Королева черного золота - Светлана Алешина

– Вон какая громада, – проговорил раздраженно капитан Фильченков. – Разве вдвоем это все осмотришь?

– Я же говорил, что мы опоздаем, – философски напомнил Валера Гурьев. – Если здесь и было что-то криминальное, то после вчерашней ночи кто-то очень умный постарался все это убрать. Неужели не ясно?

Мне это ясно не было: все выглядело как-то странно. Щеглов поручил рабочему жечь мусор, а сам куда-то делся, даже толком не проследив за тем, как выполняется его приказ. Что-то во всем этом решительно не сходилось.

– Позавчера днем, – сказала я, – здесь разгрузили крупную партию наркотиков. Спрашивается, куда они ее дели? Уже успели вывезти?

– А хрен ее знает, – нехотя отозвался капитан Фильченков. – Вон, – он кивнул на стоящего и тупо глазеющего на нас рабочего, – у этого пролетария спросите, где он марихуану пересыпал и куда ее потом захреначил.

Майор Белоглазов действительно пристал было к пролетарию с вопросами, но рабочий только хмуро глядел на обоих оперативников и на все их вопросы отвечал, что ничего не знает. В этом я готова была ему поверить. Ему, очевидно, доверили только разгрузку цистерн, самую грязную работу. Надо полагать, дальнейшее распределение партии происходило без его участия.

– Думаю, надо попробовать на насыпи поискать, – сказал Валера после того, как оперативники оставили рабочего в покое. – Там наверняка много травы случайно просыпалось, всю они не могли бы убрать, даже если бы захотели.

– Сами будем эту щебенку обследовать, что ли? – к моему изумлению, совершенно равнодушно заметил капитан Фильченков. – Надо бригаду экспертов-криминалистов вызывать.

– Ну, так вызывайте! – крикнула я в отчаянии на такую милицейскую тупость. – Вызывайте, чего ж вы ждете?

– Бригаду криминалистов? На крекинг-завод? – спросил капитан Фильченков. – Ну, это вы хватили! А где постановление суда, разрешающее эти следственные действия?

Я опешила, глядя на оперативника и тщетно пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. Похоже, что все-таки им было не до шуток.

– Понимаете, Ирина Анатольевна, – сказал молчавший до сих пор майор Белоглазов. – Этот крекинг-завод вовсе не государственное предприятие, а ЗАО, закрытое акционерное общество, частная собственность, понимаете ли. Вот так впятером и даже с посторонними нас еще сюда, как видите, пропустили. Но могли и развернуть, и тогда бы мы не пикнули и ничего поделать не могли бы! Частная собственность! Понимаете, это как в жилую квартиру без специального разрешения или без согласия ее хозяев мы войти не можем!

– А если здесь совершается преступление? – изумилась я. – Что, и в этом случае вы тоже не имеете права?..

– Ну, если здесь случилось бы какое-нибудь происшествие, тогда другое дело, – отвечал капитан Фильченков. – Но какое сейчас тут происшествие? Ничего же нет, все спокойно! Стало быть, мы должны сначала собрать улики, составить версию, добиться разрешения судьи на обыск и другие следственные действия против крекинг-завода, а потом уже вызывать сюда бригаду экспертов-криминалистов. Это все будет не раньше завтрашнего вечера.

– Завтрашнего вечера! – ахнула я. – А преступники тем временем вывезут отсюда всю марихуану, если только она тут еще хранится. Затем обольют бензином все пространство вокруг подъездных путей в этом дворике возле пятого цеха и подожгут, так что там никаких следов марихуаны и не останется…

– Может быть, и так получится, – безразлично пожал плечами майор Белоглазов. – Куда ж деваться? Мы обязаны действовать по закону. На нас и так постоянно жалобы сыплются, на произвол правоохранительных органов. Давайте отложим все это до завтра. Завтра, быть может, мне уже утром удастся получить постановление на обыск. И тогда мы позвоним вам и пригласим в качестве свидетелей. А сейчас пойдемте-ка отсюда. Вон уже охрана завода смотрит на нас косо, того и гляди открытым текстом попросит отсюда свалить.

Охрана, по счастью, состояла не из тех двух мужчин, от которых мы с Валерой и Костей Шиловым убегали прошлой ночью. Арестованного рабочего, которого, впрочем, звали Михаил Валентинович Котельников, усадили в милицейский «уазик», чтобы везти допрашивать в управление. Там оперативники надеялись добиться от него больше толку, чем здесь, на заводе, при посторонних. На нас с Валерой майор Белоглазов смотрел как-то смущенно и сердито одновременно, и я поняла почему. Еще когда мы впятером ехали сюда, в тесном милицейском «уазике» едва хватило места. Теперь же, когда к нам присоединился еще и задержанный Котельников, мы с Валерой в ментовской машине точно оказывались лишними. Впрочем, меня это ни капельки не расстроило. Ехать в центр города мне в данный момент решительно не хотелось, а Валера, толкнув меня легонько локтем в бок, вполголоса заявил, что нам предоставляется чудная возможность наконец-то отделаться от опеки ментов. Как это здорово, что у них иногда возникают проблемы с транспортом, благодаря которым мы теперь оказались свободными.

