Разлучница - Кристина Леманн

Вдруг Жасмин увидела, как Николь сбила волна и она, потеряв равновесие, упала с мачты на Фалька. Жасмин показалось, что он не очень спешил убрать свою руку с ее плеча. Они посмотрели друг на друга, и он отпустил ее. Какое взаимное понимание! «Вот оно! — подумала Жасмин, — Они очень хорошо подходят друг другу: оба беспомощны, ненасытны и честолюбивы. Оба мечутся, бросаясь из крайности и крайность, не обращая внимания на правила и общественные нормы, оба рассчитывают только на удачу. Для них главное — это деньги».

Скорее всего, Фальк влюблен в Николь — Жасмин видела это по тому, какими глазами он на нее смотрел. Как же она раньше этого не заметила? Ведь это очевидно! Бедный Северин. Нет, счастливый Северин! Ему легче будет бросить Николь, когда он обо всем узнает, если, конечно, он ее вообще любит. Жасмин стиснула зубы, чтобы не разразиться счастливым смехом.

Как все может быть просто: Фальк и Николь, она и Северин. Она бы ему все простила, и даже то, что он пошел на поводу у Николь. За эти пять лет в его жизни не было никого, с кем бы он мог сравнить свою невесту, но теперь здесь она. Жасмин здесь, она вернулась, а он, истосковавшись, живет воспоминаниями о прошлом. «Ты всегда была готова помочь, вплоть до самопожертвования», — прошептал он ей вчера на кухне, перед тем как поцеловать. Жасмин улыбнулась, вспомнив, что их поцелуй совсем не был похож на поцелуй брата и сестры.

— Тебе здесь нравится, а? — закричала Николь и, позволяя волне подтолкнуть ее, упала на скамейку рядом с подругой. Очевидно, Николь видела, что она восторженно улыбалась, и ей ничего не оставалось, как счастливо кивнуть головой.

Ветер сорвал дыхание с ее губ. Такелаж звенел, корпус яхты раскачивался, за кормой бушевали волны.

Это была стихия, страшная и неподвластная человеку, но Жасмин знала, что даже из нее можно извлечь пользу.

Тем временем Фальк исчез под палубой и вернулся со спасательными жилетами.

— Только этого не надо! — закричала Николь.

— Надо! — твердо сказал Фальк. — Иначе я поверну назад.

Николь нехотя натянула на себя желтый жилет, Фальк передал еще один для Жасмин.

— Он в воде станет больше. А если нет, то тяни за эту веревку. В крайнем случае можно воспользоваться свистком. Если окажешься за бортом, хотя это маловероятно, мы сделаем вынужденный поворот и подождем тебя. Ясно?

— Жасмин и сама все прекрасно знает, — вставила Николь. — Она была с нами на папиной яхте.

— Ах, эти знаменитые морские прогулки Карла Хайнца Тиллера! — Фальк испытующе посмотрел на Жасмин. — Ну тогда тебе все нипочем, — сказал он и, отвернувшись, передал жилет Северину, а потом Роне, которая все еще стояла у штурвала.

— А ты? — возмутилась Роня.

— У меня их только четыре.

— Тогда и я не хочу. Он трет и в нем неудобно стоять у штурвала.

— Тогда отойди от него… Слышишь, Роня!

Не обращая внимания на Фалька, дочь как вкопанная стояла у штурвала. Яхта слегка накренилась, паруса затрепетали. Одним ловким движением Фальку удалось исправить ситуацию и выровнять «Santa Lucia». Потом он схватил Роню за руку.

— Не-е-т! — кричала Роня изо всех сил. — Я не хочу!

— Мне все равно, — строго сказал Фальк. — Или ты сию же минуту наденешь жилет, или же отправишься в каюту и будешь сидеть там — выбирай сама.

Волна ударила Жасмин, она подпрыгнула и упала на Николь, а потом на Фалька, который все-таки оставил Роню в покое.

