Роль «зрелой женщины» - Астра

Медленно-медленно стала погружать Инга шелковистую белую прядь в глиняный горшочек с темным настоем красных еловых шишек, собранных в прошлом году из-под снега. Подержала и так же неспешно, за тот же хвостик стала вынимать ее. То же проделала со вторым мотком, но дважды, с третьи трижды, и так до тех пор, пока тридцать три оттенка зари от блёклого, тепло-белого до густого розового не повисли на веревочке для просушки. В оставшуюся краску погрузили несколько мотков сразу для крашения в ровный цвет.

— Поняла? На сегодня готовы еще три настоя, болотно-зеленый, сине-фиолетовый и коричневый. Остальные дойдут завтра. Делай сама.

За окном стояла темная октябрьская ночь. Ни одного огонька не светилось в темноте, как ни вглядывайся, ни звездочки над низкими тучами.

— Не страшно деду оставаться здесь на зиму? — спросила Марианна, стоя на крыльце и вслушиваясь в шорох дождя по листве, преющей у забора.

— Говорит, что нравится ему, в городе душно. Даже в туалет «на двор» ходит, не может «комнате». Собака охраняет, мы набиваем холодильник, бываем часто, на машине это просто. Что еще? Старики всегда проблема. Спать мы будем наверху, в холодочке, не возражаешь?

— В светелке?

— Можно бы в горнице, но дедушка храпит так, что стекла дрожат. Ничего, под теплыми одеялами не замерзнем.

Марианне постелили на раскладушке. В любимой ночной сорочке с розочками она юркнула сразу под два теплых одеяла. Хорошо! Поднесла к глазам ладонь, пальцы были невидны.

— Ну и темнота… кромешная.

— Нравится? Согрелась? — Инга улыбнулась из-под пуховой перины. — Тогда загадай желание, пока не заснула. «Засыпаю на новом месте, приснись жених невесте». А как увидишь, не теряйся, дунь перышко в его сторону. Авось, приворожишь.

Марианна вздохнула.

— Не поможет.

— А ты не сомневайся, — засмеялась Инга. — Такая красавица. Как у тебя в этом смысле? Тебе везет в любви?

— Не знаю, — замялась Марианна. — Не очень. То слишком просто, то слишком сложно.

— Но у тебя должна быть куча поклонников. Я уверена в этом. Ты влюблена? Как его зовут?

— Это… моя тайна.

— Аа… тогда умолкаю. Но, судя по всему, ты неопытна, я могла бы помочь. Хороший совет на дороге не валяется. Я постарше, кое-что поняла в жизни, воспользуйся. Поговорим. Не только же крашению учиться… — голос ее звучал участливо и просто.

«А вдруг?»- подумалось Марианне.

— Да, я в тупике, — нерешительно проговорила она. — У меня ужасная история, я просто с ума схожу.

И в доверительной тишине, не видя собеседницы, она стала рассказывать все-все с самого начала. Так иногда бывает в поезде с незнакомыми попутчиками, душа открывается, все ее тайны выходят на свет дружеского участия незнакомого человека. Говорят, в будущем люди будут лечить друг друга доверительной беседой. Кто знает, что происходит, когда общаются два человека? И Марианна раскрылась. Слова сами просились на волю, душа воздвигала воздушные замки, обожествляла, любовалась, каялась и казнилась, молила о взаимности. Инга не верила своим ушам. В столь юном возрасте столь трагический накал! Недаром она выделяется из всего потока. Но, увидела Инга с беспощадной ясностью, карта юной девы бита. Этого Нестора, каким живописало его влюбленное воображение, ей не получить. С таким грандом может справиться только сама Инга, этот орешек по зубам только ей.

Ей, Инге Великолепной.

В прошлом у нее был мужчина, из-за которого она чуть не отравилась. Он разрушил ее волю, «размазал по стенке», заставил исполнять любое желание, даже бил ее под пьяную руку. А был он известным кинорежиссером с мировым именем. И что же? Видел бы кто, как время спустя он молил о встрече, как жизни возвращение. Но ей, собравшей себя по крохам, восставшей из ничтожества, этот человек был уже неинтересен. Зато остался неистребимый вкус к опасной любовной игре.

— Ты говоришь, Миша знает этого Нестора? — спросила она, когда Марианна смолкла.

— Там все друг друга знают, — устало ответила Марианна и вдруг ощутила, как тонко и остро кольнуло в душу.

— Ладно, спасибо за доверие, — голос Инги был сдержан, даже деловит. — Твой рассказ удивителен, никогда бы не подумала. Ну, спим, спим, — ее постель скрипнула. — Завтра много работы. Спокойной ночи.

«А разговор, а совет? — приуныла Марианна. — Ах, я дурочка, дурочка. Глупая маленькая девчонка».

В те же дни пришло очередное письмо от Димы. Он просил раздать его адрес всем одноклассникам, чтобы писали ему в армию, в темную дождливую южную зиму. Марианна позвонила Саше. Тот обрадовался.

— Ты где сейчас? Куда поступила?

— В Академию текстиля. А ты?

— В Физтех.

— Поздравляю. Сложно там учиться?

— Еще бы! Такие корифеи преподают…

Они посудачили о том, о сем, о специальности, о профессорах, поболтали на равных, как два удачника, знающих, как непросто делается дело. Относительно писем в армию Сашка большого рвения не проявил, но обещал черкануть разок-другой и сообщить адресок приятелям. После него Марианна позвонила Ленке-болтушке. Та записала адрес и тоже пообещала побаловать солдатика письмишком, осчастливить всех номером его полевой почты, и вдруг таинственно понизила голос.

— Слушай, Мари, ты видела Ольку Краснову?

— Мельком, в магазине. А что?

— Ничего не заметила? Совсем ничего?

— Вроде нет. А что случилось?

— Она беременна.

— Не может быть!

— Ей-богу!

— Она замуж вышла?

— В том то и дело, что нет. Тихоня наша.

— Она же ни с кем не ходила, — удивилась Марианна.

— Она и сейчас ни с кем не ходит. И не признается, от кого. Воспитаю, говорит, сама, это мой ребенок, я его люблю.

— С ума сойти. Может, ей помочь надо, раз такое дело?

— Не надо. Ее семья настроена так же, и ребеночка уже любят.

— Тогда дай Бог. Скромная героиня оказалась.

Недовольная ее словами, Ленка повесила трубку, а Марианна стала вспоминать Олю Краснову. Вспомнить было нечего. Столько лет учились в одном классе и ничего, совсем ничего не осталось! Странно. Один раз, правда, они были в туристическом походе. Четыре палатки на всех, две для мальчиков, две для девочек. Марианна попала вместе с Олей. Договорились, кто где ляжет. Но когда наступила ночь, Оля оказалась в соседней палатке, а возле Марианны расположилась Ленка. Чепуха какая-то. Может, Оля избегала ее? Ни в одно дежурство не попадала с Марианной. Тоже странно. Боялась, что ли? Тихая, незаметная. «Неужели я могу кому-то мешать? — подумалось Марианне. — Неужели кого-то задевает мое существование? Живу свою жизнь, занятая только собой, и кому-то мешаю? Не может быть. Сплошные сложности».