Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

Хотя румыны первыми объявили мобилизацию и даже умудрились закончить ее раньше болгар, опередить нас в сосредоточении войск у них не вышло. Слабым местом их армии был тыл. Который функционировал просто отвратительно. В какой то мере ситуацию с тылом сглаживала австрийская помощь, но тем не менее проблемы с организацией снабжения имелись немалые. А если прибавить к этому привычку путать казенную шерсть с личной, то только массовые расстрелы могли спасти эту дунайскую державу.

5. Бардак Балканский

Каждой реальной войне, предшествует самая настоящая "война нервов". Была она и в этом случае. Нервы болгарам помотали изрядно и все, кто мог. Однако все рано или поздно заканчивается. 1 июля 1910 года, Румынское королевство объявило войну Болгарскому княжеству. К этому времени, в нарушение первоначального плана, Мы закончили сосредоточение войск на исходных рубежах.

Первоначально я хотел заманить на правый берег Дуная всю румынскую армию. Ради этого, Четвертая болгарская армия изображала из себя слабый заслон, одолев или обойдя который можешь спокойно маршировать до самых Старых Планин, не встречая сопротивления. Более того, можно и Старые Планины форсировать, потому что перебросить свои основные силы с турецкой границы, болгары вряд ли успеют. А что успеют, то будет разбито превосходящими румынскими силами. Сюрпризом для румын должно было стать внезапное появление на Старо‑Планинском рубеже всей болгарской армии. А дальше – встречное сражение, в ходе которого неизбежно побеждает опередившая противника в сосредоточении войск, именно болгарская армия.

Увы! Военная наука из будущего, в данном случае оказалась неприменима. Еще покойный Георгий выразил сомнения в осуществимости подобного плана. Все‑таки болгарская армия не ровня немецкой или русской. Осуществлять быстрые переброски войск такого масштаба, болгарские генералы просто не умели. А учить их этому уже не было ни времени, ни возможности. Поэтому вместо красивой операции, пришлось проводить иную. По новому плану, войска Первой и Второй болгарской армий, вместо встречного сражения становятся в оборону на том же самом рубеже. Правда, эшелонированием боевых порядков я решил не увлекаться.

Вторым недостатком первоначального плана, было то, что я переоценивал боеспособность румынской армии. Ведь мне нужно было, чтобы она вся влезла в ловушку. А на деле вышло бы, что в варианте встречного сражения, она явиться на разгром в полном составе явно не успевала. И вместо уничтожения главных сил, мы бы получили лишь разгром румынского авангарда. На этот момент мне указывал сам Фичев, ознакомившийся с моим замыслом:

– Клаус, не стоит слишком хорошо думать о наших соседях. Всего их умения не хватит, чтобы потерпеть от нас поражения таким образом. Вместо дракона, в наши сети попадет ворона. Поэтому лучше дать им возможность сосредоточиться для атаки. А сделать это мы сумеем с помощью преднамеренной обороны.

Не удивляйтесь такому фамильярному обращению ко мне. Все просто. Я нахожусь в Болгарии инкогнито. Правда, это самое инкогнито ни для кого не секрет. Кто такой полковник Генерального штаба Романов, известно всему миру. Во всяком случае ни болгары, ни наши "финны" на этот счет не заблуждаются. Но даже в таком качестве, руководство болгарской армией мной, недопустимо по причинам, далеких от чисто военных. Поэтому на сцену вышел некий "Клаус фон Норден", которому регент присвоил звание генерал‑лейтенанта болгарской армии. Ни в каком Готском альманахе вы не найдете такого барона. Это чисто моя выдумка. Сперва я хотел назваться Клаусом фон Твереном (Николаем из Твери), но затем передумал и назвался фон Норденом (то есть: с Севера).

