Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна

За что был тут же слегка приложен к ближайшему дереву.

— Это у меня нога подвернулась, — деловито объяснил Эркин, сбрасывая Андрея как мешок на землю возле грузовика.

Андрей немедленно закрыл глаза, вытянулся и сложил руки на груди.

— Сейчас я тебя оживлю, — Фредди вытащил сигарету и помахал ею над лицом Андрея.

Андрей не изменил позы, но рот открыл. Фредди вставил сигарету и щёлкнул зажигалкой. Андрей открыл глаза и встал, закуривая.

Эркин уже был в кузове. Андрей стоял, держась одной рукой за борт и быстро докуривая.

— Вы уже на месте, или я уезжаю, — высунулся из кабины Джонатан. — Фредди, в кузов.

— Слушаюсь, сэр! — рявкнул Фредди, лёгким пинком помогая Андрею перевалиться через борт.

Джонатан так рванул с места, что они в кузове попадали друг на друга.

— Фредди, ты спать будешь? Закатать тебя? — заботливо предложил Андрей.

— Я сейчас тебя закатаю и твоим же языком перевяжу, — пообещал Фредди, размещаясь между мешками и ногами сидящих у заднего борта парней. Поёрзал, укладывая голову в тень, и накрыл лицо шляпой. — Всё, парни. Вырубаюсь.

Эркин вытащил у Андрея изо рта сигарету, затянулся и вставил обратно. Грузовик уже летел по шоссе. Встречный ветер дыбил и перебирал волосы.

— Рад, что едем? — по-камерному тихо спросил Эркин.

— Рад, — так же тихо и серьёзно ответил Андрей. — Хорошо было, конечно, но… надоело.

— Бифпит — хороший город.

— И работа только на бойне, — Андрей обернулся и сплюнул окурок за борт. — Ну её. Деньги у нас сейчас есть, первое время перекрутимся, а там… видно будет.

— Без меня ты и остаться мог. У Молли.

— Да на хрена она мне?! — искренне возмутился Андрей. — Этого добра… везде навалом. И сам говорил. В имении работать — это на глазах быть. А мы сами по себе.

Эркин кивнул.

— Своё дело, конечно…

— Своё дело мы не потянем, — решительно сказал Андрей. — Ни денег, ни мозгов у нас на это не хватит.

— Так и будем на подёнке крутиться?

— Не боись, — ухмыльнулся Андрей. — Мне знаешь, как говорили? Не умирай до расстрела. Раз выжили, то и проживём.

Эркин кивнул и улыбнулся.

— Лёгкий ты парень, Андрей.

— А иначе жить совсем погано.

— Тоже верно.

Андрей посмотрел на Эркина.

— Поспишь ещё?

— Сам не знаю, — Эркин потёр лицо ладонями и подвинулся, подставляя лицо ветру, расстегнул ворот рубашки. — И спать неохота и заняться чем не знаю.

— Держи, — Андрей вытащил из кармана и протянул ему конфету. — Всё дело.

Эркин рассмеялся и взял конфету, сунул за щеку. Андрей достал вторую конфету, ловко закинул себе в рот. Эркин сидел теперь чуть выше Андрея и видел его голову сверху.

— Лохматый ты стал.

— Ага, — Андрей попробовал пригладить волосы, но ветер тут же взъерошил их. — Приедем, зайду к Билли Скиссорсу, пусть… подровняет.

— А то оставь. Пусть растут.

— Ага, до плеч и ремешок с перьями, — засмеялся Андрей.

Рассмеялся и Эркин, представив Андрея с перьями в волосах, как у этого из резервации… Девиса. Конечно, короткие волосы удобнее.

— А они у тебя, смотрю, вьются. На полное кольцо. Хорошо.

— Ага, вопросов меньше. Хоть что-то от цветного.

Джонатан вёл машину плавно, без толчков. По сторонам парни не смотрели: дорогу они, когда ехали в имение, не запоминали, а потому сейчас не пытались узнавать.

Фредди вздохнул, пошевелился и сел. И почти сразу грузовик свернул с дороги и остановился за кустами на краю пологого склона к реке. Фредди зевнул и потёр лицо ладонями.

— Привал, Джонни?

— Да, — откликнулся, выходя из кабины, Джонатан. — Разомнёмся.

Эркин встал в кузове во весь рост, огляделся.

— А здесь, вроде, мы были…

— Правильно, — улыбнулся Фредди. — Когда весной ехали, ленч здесь был.

— Пожрём? — Андрей перелез через борт. — Эркин, а может, искупаемся? Не холодно сегодня.

— Обойдёшься, — Эркин взялся рукой за борт и одни движением выбросил себя из машины.

