному полу. По какой-то причине это вызвало озорную улыбку на моих губах.

Он еще глубже забился в угол, его глаза метались по сторонам, как будто он мог каким-то образом найти способ сбежать от меня. Он был загнан в угол, и даже если бы он попытался убежать, я бы его поймала.

— Кто ты?! — заорал он, карабкаясь по стене в сторону душа. — Это, блядь, невозможно. Ты, блядь, мертва! Ты тупая сука, ты должна была оставаться мертвой! — Его глаза были дикими, а пот струился у линии волос. — Я знал, что ты дьявольская шлюха, Мория. Я, блядь, так и знал!

Дьявольская шлюха… Это было что-то новенькое.

Когда-то давно эти слова ранили бы меня до глубины души. Они пронзили бы мое сердце, прежде чем закрутить спираль сомнений в себе. Раньше я придавала значение его словам. Я ловила каждое его слово, как Евангелие.

— Я не имел в виду… — начал он, но запнулся и беспомощно покачал головой. — Все должно было пройти не так.

Одним движением я бросилась вперед и схватила Остина за горло, прежде чем прижать его к стене. Он хватал ртом воздух, когда мои пальцы впились в его хрупкую шею. При жизни я никогда не была физически сильной. Я была маленькой, стройной и пассивной, но после смерти моя сила возросла. Теперь, когда мое физическое тело больше не держало меня в заложниках, поднимать его было легче, чем дышать.

Его рот открылся от шока, когда он беспомощно уставился на меня, разинув рот, как гребаная рыба. Я держала его там, как марионетку на ниточках, его ноги дергались, пока он беспомощно болтался.

Моя улыбка была широкой, и я знала, что мои глаза были дикими от жажды крови. Я хотела, чтобы этот человек страдал. Я хотела, чтобы он почувствовал каждую каплю боли, которую причинил мне, как эмоционально, так и физически.

Я потратила годы на этого ублюдка. Напуганная, одинокая и кричащая внутри. Но с меня хватит. Мория мертва и ушла, а на ее месте была женщина, которая никогда больше не склонится в ноги мужчине. Я поставила Мета Калфу на колени. Я могла бы сделать все, что угодно.

Я кончиком пальца вырезала кровавую мясистую букву «М» у него на лбу, кровь потекла по его бледному лицу, когда он закричал от боли. Его пальцы вцепились в мою руку, которая была обернута вокруг его горла, но я ничего не почувствовала. Когда я закончила, ярко-красная рана занимала весь его лоб, как клеймо.

«M» для убийцы. «M» для Мории.

Я не хотела убивать его. Это было бы слишком просто. Он не заслуживал такого быстрого окончания всего этого. Он заслужил гнить за то, что натворил, до конца своей долгой жизни.

Его страх был настолько осязаем, что, казалось, он заполнил все четыре угла нашей ванной; даже в моем бессмертном состоянии я чувствовала ужас Остина, исходящий из каждой поры его тела. Этот страх сделал его светлые волосы ярко-белыми, пока он не стал похож на сумасшедшего. Его кожа была пепельного цвета, а глаза налились кровью, в одно мгновение став молочно-белыми и незрячими. Я понятия не имела, как я это делаю, но это было так, словно я пожелала это, и оно просто произошло.

— Тебе никто никогда не поверит, — хрипло прошептала я ему в лицо, позволяя своему холодному, призрачному дыханию обдать его лицо, когда он отпрянул от меня. Я рассмеялась, когда он испачкался, и моча образовала лужу на полу ванной, смешавшись с моей кровью.

Когда он ослеп, побелел и захныкал, я с силой швырнула его на пол. Его голова с приятным стуком ударилась о стену.

С меня хватит. Вот и все. Я никогда больше не позволю этому монстру преследовать меня. Он был отбросом. Он больше не был никем.

Я в последний раз отошла от Остина и прошла прямо сквозь зеркало в ванной, не оглядываясь. Я оставила его в ванной, в месиве из рыданий, крови, пота и страха; последнее напоминание самому себе, что он трахнулся не с той женщиной.

В мгновение ока я снова оказалась в затемненной комнате с зеркалом за спиной. Баэль и Теодор ждали меня, их лица освещало фиолетовое сияние веве. Позади них, к моему удивлению, стояли Элли, Тони, Рой и Рекс. Они зачарованно смотрели, как я подхожу ближе, и улыбались мне. Элли подмигнула, как гордая сестра, а клоуны торжествующе вскинули кулаки. Мои друзья. Моя новая семья. Непостижимое счастье наполнило всю мою душу при мысли о том, что я проведу остаток своего существования среди этих душ.

Я крепко обвила руками шею Баэля, когда он поцеловал меня в макушку.

— Ты сделала это, моя любовь, — сказал он, и в его голосе прозвучала гордость. — И теперь ты никогда меня не бросишь. — Он схватил меня за щеки и отстранился, его голубые глаза метались между моими. — Скажи, что ты никогда меня не бросишь.

— je t'aime, Bael St Claire (я люблю тебя, Баэль Сент-Клэр), — сказала я ему в губы, отвечая на поцелуй. — Я никогда не уйду.

Он поцеловал меня раз, другой и третий.

— je t'aime, je t'aime, je t'aime, my blue girl (я люблю, я люблю, я люблю, моя грустная девочка). — Это было обещание, и я ему поверила.

Баэль отступил в сторону и жестом пригласил Теодора подойти ближе. Он улыбнулся мне, его черные как смоль глаза были полны обожания, гордости и удовлетворения. Гнев, который кипел у него внутри, исчез.

Он протянул руку и нежно заправил прядь волос мне за ухо, затем взял обе мои руки в свои и нежно поцеловал каждую костяшку пальцев, одну за другой. Закончив, он спросил:

— Ты доверяешь мне, моя жрица? — Я даже не колебалась, прежде чем кивнуть. Я действительно доверяла ему. Я полностью доверила ему и Баэлю свою загробную жизнь. — Повернись, — сказал он, бросив взгляд через мое плечо, в его глазах появился озорной блеск.

У меня перехватило дыхание, когда я в замешательстве нахмурилась, но послушалась, веря, что у него была веская причина. Когда я повернулась к зеркалу, которое когда-то отражало жизнь, которую