Служанка колдуна (СИ) - Мор Дэлия

Подгонять семью не пришлось. Нико схватил малышей, Елена расплескала полкувшина, но стакан налила, а отец вывел Томаса. Тарелку брат так и унёс с собой.

— Пей воду, — сказал Карфакс, протягивая мне кружку. — Это для тебя. И оставайся рядом. Смотри. Как только её затрясёт, постарайся удержать. Лёгкие затянуло гноем. Будет тяжело тащить.

Я кивнула и залпом осушила кружку. Забыла уже, какой вкус у воды из нашего колодца. Протухшей показалась. Шатало меня так, что хоть за стены хватайся.

«Стоять, Мери», — напомнила я себе и шире поставила ноги.

Буду врастать в дом, буду врастать. Пока не понадоблюсь.

— Ти вора. Аскульто дио, — начал Карфакс читать заклинание. У матери глаза закатились, и в чёрном провале рта показался язык. — Ин гирас дом сутиль.

Кто-то зашуршал по углам, пламя свечей заколыхалось.

«Сквозняк, — сказала я себе, — окно открыто, а теперь и дверь». Не примыкала плотно. Усохла. А на замок денег не было.

— Ти вора, — повторил колдун, — аскульто дио.

Тело матери выгнуло дугой. Я дёрнулась к ней и замерла. Не трясло же. А указания колдуна нужно исполнять в точности. Иначе всё сорвётся. Не в замке мы, не на уроке. Святые предки, как же страшно.

— Ин гирас дом сутиль, — громче сказал колдун, и больная захрипела.

Пена выступила на губах. Желтые пузыри лопались и воняли болотом. Бледная кожа пошла красными пятнами.

«Врастать в дом, — бормотала я про себя. — Стоять».

Мама.

Мы верили, что она будет жить вечно. Что мы состаримся, заведём внуков, а с кухни всё так же будет пахнуть супом. И уже морщинистые руки под неспешную песню постучат ложкой по краю котелка.

Как же быстро кончилась наша вечность.

— Мама! — крикнула я сквозь слёзы.

— Мери, давай!

Её, наконец, затрясло. Жёлтая жижа хлынула изо рта. Карфакс давно держал ноги, а мне кивком головы показал на грудь. Не знаю, откуда взялись силы. Я так придавила маму к кровати, что собственные рёбра затрещали. Она горела. Стала живым факелом и сплошным комком боли.

«Живи, — просила я, — прогони болезнь, пожалуйста. Дай колдуну её вытащить».

За гноем пошла кровь. Две пригоршни чёрной вязкой крови. Она вылилась на подушку и вдруг пожелтела.

— Всё, — выдохнул Карфакс. — Достал. Недуга больше нет.

Мать затихла, а меня в дрожь бросило. Колотило так же, как её мгновение назад. От гноя тошнило, комната качалась перед глазами. Но где-то там далеко-далеко, эхом звучало: «Всё. Недуга нет».

«Поверь, Мери, поверь!»

— Зови своих. Пусть переоденут её и приберутся здесь. Мне надо на воздух.

Колдун, шатаясь, ушёл, а я лежала на груди у мамы и плакала.

Магия повернулась другим боком. Я не знала, смогу ли так же, научусь ли. Чудеса не всегда прекрасны. Они пахнут гноем и остаются на теле липким потом, но дают жизнь.

— Мери, — слабым голосом позвала мать. — Мери, ты пришла.

* * *

Елена возила тряпкой по полу и улыбалась. Иногда тёрла рукавом и без того красные глаза. Окно и дверь распахнули настежь. Воздух с запахом болезни уходил так же быстро, как бледность с маминых щёк. Братья таскали воду, сёстры мыли — красота. Я от счастья мурлыкала что-то под нос, но тут раздались тяжёлые шаги отца.

— Мери? Пойдем, поговорим.

— Я закончу, — Нико тут же отобрал у меня тряпку. — Иди.    

Ступени крыльца заскрипели под ногами. Я заметила, что братья грязь развели возле колодца. Никак не научатся переливать воду правильно. Зачерпнут полное ведро, а потом его одним махом переворачивают.

— Где господин Мюррей? — спросила я.

Во дворе колдуна не было. Неужели так устал, что обо мне забыл и уехал обратно в замок?

— Спит, — ответил отец. — Я отвёл его на конюшню, у нас негде. Ты не знаешь, как рассчитываются с колдунами за помощь? От денег он отказался.

