Манкая (СИ) - Шубникова Лариса

Соседи дружно загомонили и закивали, потом уставились на Ирэн.

— Митя, — одно ее слово заставило задуматься всех.

Ну, люди-то понятливые. Да и Юльку давно знали. Догадались, пожалуй, что к чему.

— И что? — вразнобой.

— А то, что единственный человек, способный повлиять на Юленьку, это Широков. Что вы все смотрите, а? С его появлением Юлька ожила, а сейчас погасла. Она всегда ровная была. Ни жалоб, ни слез, а тут? Эмоции! И я не я, если это не из-за Широкова. Да и он… — тут Ирина остановила свою речь, поскольку не вправе была озвучивать, что в курсе отношения Мити к Юле.

— Он, определенно, заинтересован в девчушке нашей. Я с ним уже два раза в волейбол ходил играть. Так вот, когда про Юльку говорили, у парня даже щека дергалась. Вот я баран, сразу не понял что к чему! — сокрушался огромный Заварзин.

— Таки тут сомнений нет. Однако чем поможет нам сосед? Хоть трижды влюбленный? А? Юленька-то его… Или я чего-то не знаю, Ира? — Яков Моисеевич требовательно уставился на Джеки.

— Мне кажется, что она заинтересована… Впрочем, я не уверена.

А тут всех удивила Светочка!

— Она влюблена. И если уж начались сплетни во спасение, я промолчать не могу. Прошлой неделей была я в Гнездиковском, на обратном пути, заглянула в магазин наш угловой. Вижу в проулке Митя стоит и обнимает кого-то. Я поначалу не признала в девушке Юлю. Куртка-то на ней новая была. А потом … В общем, обнялись и стояли так, а потом Юля вырвалась и ушла. И если судить по вашим словам, тому дней пять как будет. И погасла она, вероятно, на той почве. Может, расстались? Поругались? Хотя, думаю, Юля просто по своей верной натуре отказала Мите в…э….ну вы поняли.

— Ну, общая картина ясна. Значит так, Артём, ты с Митей разговоры веди на волейболе, типа, Юля вздыхает и вся такая печальная. Фира и Дора — расхваливать Митю Юльке, пока она не заплачет. Ирэн — тонкое психологическое вмешательство, к примеру, брак и его ценность слишком преувеличены, тем более, когда кто-то из супругов не слишком высокого качества. Светочка, ви давайте подушевнее, мол, только рядом с любимым человеком есть счастье, а с немилым горе и пропадание. А я займусь Кирочкой, мать его. Запаникует и проколется. Возможно, и Юленька заметит, что он за существо такое.

А тут Дора…

— А почему мы все так уверены, что Митя меньшее из зол? С чего решили, что он пара для нашей девочки? Это ее выбор и вряд ли мы имеем право давить на нее. Да и Митя… Может, они сами разберутся? Яша, хвалить Митю мы не станем, а вот полить грязью Киру, запросто! Да, Фира? — та прониклась вопросами и кивнула сестре. — Брак и его ценность не преувеличены, однако, она должна понимать разницу между браком и использованием. Наглым и бесстыдным. Поэтому, Светочка, ты с Юляшей о браке с любимым человеком, а Ира про любовь и страсть, которые в жизни есть и не только со стороны одного из пары.

Гойцман как-то даже с уважением глянул на Дору и согласился. Совет был окончен и все тихо разошлись составлять планы по выполнению миссии «Выпинать Кирочку».

* * *

Пятничный вечер выпил из Юли все силы. Сожрал все резервы и запасы прочности нашей маленькой москвички. Кира внимателен был, но и отстранен одновременно. Юля замечала временами его раздражение и побеги с телефоном на лестницу. Чувствовала, что она для мужа очень досадное и обременительное нечто. Митю не видела давно… Он писал, а она, Юля, помня о своем супружеском долге, не отвечала. Плакала и держалась.

Нынче вот и соседи, словно сговорившись, вещали о Кире и не совсем хорошее. Фира и Дора, заловив Юлю на лестнице, укоряли его в невнимательности к жене. А Юлькиным мыслям это было ох как созвучно. Ей помощь нужна была, поддержка, а Кира… Он ничего не замечал. И Ирина Леонидовна говорила, вот странно, о любви и головокружении. О том, как объятия любимого заставляют терять голову, что опять таки, было для Юли очень больным и горестным. Она помнила Митины руки и его признание, забыть хотела и не хотела одновременно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Добила Юленьку беседа со Светой Заварзиной. С ней они в магазине столкнулись, в молошном.

