Выбор Шивы - Дэвид Вебер

Однако если бы в Орионском Ханстве политические страсти накалились до того уровня, на каком они обычно бушевали в Земной Федерации, там давно бы разразилась гражданская война и пролились реки крови. Обычно растущая напряженность в отношениях Индустриальных Миров и Звездных Окраин еще больше усугубляла положение, но нынешняя ситуация продемонстрировала правоту Сэмюэла Джонсона[3], писавшего, что, стараясь избежать виселицы, даже враги становятся друзьями. Не желая попасть на обед к «паукам», даже «индустриалы» и жители Звездных Окраин на время устремили часть своих помыслов на борьбу с врагом. Впрочем, присущая человеческой природе гибкость позволяла им по ходу дела устраивать друг другу мелкие пакости.

Поэтому-то нетерпеливые орионцы проявляли сейчас чудеса такта и выдержки, когда речь заходила о политике Земной Федерации и о ее отдельных политических деятелях. Возможно, им это было нетрудно потому, что, несмотря разные методы борьбы со своими коллегами, земные и орионские политики, по сути, почти не отличались друг от друга. Орионцы могли презирать средства, используемые земными политиками, но они прекрасно понимали, какие те преследуют цели.

Военные спорили на более конкретные и насущные темы, не переходя на личности и не касаясь идеологии. Разумеется, в каждой звездной нации были свои шовинисты наподобие отца Заарнака, а несовместимость взглядов на мироздание и понятие о чести зачастую порождало, мягко говоря, оживленные дискуссии по вопросам стратегии, тактики и снабжения. Однако участникам этих споров приходилось считаться с конкретными пределами физических и стратегических возможностей. Кроме того, они понимали, что, проиграв войну из-за споров о том, как ее лучше выиграть, они уже не докажут свою правоту. Если никакие увещевания не помогали, Объединенный комитет начальников штабов и командование союзными военно-космическими флотами безжалостно отправляли в отставку офицеров, чье поведение приводило к трениям между звездными нациями. На протяжении первого года войны таких случаев было немало, затем ни одного.

Разумеется, у союзников хватало сложностей в общении друг с другом и без шовинизма. Чего стоил один языковой барьер!

Труднее всего в этом случае приходилось землянам и орионцам. Общим языком остальных членов Великого Союза стал стандартный английский: гормы и «змееносцы» легко воспроизводили звуки человеческой речи, чего нельзя было сказать о звуках Великого языка орионцев. Его фонетика давалась лишь особо одаренным личностям вроде Реймонда Прескотта. И, как назло, орионцы, с которыми не удавалось поговорить на их языке, были не только самыми обидчивыми и мнительными, но и самыми сильными после землян членами Великого Союза.

Впрочем, после нескольких лет совместной борьбы с беспощадным противником военные решили большинство проблем, препятствовавших успешному сотрудничеству. Ничего удивительного – не договорись они между собой, им пришлось бы продолжать споры в желудке у «пауков»! Самых фанатичных шовинистов во всех союзных флотах или отправили в отставку, или перевели на менее важные должности. Впрочем, в самых неподходящих местах и в самое неподходящее время продолжали возникать все новые и новые персонажи такого рода. К счастью, их было мало, но эти офицеры, по собственной глупости или из-за политических амбиций создававшие другим море проблем, зачастую благополучно трудились на своих должностях благодаря покровительству влиятельных политиков.

Однако из способности сражаться плечом к плечу еще не вытекала готовность как ни в чем не бывало передать командование целым флотом представителю другой расы. Прескотт не сомневался в том, что командующие Шестым флотом не смогли бы так легко и просто менять друг друга на своем посту, окажись на их месте кто-нибудь кроме него самого и Заарнака’Тельмасы, с которым его связывали совершенно особые отношения.

– Но ведь вас ждут на Ксанаду! – отвлек Прескотта от размышлений голос Заарнака. – Мы с командиром Шальдаром останемся здесь, а вы вернетесь в столицу Заайи’Фараан. Там накопилось множество вопросов, которые может решить только командующий флотом. Кроме того, вы будете руководить учениями с планеты.

Прескотт покачал головой:

– До Ксанаду пять световых часов. Я не смогу командовать вами на таком расстоянии.

– А вам обязательно командовать этими учениями?

– Да. И не только учениями.

– Значит, вы думаете…

– Вы не хуже меня знаете, что они обязательно придут.

Данные, доставленные из Третьего паучьего гнезда разведывательными ракетами вскоре после разговора адмиралов с Уарией и Чангом, свидетельствовали, что «пауки» обнаружили невидимый узел пространства, из которого появились корабли, уничтожившие их обитаемые планеты. Противник буксировал к этому узлу орбитальные укрепления от других узлов своей системы, а также выставлял возле него плотные минные поля и многочисленные вооруженные буи. Следующая прогулка в паучью систему обещала быть менее безмятежной!

Задержавшись в Третьем паучьем гнезде, чтобы уничтожить дезорганизованную паучью эскадру, Прескотт с Заарнаком осознанно рисковали тем, что противник обнаружит узел, из которого они появились. Впрочем, земной и орионский братья по крови прекрасно понимали, что адмиралам приходится рисковать по долгу службы, и спокойно изучали доставленные ракетами сведения. Единожды приняв решение, они были готовы ответить за его неизбежные последствия, ведь, как давным-давно заметил один мудрый человек, удача похожа на правительство – без нее не обойтись, но рассчитывать на нее очень глупо.

Прескотта с Заарнаком не особенно тревожили паучьи укрепления по ту сторону узла, ведущего в Третье гнездо. Намного больше их беспокоили собиравшиеся там многочисленные корабли противника.

– Ну ладно, – согласился Заарнак. – Мы оба понимаем, что противник обязательно будет штурмовать Заайю’Фараан, но это не обязательно случится во время нынешних учений. Вы же не можете сидеть здесь бесконечно.

– Не могу. Но данные говорят о том, что «пауки» вот-вот нанесут удар.

– Ну и что?! Мы давно его ждем. И неплохо к нему готовы.

Заарнак махнул рукой куда-то в сторону. Прескотт догадался, что он показывает на вспомогательный дисплей. Рядом с ним был такой же экранчик, показывавший Шестьдесят третью тактическую группу, витавшую вокруг фиолетового кружка узла пространства, как туча разноцветных светлячков.

Эта тактическая группа Шестого флота не присоединилась к двум ударным группам по той простой причине, что в нее не входил ни один самоходный космический аппарат. Вице-адмирал Алекс Мордехай командовал пятьюдесятью семью орбитальными крепостями, самая маленькая из которых не уступала размерами сверхдредноуту, а самая большая – превосходила размером паучий монитор. Неопытному наблюдателю показалось бы, что космические укрепления висят в космосе как попало, но Прескотт знал, что положение каждого из них выверено с точностью чуть ли не до миллиметра.