Спрыгнул вниз и Фредди.

Да, вода несмотря на солнечный день уже холодная. Эркин с берега зачерпнул полные пригоршни, плеснул себе в лицо, остужая вспыхнувшие — сам ощущал, как загорелись — щёки. Ведь если… если это место их первого ленча, то… то до города совсем ничего осталось. А солнце ещё высоко, только-только склоняться начало. Неужели до темноты успеем? Почувствовав, что лицо вроде уже не так горит, пошёл к остальным.

Допивали чай и кофе, у Фредди оказался большой запас сэндвичей. Ели спокойно, болтая о всяких пустяках. Эркин, как ни хотелось ему крикнуть: «Поехали!» — держался, как все. Джонатан пересказывал в лицах вчерашние разговоры за картами так, что все хохотали взахлёб, до слёз.

А когда нахохотались и всё съели, Фредди стал серьёзным.

— А теперь вот что, парни. Вас не было три месяца, всякое могло случиться. У вас с собой большие деньги и вещи. Мы вас довезём до дома, — и, поглядев на Эркина, жёстко повторил: — До самого дома. И будем ждать, пока вы не покажетесь. В окне там, или ещё где. Чтоб мы поняли, что всё в порядке. Если что… кричите, бейте окно, сразу назад бегите. Я подстрахую.

Эркин нахмурился, но промолчал. Джонатан, поглядев на Фредди, молча кивнул. Андрей на мгновение задумался, напряжённо сведя брови, тряхнул головой.

— Дело. Ко мне первому тогда, — Эркин опустил глаза, а Андрей продолжал: — Я ближе к въезду, если… — он запнулся, — если с Цветного въезжать.

— Через Цветной ехать, — хмуро сказал Эркин, — на месяц разговоров, такого наплетут… Что к тебе, что ко мне, крюк от рынка одинаковый.

— Как улица называется? — спросил Джонатан.

— Не знаю, сэр, — Эркин усмехнулся, — всегда без этого обходился.

— Сядете в кабину и будете показывать, — решил Фредди. — Если не от рынка, от въезда, сможете?

Эркин молча кивнул. Андрей, улыбаясь, но с очень серьёзными глазами, ответил:

— А чего ж тут сложного?

— Поехали, — встал Фредди. — До города я поведу, Джонни. Там поменяемся.

Вставая, Эркин мимолётно опёрся на плечо Андрея.

Теперь они были в кузове вдвоём. Спрятали пустые фляги в мешки и опять сели у заднего борта. На ветру. Эркин молчал, и Андрей заговорил сам:

— Я всё понимаю, Эркин, чего там. Когда не за себя…

— Спасибо, Андрей, — перебил его Эркин. — Только не надо сейчас, ни о чём не надо. Ничего я не могу сейчас.

Они сидели рядом плечом к плечу и молчали. Андрей изредка скашивал на Эркина глаза, но не заговаривал. И Эркин так же изредка молча шевелил плечом, касаясь им плеча Андрея.

Когда показались окраины Джексонвилля, Фредди притормозил. Джонатан сел за руль, а Фредди залез в кузов. Андрей молча спрыгнул и сел в кабину.

Эркин опасался, что Фредди заговорит с ним, но тот молча сосредоточенно курил, сидя у кабины.

Эркин узнавал улицы. Да, Андрей ведёт к своему дому долгим путём, минуя и Цветной, и Мейн-стрит. Правильно, светиться нигде ни к чему. Вот вроде и тот поворот. Да, вон его дом.

Джонатан остановил грузовик. Андрей, независимо вскинув голову, вышел из кабины, толкнул калитку… Фредди напряжённо собран, рука на поясе возле рукоятки кольта. Шевелюра Андрея среди листвы и его звонкое:

— А вот он и я!

И в ответ старый женский голос:

— Принесло наконец. Ты б до Рождества ещё гулял, а я койку твою держи. До пожухлой травы обещался, а она уж когда…

— А всё свежей тебя!

Смеющийся Андрей, быстро идущий к грузовику.

— Давайте барахло моё.

— Держи. Который твой? Этот?

Фредди переваливает мешок через борт на спину Андрея. Мягко подаёт, умело. И совсем тихо:

— Удачи, парень.

Андрей кивает и, чуть покачиваясь под мешком, уходит.

— Эркин, в кабину.

Эркин спрыгивает вниз и занимает место Андрея. Джонатан помогает захлопнуть дверцу.

— Куда?

— Прямо… направо… налево…

— Говори о повороте заранее.

— Да, сэр. У зелёного дома направо.

Губы словно сами по себе выговаривают какие-то слова.