Сборник 'ИЗБРАННОЕ' - Теодор Гамильтон Старджон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот настал заветный вечер. Откинувшись в стареньком кресле, которое и антикварным-то назвать нельзя, скорее "ископаемым", - я уставился на экран, где мое изрядно застывшее в развитии дитя смотрелось вполне недурно. Признаться, я ожидал худшего. Они не ошиблись, выбрав именно "Морскую раковину" для демонстрации новой техники: программа шла час, достаточно времени и для демонстрации цветозаписи, и для рекламы ведущей парфюмерной фирмы, купившей экранное время.
Первая половина пьесы мне просто понравилась, и я расслабился, получив удар иод дых после окончания второго акта, в первую рекламную паузу. Они были предусмотрены в контракте, и я не ждал ничего предосудительного. То, что я увидел, выбило меня из колен.
Представьте! Молодая элегантная пара беседует в изысканном театральном фойе. Она: "Вам понравилась пьеса, мистер Робинсон?". Он: "От нее воняет. Как и от вас, дорогая".
Вот так, не больше не меньше. Как и многие телезрители, я мало обращаю внимание на рекламу, но тут аж в кресле подскочил. Какое они имеют право так обращаться с моей пьесой, мало ей досталось до того?
Однако девушка на экране, казалось, ничуть не смутилась и с очаровательной улыбкой ответила: "Вполне с вами согласна". И тут он внимательно так оглядывает ее, принюхивается и спрашивает: "Что это за духи?". Она: "Donx Reves" от Бербсло. Как вам?". Он: "Вы слышали, что я сказал о пьесе".
До начала третьего акта я не досидел. Мои пальцы уже лихорадочно набирали номер "Объединенного телевидения". Мне казалось, аппарат визиофона раскалился добела и вот-вот запылает, но тут на экране возникла божественная мордашка секретарши.
- Соедините меня с Гриффом. Немедленно!
- Мистер Грифф сейчас занят, мистер Гамильтон, - пропело в ответ чудесное создание. - Вы подождете, или я вам перезвоню?
- Ни то, ни другое, Дороти, - проревел я. Мы-то с ней были знакомы со школы, это я помог ей получить место у Гриффа, который заведовал сценарным отделом в ОТ. - Мне дела нет, с кем он там завис. Немедленно соедини меня с ним. Со мной такие штучки не пройдут! Я на него в суд подам. Я разорю всю вашу паршивую компанию! Я...
- Эй, полете, Тед, - сменила тон Дороти. - Что вы сегодня, с ума все посходили? Если уж тебе так приспичило, то знай, что в данный момент Грифф говорит с самим стариком Бербело, и тот тоже грозит судом. Да что с тобой?
Я все еще не мог врубиться и продолжал бушевать:
- А-а.., так это Бербело! Я и его прищучу. Крыса! Старый... А ты-то что улыбаешься?
- Так ведь Бербело собирается подать в суд на тебя, - хихикнула она. - И готова держать пари, Грифф к нему присоединится, чтобы только старик угомонился. Вот будет потеха! - И, прежде чем я сумел проглотить это, она переключила меня па Гриффа.
Тот выглядел па редкость паршиво, безостановочно вытирая платком отвисшие щеки.
- Ну? - буркнул он дрогнувшим голосом.
- Ты что себе позволяешь, умник? - разом выпалил я. Что за фокусы с моей пьесой? Чья это идея с рекламным роликом? Бербело? Что за...
- Послушан, Гамильтон, - перебил он меня. - Не кипятись. - Руки у него заметно тряслись. Очевидно, после пистона, который ему только что вставил старик Бербело. Ничего непоправимого на самом деле не произошло. Это дурацкая ошибка, уверяю тебя...
- Ты, надутая развалина, - заорал я, готовый изничтожить его децибелами моего голоса, - не вешай мне лапшу на уши! Я сам все слышал и собираюсь подать на тебя в суд. И на Бербело. И если вы попытаетесь свалить все на тех двух актеришек в рекламном ролике, я и их притяну к ответу. А будешь дальше кормить меня этим дерьмом про какую-то ошибку, приеду в контору и для начала пересчитаю тебе все зубы. А уже потом подам иск, на тебя и на ОТ.
Бросив трубку, я вновь уставился на экран, чувствуя, как все во мне клокочет.
Программа же продолжалась, как ни в чем не бывало. Постепенно остывая, я не мог не признать, что вторая половина моей "Морской раковины" вышла даже лучше первой. Знаете, бывает, - влюбишься в собственное творение и ловишь себя на мысли: ну да, не все, конечно, но кое-какие эпизоды вышли просто первый класс! (Иногда и хочется быть самокритичным, да не получается.) Одна сцена в пьесе - на Азорских островах - как раз такой случай.
Итак, героиня отправляется в круиз, а парень служит на спасательном судне. И вот встречаются на райских островах трогательно до слез. Последний раз виделись в ранней юности, но все это время каждый грезил о том, как они снова встретятся... Схватываете? В общем, все такое мягкое, в пастельных тонах.
Актеры отыграли прекрасно. А эти потрясающие виды Понта Дельгадо! И тут кульминация: он пронзительным взором глядит на нее, его возмужавшее лицо светится любовью, и сейчас они объяснятся...
Я-то знал, какой диалог последует!
Она (смущенно): "Ну, я, пожалуй...". Он: "Розалинда.., неужели это ты? О, я все время боюсь (нежно обнимает ее), что это невозможно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой... Розалинда, мой ангел-хранитель, услада моей жизни, любовь моя...".
Чик!
Только спустя несколько секунд я сообразил, что никакого "чик!" в пьесе не было. Но что последовало дальше!.. Одно дело - чужая рекламная вставка, другое - когда мой герой прерывает поцелуй, погружает лицо в распущенные локоны героини и совершенно отчетливо произносит: "До чего же ...., у тебя духи!" И это "......" было самым смачно выговоренным прилагательным от общеизвестного слова из трех букв, которое мне когда-либо приходилось слышать.
***
Дальнейшее я припоминаю с трудом. Знаю только, что мелкие осколки новейшего дорогушего телевизора я потом обнаружил на полу всех трех комнат, из которых состояла моя квартира. Память выхватывает лишь гонку в вагоне экспресса через весь город к трехсотэтажному небоскребу, в котором размещалось "Объединенное телевидение". Мне почему-то казалось, что никогда еще эти