— Юль, знаешь, я очень счастлива с Тёмой, кто бы что ни говорил. Я верю ему, как самой себе. И он никогда, слышишь, ни разу не подвел меня! Да, есть сложности, но вместе их пережить возможно. И все кажется легче, когда тебя поддерживают, понимают и искренне любят.

В кошмарном настроении Юля пришла домой, кинула сумки в угол и ушла в спальню. На Кирины слова не реагировала, только плакала, чем и раздражала его несказанно. Нет, он не сказал ничего, не упрекнул, но голос его выдал.

Одиночество в семье… Нет ничего хуже и гаже этого. Вот живут два человека, вместе едят, вместе чай пьют. Смотрят одни фильмы и пользуются одним шампунем. А зачем? Зачем все это, если нет единства? Что держит вместе? Штамп в паспорте? Привычка? Общие диваны и счет в банке? Удобство? А если еще и детей нет, то такие вот кандалы невыносимы и не нужны. Мысли у каждого свои, желания разные и все порознь.

— Юля, я на завтра заказал столик в ресторане. Помнишь, годовщина у нас? Целых пять лет вместе. — Юля кивнула в ответ на слова мужа и уснула.

Просто захотелось ей провалиться в небытие. Правда, не такое уж и одинокое то небытие оказалось, потому как, был там Митя и снова обнимал Юленьку и во сне, было ей тепло и надежно. А еще головокружение, то самое, о котором говорила днем Джеки.

С утра, настроение Юлино не поменялось, но ради Киры она постаралась выглядеть веселее. Он уже и за букетом сбегал и подарил симпатичное украшение — цепочку и кулон. Юля ответила новым костюмом известного бренда. Впрочем, Кира не слишком обрадовался так, как ждал сами знаете чего. Новой машины.

Днем Юле пришлось пойти в салон и сделать прическу и макияж. Кира требовал полого парада, когда они выходили вместе. Новое платье уже было приготовлено Юлей, и туфельки на высоком каблуке тоже имели место. Дорогая меховая шубка в тон платью и красивые серьги — подарок сестричек Собакевич к Юлиным двадцати пяти годам.

Кира наряжался в гардеробной, а Юля, сидя перед зеркалом, уговаривала себя не печалиться. В конце концов, праздник у них с мужем! И ресторан, куда пригласил ее Кира очень даже симпатичный. И вечер будет приятным! Все хорошо!

Вот время уже к выходу. Юлька, будто и не Юлька совсем, а кинозвезда, стояла с сумочкой в коридоре и ждала Киру Она появился нарядный и счастливый. Ну, и улыбнулась она, порадовалась, что у мужа настроение улучшилось. Правда, ненадолго…

Звонок на мобильный и Кира вмиг стал серьезным. Отошел в гостиную, говорил отрывисто и с эмоциями. Юлька не прислушивалась. Точнее, она слышала, что дверь соседская, отворилась и Митя вышел на площадку. И приникла москвичка наша ухом к двери и колени подогнулись и тоска такая, хоть вой.

— Малыш, прости. Я не могу пойти с тобой. Ну, хочешь, на колени встану? На работу, срочно! — Кира, возбужденный сверх меры, натягивал ботинки и пальто. — Завтра куда угодно! На Луну! Хочешь?!

Кира отворил дверь на площадку и выскочил.

— Кирочка, а как же…? — Юля, вся нарядная и прочее такое, потянулась за мужем.

— Прости, малыш! Я виноват! Люблю тебя! — Кира поцеловал Юльку в щеку и буквально убежал…

На площадке остались Митя и Юля. Оба услышали, как громко хлопнула дверь подъезда и оба вздрогнули от этого глухого, какого-то безнадежного звука.

Глава 16

И Юлька, и не Юлька! Вот так и думал Митька Широков, глядя на соседку. Волосы уложены шикарным образом. Ресницы стали темнее, губы, полные и манкие, ярче. Платье благородного жемчужного цвета ладно облегало стройное тело, открывало колени красивой формы и длинные ножки. Пялиться дальше Митька попросту не решился, дав себе клятву, что позже рассмотрит и узкие лодыжки, и ступни, и все остальное прочее, что не смог разглядеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Привет, Юль. Как дела? Как настроение? Чем занимаешься? — выдал Широков полный комплект идиотских инстраграмных вопросов.