Колдовская компания - Ольга Баумгертнер

Лайтфел рассмеялся.

– Нет, зачем же. Мне с одной стороны это, несомненно, выгодно, но в то же время нарушится перемирие, начнется война. И заметь, Бэйзел сказал «возможных» наследников. Он еще не выбрал из вас двоих.

– Он-то как раз давно выбрал, – процедил я сквозь зубы, и тон моего голоса заставил исчезнуть с его лица все признаки веселости.

Какой-то миг мы смотрели друг на друга, как два люто ненавидящих врага, но только миг. Потом в глазах осталось только сдержанное презрение.

Остальную часть пути Лайтфел молчал. Я же чуть рассеяно взирал на приближающиеся владения светлых колдунов, и давно меня не посещало столь скверное настроение. Я вспомнил зиму, свою болезнь и яд, которым меня отравила Дейра, а Дейра приходилась матерью моему брату. Только благодаря противоядию, предусмотрительно положенному в сумку Мерлиндой, я остался жив. Теперь я не сомневался, что все не примерещилось в бреду, а они обе действительно являлись ко мне.

Лесистые холмы остались позади. Перед нами открылась светлая обитель. За достаточно высокой оградой лежал огромный парк, в середине которого располагался дворец. Невысокий – всего в три этажа, но вытянутый причудливой дугой. Я знал, что если смотреть на дворцовый ансамбль сверху, он покажется половинкой солнца, поднимающегося среди деревьев, сейчас таких же золотистых по осени, как и он сам. Искусные орнаменты и барельефы украшали крытые золотисто-желтой охрой стены. А на медных крышах никогда не образовывалась патина. Вокруг дворца добавляя желтого цвели низкорослые рыжие бархатцы и лимонные хризантемы. Мы миновали хорошо охраняемы ворота, проехали длинную липовую аллею, остановились перед главным входом и спешились. Подоспевшие конюхи поспешили увести лошадей. Шэд взвился на дыбы, когда один из них протянул руку к поводу. Я отпихнул дурака прочь. После вчерашнего инцидента жеребец заметно нервничал и не желал больше испытывать чужих прикосновений к себе. Его копыта мелькнули в воздухе. Но там, где миг назад находился незадачливый слуга, теперь стоял я. Шэд так и остался на задних ногах, а передние копыта зависли над моей головой. Я негромко заговорил с ним на темном наречии. Шэд потихоньку успокоился, и гневно раздувающиеся ноздри почти перестали трепетать. Он попятился, осторожно опустился рядом и мягко ткнулся носом мне в щеку. Я ласково коснулся его, затем привязал повод к тонкому стволу молодой липы. Привязал тем узлом, который Шэд без труда мог бы развязать. На всякий случай. Лайтфел, молча следивший за мной, в итоге позволил себе насмешку и сделал приглашающий жест. Я быстро глянул на тронутые бедностью лица моих компаньонов. Значит, все же испугались за… наследника Бэйзела. Никто из конюхов больше не думал приближаться к Шэду, и я шагнул вслед за хозяином дворца. Лайтфел предложил немного отдохнуть и привести себя в порядок перед обедом. Он окинул меня взглядом.

– У тебя есть достойная одежда? – поинтересовался он.

– А что, намечается официальный обед?

– Нет, но я хочу, чтобы они увидели тебя настоящим, тем, кем, ты являешься на самом деле, – он специально сказал это достаточно громко, чтобы слышали Гаст, Скит и Инведнис.

За его спиной стояли мои друзья, явно встревоженные и все еще не знающие, что им думать и как теперь себя вести со мной.

– Хорошо, – тихо отозвался я, догадываясь, что это будет за обед.

В предоставленной мне комнате я умылся и переоделся в ту одежду, которую со времени моего отъезда из Мидла таскал с собой в седельной сумке: серую, почти серебристую, батистовую рубашку, черные брюки и куртку из превосходной выделки замши. Я причесался, обозрел себя в зеркале и криво усмехнулся – давно не приходилось выглядеть таким чистеньким. Однако что-то изменилось с тех пор. Заглянув самому себе в глаза, я невольно вздрогнул, а потом посмотрел на тонкий едва заметный, совсем уже затянувшийся порез на шее. Вовсе не хотелось, чтобы Лайтфел заметил его. Когда я вышел, ожидающий у двери слуга проводил меня в зал. Кроме Лайтфела, сидевшего во главе стола, здесь еще никого не было. Почти никого. По правую руку от него расположилась девушка в богатом, излишне роскошном, пышном платье – Авориэн, единственный отпрыск Лайтфела. На мои губы легла презрительная улыбка, но нарушить этикет я не мог, поэтому подошел к ней и склонил голову в приветствии.

– А ты что здесь делаешь? – полюбопытствовал я.

– Мы ведь давно не встречались, – она улыбнулось открытой радостной улыбкой, от которой меня передернуло. – Хотелось посмотреть на тебя.

– Давно? Хотя, смутно припоминаю, что пока наши отцы обсуждали дела, ты занималась своими куклами. Что-то я не вижу твоего любимого зайчика.

Авориэн покраснела.

– Я уже давно стала взрослой, если ты не заметил, – улыбка на ее лице уступила место недовольству.

– Прости, не заметил.

– Ты такой же…

– Какой? – с насмешкой отозвался я.

Она промолчала и посмотрела на отца.

– Садись там, Тэрсел, – он указал мне противоположный конец стола.

Я поудобнее устроился в кресле. В это время вошли колдуны. Они обратили на меня изумленные взгляды, словно видели впервые, а потом, смущенные, потупились. По знаку Лайтфела они уселись по левую руку от него. После этого слуги принесли еду и наполнили наши кубки вином.

– За твое здоровье, Тэрсел, – с насмешкой пожелал Лайтфел, подняв кубок.

– И за твое.

Мы выпили вина, и Лайтфел, как ни в чем ни бывало, принялся за еду. Я, поигрывая в кубке остатками вина и рассеянно ковыряя вилкой что-то в своей тарелке, поглядывал на него, ожидая продолжения. Лайтфел действительно через какое-то время заговорил, немного утолив голод. Заговорил на языке светлых колдунов. Я было удивился, но тут же догадался, почему Лайтфел это сделал.

– Ну-ка, Гаст, расскажи мне и поподробнее, как вы с ним познакомились.

Гаст негромко взялся за рассказ, не смея поднять ни на кого глаз. После описания нашего знакомства хозяин обители прервал Гаста.

– Посмотри на него внимательно! – в тон Лайтфела закрался гнев. – И вы тоже!

Колдуны обратили ко мне робкие взгляды.

– Смотрите внимательно, болваны! Посмотрите на его тонкие черты лица и нежные руки. Как можно перепутать легкое телосложение с юношеской худобой? Неужели вы не заметили, что перед вами колдун благородного и высокого происхождения?! Как вы могли увидеть герб его отца на попоне и не узнать? А потом еще так глупо купиться на его ложь?!

Они вновь понурили головы.

– А теперь Гаст, поведай мне, как тебе пришла в голову мысль взять темного колдуна в попутчики?

– Я… я хотел использовать его, – почти прошептал он.

– Как же?

– Он являлся изгнанником. Я хотел, чтобы он отрекся от своего рода и помогал бы нам.