Вслед за оперативниками и арестованным пролетарием, на которого уже успели надеть наручники, мы последовали прочь с территории крекинг-завода. Миновали заводскую проходную, где затрапезный дедок-вахтер курил свою какую-то особенно зловонную трубку и, казалось, даже не заметил, что мы прошли мимо. Затем оперативники вместе с задержанным погрузились в «уазик», после чего старый автомобиль с шумом кое-как завел свой мотор и отъехал. А мы с Валерой снова остались одни посреди пустынной асфальтовой площадки возле проходной крекинг-завода. Тем временем уже сгущались ранние осенние сумерки, вдалеке зажигались первые уличные фонари. Было тихо. Как и вчера вечером, мы решили пойти и сесть на лавочке под раскидистой кроной старого клена, откуда так хорошо было видно, как красочно угасает еще один прекрасный, теплый осенний день.

– Одно утешение во всей этой истории, – сказала я, – что теперь у милиции достаточно улик для ареста Щеглова. Этот рабочий выложит им их как на ладони.

– Мне не понравился взгляд этого пролетария, – задумчиво проговорил Гурьев.

– Не понравился? Чем?

– Я наблюдал не раз подобные взгляды, – продолжал он так же тихо. – У меня такое ощущение, что этот человек стоит на учете в психдиспансере.

– Ну и что из этого? – по-прежнему не понимала я.

– А то, – сказал Валера, – что показания психически неполноценных людей юридической силы не имеют. И если все обвинение будет основано на показаниях этого, ядрена, пролетария, любой адвокат развалит это дело еще до суда.

– Но как же так? – Я откровенно растерялась. – Ведь мы же собрали столько улик!..

– Да какие там улики! – Валера Гурьев презрительно отмахнулся. – Нет ни одной достоверной, все основано только на словесных утверждениях, твоих, моих, Павлика, да еще вот этого Котельникова. Уверен, первое, что сделает адвокат Щеглова, это пойдет в поликлинику и добудет там справку о том, что этот Котельников психически невменяемый, и все наше обвинение рассыплется.

– Нет, как же так? – все еще недоумевала я. – Ведь у нас же есть пакет со следами наркотиков внутри…

– И нефти снаружи, верно, – Валера криво улыбнулся. – Но пойди докажи, что ты нашла его именно на крекинг-заводе, а не изготовила сама. Между прочим, если ты заявишь, что тайком ночью пробралась на крекинг-завод и еще и подралась там с охраной, тебя саму будут судить за незаконное проникновение на территорию охраняемого объекта. И не беспокойся, адвокат Щеглова, а ему наймут очень способного адвоката, постарается найти тех охранников, от которых мы удирали ночью. И они вспомнят и нас с тобой, и Костю Шилова, который набил им морду. Костю, кстати сказать, вообще посадят за это дело. Мы-то с тобой так, отделаемся штрафом в двадцать минимальных окладов труда.

– Я, между прочим, одного из этих охранников сегодня видела, – сказала я. – Он что-то рассказывал Щеглову. Меня он, кажется, тоже видел.

– Этого нам еще не хватало! – воскликнул Валера Гурьев раздраженно. – Это было что, на похоронах?

– Конечно.

– И ты уверена, что он тебя узнал?

– Без сомнения, – сказала я. – Он на меня вылупил глаза, а потом что-то стал говорить Щеглову, и тот тоже на меня уставился.

– Слушай, за каким чертом ты потащилась на эти похороны? – вспылил Валера. – Ты что, не знаешь важнейшего принципа самосохранения перед всякой этой уличной шпаной? Если где-то засветился, держись от этого места подальше, если не хочешь попасть в историю!

– Но, Валера, мне очень надо было на эти похороны пойти, – попыталась робко возразить я. – Я узнала там так много полезного! И потом, смотри, сколько уже времени прошло, а до сих пор все тихо, никто нас не беспокоил…

– Это потому, что мы с тобой пока никого не побеспокоили, – возразил Валера Гурьев. – А начнем копать под Щеглова, увидишь, что тогда с нами будет!

Я невольно содрогнулась от этой мысли, и мне стало страшно. Черт бы побрал этот ночной визит на крекинг-завод! Как ни крути, мы из-за него все-таки так влипли, что теперь ни за что не отмоешься!