Гапландия - Максим Касмалинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так-так-так, какие планы. Постою, покурю на этаже, он же балкон, он же эшафот во мгле. Потом выложу статейку о живописи (буду просвещать своих читателей), а потом рвану в бильярдный клуб, дабы выявить некоего Федора Вайса… стоп! На первом допросе Кассин упоминал это имя. Упоминал наряду с неизвестной мне Анжеликой, то есть эти пользователи изначально привязаны к убийству. Неужели служба опеки до сих пор не установила Федора? Лохи бездельные. А я его найду! Даже если придется неделю сидеть под бильярдом. Ни хера себе! Твою мать-то!!
Шокированные пальцы сжали сигарету, кропаль впился в ладошку, ожгло, как того патриция на жертвенном огне. Все потому, что в сизом тумане выплыл дракон. Полосато-красные крылья взбивали сумрачный воздух, чудовище летело прямо на меня. Испугался я так, будто самый кошмарный сон, усиленный в сто раз, сдавил, привязал, уничтожил, проснутся — никак. Птеродактиль! Дактиль — это стиль, амфибрахий ему в рот, невероятно. Из пасти чудища торчит нога. Босая. И летит нога в меня.
А ведь дракон не так уж невозможно, но парашютист — строжайше запрещено. Купол трепыхается, человек вцепился в стропы. Летит во смоге человек. Охренеть! Качнулся туда — сюда, кричит:
— Руку!! Дай руку!!!
Я с опасливым восхищением хватаю его под колено.
— Держи! Тащи!
Пришелец ухватился, перевалился ко мне на балкон. Парашют, собственно, парит. Человек тянет веревки. Его тянет обратно.
— Помогай, — хрипит он.
Патрульных попозже вызову. Я помог. Притянули это дело, парашютист давай сминать ткань, и по кусочку, по участку сворачивал купол, наполняя им балкон, как ванну мыльной пеной. После с размаху уселся в полосато-алый ворох.
— Благодарю, — сказал он.
У молодого человека было скуластое лицо, синяя лента на лбу прижимала длинные угольно-черные волосы, глаза, как лазерной указкой, светили филигранным добродушием. Парашютист, закатал рукава спортивной ветровки, протянул мне руку, представился:
— Гарик.
— Александр, — сказал я, опустившись на корточки. — Крувраги.
На руках Гарика ромбились татуировки абстрактного сюжета, на обоих запястьях завязаны нитяные стяжки.
— Хорошо полета-ал! — эйфорично объявил пришелец. — Ух! Еслиф крыло не подвело, а так хорошо полетал.
— Заходите в дом, — пригласил я. — Отменная провокация. Высшего балла достойна. Так и передайте Николаю Анатольевичу. Надо же, заморочился!
— А кто это? — весело спросил парашютист, входя в комнату.
Я зашел за ним и плотно закрыл балконную дверь.
— Не стоит, уважаемый Гарик. Извините, не знаю в каком вы звании.
— Ты, мужик, чего-то попутал, — без всякой злобы сказал провокатор. — Ой-ё, язви тя! Зомбоящик, чур меня чур! — он вытянул в сторону телевизора скрещенные пальцы. — А это чего? Компутер. А чего с кнопками? Говорят, сервиты силой мысли все это делают.
Сервиты от слова Сервер, надо думать. Или консервы. Как сказал покойный Вжик, мы — даже без «кон».
— Вызываю патрульных, — предупредил я, демонстрируя телефон. — Звоню.
— Звони. Мне сок томатный закажи. Ах-ха! Еще говорили сервиты электроникой в бошках общаются, — Гарик сыграл разочарование. — У него смартфон всего-навсего.
Конечно, я обязан немедленно кинуться в службу опеки. Парашют вам не шутки, серьезное преступление. Но что-то меня тормозило.
— Ты, мужик, не знаю какого лешего себе придумал, — Гарик беспардонно улегся на пропылесошенный диван, закинул руки под голову. — Бейсджампинг согласован вашим главным. Лично принимал ваш принц, илиф как его? Принцидент ваш, — он зевнул ноздрями. — Мерзкий тип, между прочим. И старушками пахнет.
В самом деле, такую провокацию замутить сложно, это надо предвидеть, что я выйду на балкон именно в это время, что не спрячусь, а помогу. С телефона зашел на сайт президента.
— У вас искусственный интеллект всем рулит илиф как? — спросил Гарик. С издевкой спросил. Илиф нет?
«Спортсмены из Великой Чедры посетили нашу страну. В программе соревнований: бадминтон, водное поло, парашютный спорт…так… Поспособствует установлению добрососедских отношений…». Трижды несравненный Президент в окружении патлатых парней, фотка маленькая, но с краю можно разглядеть.
— Это вы? — показал экран Гарику.
— С-с-собственной персоной!
Звонить в опеку смысла нет. Действительно, стечение обстоятельств. Спортсмен из Чедры! Ничего себе! Внешняя политика опять поменялась. Они нам теперь не враги, чедры теперь «добрососедские». Ступни у Гарика разлапистые, пальцы в стороны, как у лягушки.
— Порфирианская церковь? — спросил я.
— Чего? А, — увидел, что я смотрю ему на ноги. — С-само с-ссобой. Только у вас в резервации живой земли — днем с огнем. Голимый бетон везде.
Я скопировал снимок с президентского сайта, сфотографировал полулежащего чедра. Бомба будет! Статья всех статей.
— Чего он делат-то? — артистично воскликнул Гарик, обращаясь, как бы, к зрителям.
— Выложу в Сеть. Статью напишу. Вы против?
— Да нет. А зачем в Сеть?
Дикари, они и есть. Что это за страна Великая Чедра, если там не понимают смысла Интернета?
— Работа у меня такая, — сказал я и сфотографировал сквозь стеклянную дверь свернутый на балконе парашют. — Платят за лайки, за подписчиков, а для этого нужны интересные посты. У вас в Чедре разве не так?
— Было, — кивнул он. — Но эта поябень прошла. Не интересно с-совсем. — Гарик кажется не болен заиканием, а по приколу свистит на букве «с». — И как дела с подписчиками?
— Миллионов двести есть, — преувеличил я. — Правда, у Корифеев по двадцать миллиардов, но я расту.
— Скажу тебе, мужик, по секрету, — ухмыльнулся чедр. — Нет столько сервитов во Вселенной, сколько у вас подписчиков.
Как там? Есть в обществе большинство Зет, а есть пользователи Икс, которые регистрируют в Сети три имени и больше. Так говорил Пашка Кольцов-Вжик.
— У меня, кстати, есть томатный сок в холодильнике. Хотите?
— Тащи, — согласился пришелец.
«Главенство Сети у них