Разговор начался серьёзный, а мне стало смешно. Пришлось кусать губы, отворачиваться от папы. Господин Роланд Мюррей в комнатушке конюха, должно быть то ещё зрелище. Одежду Гензель пока не прислал. Колдун ходил в своих высокородных шмотках с вышивкой и кружевом. Я представляла его среди соломы и видела рядом портреты брезгливо скривившихся родственников. Да уж, такое падение!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Истерика это. Моя. Так бывает, когда настроение поднимается из бездны отчаяния до вершины счастья.

— Он знает, что мы бедно живём, — кое-как выдавила из себя. — Потому и отказался.

Отец тяжело вздохнул. Один из всей семьи не радовался и выглядел ещё мрачнее, чем был, когда мы с Карфаксом приехали.

— Тогда чего он хочет? Зерно в мешках, посуду нашу, одежду? Я не первый день живу на свете, Мери. Знаю, что ничего просто так не делается.

— Отработаю, — поспешила ответить я. — В замке ещё много дел. Мюррей назовёт цену, и я отдам её из жалования. Не волнуйся…

— Вот этого я и боялся, — оборвал отец. — «Мюррей назовёт цену». А если это ты? Я знаю старые легенды. Колдуны когда-то ходили по деревням и спасали людей. У тех отцов, кому было нечем заплатить, они забирали красивых дочерей. В свою спальню, Мери! Ты понимаешь, о чём я?  

Я понимала, но обсуждать тему спальни с отцом было неловко. Дома нам запрещались такие разговоры. Братьев ругали за «слова ниже пояса», Елене и мне приказывали заткнуть уши. И вдруг отец в открытую спрашивал, не захотел ли колдун сделать меня любовницей?

Может, когда-то и хотел, а потом мы крупно поругались. «Учи заклинания! Вместе с Анабель». И выгнал. Мужчины не прощают отказов. Свой я даже вслух сказать не успела — уже от ворот поворот получила. Святые предки, ну какая спальня? В замке бы остаться. Обложиться книгами на кухне и пытаться задобрить взъярившегося колдуна. То новые заклинания учить, то новые блюда готовить. Авось что-то и сработает. Успокоит его сердце.

— Не до постели ему, — ответила я. Теребила край передника и сгорала со стыда. — Проблемы с замком. С наследством. Прости, я не должна рассказывать хозяйские тайны. Занят он, в общем. Сильно занят.

— А много времени и не надо, — припечатал отец. — На колени возле кровати поставил, юбки поднял и вперёд.

Мне дурно стало. Не хуже, чем когда о жизни мамы переживала, но тоже едва на ногах удержалась. Хоть и мечтала провалиться сквозь землю. Голова уже в плечи втянулась, кулаки сжались.

— Мери, в глаза мне посмотри! У вас было что-то? Ты уже рассчиталась за помощь? А я-то, дурак, с деньгами полез. Отвечай!

Почему на меня сегодня все орут? Ничего эдакого не делала, ни о чём крамольном не думала, а словестные затрещины получала только так.

Отец всегда был строг. Твердил, что невинность, потерянная до свадьбы — верная дорога в публичный дом. Мама ему не поддакивала, но и не возражала. Молча собирала нам с Еленой приданное. Молилась предками, чтобы мы не влюбились раньше, чем сундуки наполнятся. «Чтобы честь по чести вас замуж отдать». А тут Карфакс  благородство решил проявить. Помочь, не попросив денег.

Да, я наивно верила, что счёт задним числом он не выставит. И тело моё колдуну уже без надобности. Ох, хватит об этом!

— Не было ничего, — твердила я, чувствуя, что меня колотит от гнева. — Ничего не было. И не будет. Господин Мюррей — высокородный лорд. А я служанка. Место своё знаю, не беспокойся. Не веришь, что господин ко мне не прикасался — к бабушке отведи. Она грозилась посмотреть невинность, если буду врать. Уж не знаю как.

— Обойдётся бабушка, — буркнул отец. — Мне твоих слов достаточно. Вижу, что вскипятилась. Этого и ждал. Так что с колдуном делать? Неправильно отпускать его, не поблагодарив.

Ох, стукнуть бы его! Очередная проверка, да? Как у Карфакса? Вот нельзя поговорить, не доведя меня до исступления. Ладно. Сменим тему, раз уж на то пошло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Капусту ему предложи, — пришла в голову дельная мысль. — Бабушкину квашенную. В замке туго с запасами, капуста кстати придётся.

Ягод бы ещё сушеных, грибов. Я не собиралась объедать семью, но иначе отца не угомонить. Заберу капусту, приготовлю пирог. А потом, когда магический огород в замке  разрастётся, всё возмещу. С лихвой. Нико замучается Стешу туда-сюда гонять. Мне вообще жалование не нужно. Я и так семье его отдаю. Монетами, продуктами — чем угодно. Хотела бы колдовать, но не умела пока.