— О Господи, — простонала она. — Я никогда не думала, что на Балтике могут быть такие волны. Знает Бог, я хорошо плаваю — я даже как-то победила в чемпионате по плаванию вольным стилем, — но мне не хотелось бы попасть в настоящий шторм.

Роня подняла глаза и протянула руку за своим жилетом.

— И с какой скоростью мы идем? — не могла успокоиться Жасмин. — Мне кажется, что яхта плывет слишком быстро.

Фальк посмотрел на приборы.

— Шестнадцать узлов.

— А тяжело управлять штурвалом на такой скорости?

— Вовсе нет. Это очень просто, — с пониманием дела ответила Роня. — Ну если умеешь. Если хочешь, я тебя научу.

Жасмин заметила, что Фальк куда-то исчез, и нерешительно подошла к Роне. В ту же секунду, как только она прикоснулась к штурвалу «Santa Lucia», и ветер, и качка перестали ее волновать. Даже когда она осталась у штурвала одна, у нее не было чувства одиночества. Два спутника, не умолкая ни на миг, общались друг с другом, всегда были рядом: ветер и морские волны — две природные стихии. Они были полезны людям, пока те не зазнавались и не пытались бросить им вызов.

Жасмин была так счастлива, что поверила: никакие друзья ей больше не нужны. Все ее цели и желания показались ничтожными.

Держа руки на штурвале, она точно чувствовала, в каком положении находится судно: маленький порыв ветра — и яхта набирала скорость; если скорость была слишком большой, паруса отвечали на это легким покачиванием. Волны расходились в разные стороны, ударяясь о носовую часть парусника. Увлекшись игрой с морем, Жасмин на какое-то время забыла обо всех своих проблемах. Только когда ветер сбивал ее с курса, она вспоминала о штурвале. Ее взгляд, как и эта яхта, рассекал далекие морские просторы.

По правому борту показался крутой лесистый берег одного рыбачьего острова — это был полуостров, который вместе с Дарсом и Цингстом тянулся вплоть до Рюгена и Хиддензе.

Фальк сказал, чтобы она взяла курс на берег. Возможно, только он и разделял радость Жасмин, но она не собиралась делить ее ни с кем.

— Хочешь, я тебя подменю? — часа через полтора спросила Николь. В это время они проходили мимо рыбачьего острова с его девственным лесом и старым маяком, а потом по ветру вновь направились в открытое море. Жасмин покачала головой.

Николь улыбнулась.

— Я вижу, море уже успело тебя зацепить. Жаль, что Фальк продает свою «Santa Lucia». Нам она так нравилась.

— Кстати, а почему он ее продает?

— Да откуда мне знать! Возможно, он присмотрел себе яхту побольше. Фальк из тех мужчин, которые влюбляются в яхты, а не в женщин. — Она засмеялась и, обернувшись, посмотрела на Северина, который сидел на корме со скучающим видом и наблюдал, как упражняется на другой стороне Фальк.

— И что с ним поделаешь? — продолжала Николь. — Хотя мы… не говоря уже о том, что мы здесь, в каюте… Ну, ты же понимаешь… Он хороший малый, разве нет? Но к сожалению, совершенно ничего не смыслит в отношениях. Такой эгоист, как он, никогда не признается, о чем он думает, куда идет и когда вернется. Может, ты уже устала?

— Нет.

Довольная и счастливая, Жасмин улыбалась.

— Но ты уже почти два часа за штурвалом.

Жасмин не хотелось уступать место подруге, но Николь настояла на своем. Стараясь не потерять равновесие, Жасмин крепко ухватилась за поручни и обернулась. Роня, задумавшись о чем-то своем, сидела на правом борту яхты под реей большого паруса. На другой стороне она увидела Северина, который встал, потянувшись за своим свитером. Чтобы его надеть, он был вынужден снять спасательный жилет.