Помимо меня, в штабе Фичева хватало точно таких же "остзейских баронов" лишь на днях обмундированных в болгарскую форму. Но не только ими мы укрепляли ряды болгарского войска. Моя "десятка" направила две сотни отставных унтеров, имевших богатый опыт, подобный опыту папы Карло: брать любую чурку и делать из нее человека. Именно эти отставники стали ядром Резервного корпуса, занятого подготовкой дивизий второй очереди. Кстати, к Резервному корпусу причислили и тех болгарских студентов, что учились у нас в Симферопольском университете Дружбы народов. В данный момент, они попали под мобилизацию и проходили подготовку на одном из наших полигонов в Крыму.

При осуществлении переброски войск, я лишний раз убедился в правоте критиков моего первоначального плана. Даже второй вариант, который казался более приемлемым, осуществлялся так, что я сотню раз на дню готов был стреляться от злости. Но приходилось брать себя в руки и бороться с последствиями того бардака, что внезапно возникал на каждом шагу.

– Клаус, вам не стоит расстраиваться, – успокаивал меня Фичев, – ты пойми, мы сейчас занимаемся делом, которым раньше никогда не занимались. Вы в России давно научились перебрасывать огромные массы войск на значительные расстояния. А здесь, на Балканах, никто кроме турок с подобными задачами не сталкивался.

В этом он был прав. Хотя способности русской армии значительно преувеличивал. Я целых шестнадцать лет занимался повышением ее боеспособности. Но не то что до идеала, до того состояния, что я считал удовлетворительным, было еще далеко. А что болгары? Им действительно до этого не приходилось осуществлять быстрые переброски по сути дела фронтового объединения. Вот они и причины того вселенского бардака, который в итоге получился. Да и не все было их виной. Я ведь тоже в этом поучаствовал. Хотя бы тем, что многие решения принимал в самый последний момент. И тоже скажу: а что еще вы могли ожидать от подполковника Советской Армии и полковника Российской? Я ведь маршалом никогда не был. Теоретических знаний хватает, а на практике закреплена была только меньшая их часть.

Но все рано или поздно заканчивается. Закончился и этот бардак. Войска вышли на намеченные рубежи и приступили к оборудованию оборонительных позиций. Здесь дела пошли намного лучше. И именно теперь я мог составить мнение о болгарской армии. Нужно сказать, она меня иногда приятно удивляла. Например – хорошей дисциплиной и добросовестностью при выполнении приказов. А еще, уровнем мотивации. А про него стоит сказать отдельно.

В самом начале, болгары в массе своей не очень понимали, зачем им воевать с румынами? Ведь до этого никаких конфликтов с задунайким соседом у них не было. Намного больший энтузиазм они испытывали, если объявить войну туркам. А так, народ считал, что делить им с румынами нечего. Но тут уже постарались мы. Наш "сливной бачок" через газеты объяснил простому народу, что румыны конечно хорошие парни. И вера у них правильная – православная. Но как и в любом стаде, у них есть паршивые овцы. Которых в последнее время расплодилось слишком много. И первейшая в Румынии паршивая овца – Кароль Первый. Даже не овца, а натуральный свин. Благодаря ему, его поданные живут в нищете. Но ведь они не слепые и не тупые. Они прекрасно знают о том, что их соседи, под мудрым правлением регента, в последние годы стали жить значительно богаче. А потому, рано или поздно, но румынский народ может взбунтоваться и свергнуть Кароля и его приспешников. Благодаря которым богатая страна имеет нищее население. Кароль и его бояре, которые вдобавок являются тайными униатами, это прекрасно понимают. Поэтому, чтобы избежать народного гнева, они будут склонять румын к мысли, что поправить свои дела они смогу повальным грабежом населения Болгарии. Более того, Кароль не просто так поддержал Фердинанда. Он прекрасно знает этого негодяя. Вернется на престол Фердинанд и к румынскому грабежу добавится грабеж его клики. А в результате, достаток народа упадет настолько, что Кароль скажет своему народу: "А чем вы недовольны? Смотрите на болгар! В сравнении с ними вы богачи!"