Ласковое противостояние султану - Энни Уэст

Жаки не обернулась, но пошла быстрее, оборачивая легкий кардиган вокруг себя. Светофор на перекрестке загорелся зеленым, и она поспешила через дорогу, смешавшись с толпой пешеходов.

Ее сердце колотилось, дыхание было неровным, а зубы норовили стучать. Поглощенная толпой, она спешила от одного дома к другому, пока не достигла придорожного кафе. Потрясение взяло свое. Колени подкосились, и она рухнула на стул за столиком, наполовину скрытая цветочным горшком.

Жаки взяла меню, но затем отложила его. Ее так сильно трясло, что она ничего не могла прочитать. Не важно; она закажет что-нибудь сладкое, где много шоколада. Что-то в противодействие шоку, нанесенному Асимом.

Может, ей показалось? Он не мог на самом деле быть здесь.

- Жаклин…

Звук этого глубокого голоса был словно патока, он прошел волной по всему ее телу. Вместо того чтобы ожесточиться от удивления, Жаки поняла, что слабеет, истощенная неизбежным. Неужели она правда надеялась спастись?

Асим всегда получал, что хотел, и почему-то сейчас он хотел видеть ее. В ней зародилась вспышка гнева. Почему он не может оставить ее в покое? Разве он не видит, что она пытается вернуться к своей жизни?

Девушка медленно подняла глаза и вздрогнула, когда сердце забилось сильнее от узнавания и желания. Он возвышался над ней, огромный, внушительный и невероятно сексуальный, несмотря на сильную озабоченность в чертах лица и мрачно изогнутую линию рта.

- Ты не должен быть здесь, Асим.

- Я знаю. Я должен быть во Франции с государственным визитом.

- И на встрече с потенциальными невестами, - слова сами вырвались у нее.

Даже не спросив, он сел на стул напротив и оперся руками на стол, наклоняясь ближе и испытующе глядя на нее.

Впервые за день Жаки задумалась о своем внешнем виде. Волосы собраны в высокий хвостик, уже сползший примерно до ушей, отсутствие макияжа, легкие брюки, футболка и кардиган - она едва ли была готова к беседе с королевской персоной.

Она надеялась, что, если увидит его снова - а девушка на это надеялась, - она будет выглядеть исполненной спокойствия, слегка отчужденной и даже красивой.

Жаки закусила губу, опустив глаза.

Асим был единственным, кто называл ее красивой.

-Не нужно.

Его рука скользнула и схватила ее, прижимая к столу. Она вздохнула, когда огонь зашипел в крови. Огонь, который, как она себя убеждала, был выдумкой. Но воспоминания были вовсе не преувеличением.

Достаточно было лишь одного прикосновения Асима.

Девушка смутно почувствовала суету на тротуаре. Она обернулась. Мощные охранники пытались заставить парочку операторов прекратить съемку. Но она заметила и несколько мобильных телефонов, направленных на них.

Казалось, ее должно беспокоить, что Асим сделал ее героиней сплетен, всего лишь пройдя за ней по улице, но это беспокоило девушку меньше всего.

- Ты привлекаешь много лишнего внимания. Тебе нужно уйти.

- Мне плевать.

Ее брови изогнулись.

- Это телевизионные камеры. Ты выставляешь себя на всеобщее обозрение, идеальный материал для тех историй, которые ты так ненавидишь.

К ее удивлению, Асим улыбнулся. Впечатленная, она откинулась на спинку стула и заставила себя забыть о попытках освободить руку.

- Последние события заставили меня немного забыть о своей нелюбви к прессе.

- Последние события? - Внутри что-то перевернулось, и она села прямо. - Что-то случилось с Самирой?

- Нет, она в полном порядке, хоть и скучает по тебе. - Он наклонился совсем близко, и девушка чуть не утонула в темном бархате его глаз. - Но есть вещи похуже, чем подкинуть новый материал прессе.

Жаки в этом сомневалась. Предубеждения Асима были слишком сильны.

- Что, например?

- Например, потерять единственную в мире женщину, способную сделать меня счастливым.

Он сжал ее пальцы, когда девушка отпрянула, ударившись о спинку стула. Звуки машин и людей слились в белый шум.

- Нет! - это был почти крик. - Не надо, - прошептала она. - Чего бы ты ни планировал, я не хочу быть частью этого. Я ушла, помнишь? Я продолжаю жить, - не важно, что ей предстояло еще отыскать в себе интерес хоть к чему-то.

- О, я помню, Жаклин. - Его рот искривился, открывая зубы, в чем она увидела жестокость. - К своему вечному стыду, я помню. Поэтому я здесь. Сказать, что прошу прощения за то, что сделал, оттолкнув тебя.

Жаки смотрела на его суровое выражение лица, но даже не надеялась угадать, о чем он думает.

- Ты проделал довольно долгий путь, чтобы извиниться.

- Думаешь, ты этого недостойна?

Она наклонилась достаточно близко, чтобы его пряный аромат защекотал нос. Ее мгновенная реакция подогрела гнев, который, как она надеялась, прошел.

- То, что произошло между нами, извинениями не исправишь, Асим.

К ее удивлению, он побледнел, блеск в его глазах погас, словно задутая свеча.

- Не говори так. - Он сжал ее руку почти до боли.

- Это правда. Ты ищешь принцессу голубых кровей для брака без любви. Извинениями это не изменишь. - Ее возмущение угасло так же резко, как и вспыхнуло, и вместо него пришла печаль. - Ты не можешь изменить свои чувства, я - тем более. По крайней мере, ты был со мной честен.

Его другая рука присоединилась к первой, накрывая ладонь девушки.

- Вот в этом ты и ошибаешься.

- Прошу прощения? - Жаки широко раскрыла рот от удивления. Какое бы страдание она ни испытывала, девушка знала, что Асим - человек слова. Даже в последний вечер, когда ее сердце разрезали на кровоточащие кусочки, она видела его сожаление. Мужчина не хотел ранить ее.

Его напряженное лицо казалось твердым, как камень джазирской цитадели. Лишь дважды пульсирующая венка на шее предала его.

- Асим? - Она привыкла, что он держал все под контролем, управляясь с любой ситуацией, даже с вопросом избавления от нежелательной любовницы.

Сейчас он не выглядел так, будто все под контролем.

- Я был не до конца честен с тобой. - Его слова звучали как гул, заставляя ее наклониться ближе, пока их головы чуть не соприкоснулись. - Я убеждал себя, что это так. Я даже каким-то странным образом гордился собой, заставив нас принять жестокую правду, что мы не можем быть вместе. Что сумел сказать это вслух.

Ее ноздри раздувались, она глубоко дышала, а его закрытые глаза подрагивали. Когда мужчина открыл их, Жаки прочла во взгляде что-то такое, чего не видела раньше. Это удерживало ее так же сильно, как и его руки.

Что-то в груди словно перевернулось.