Тенебрариум - Raptor

– 'Аппарат абонента не подключён к станции', -произнёс джамбль, и тут же получил удар в свой жидкокристаллический 'рот'.

Захрипев и забулькав, тощая фигура закачалась, двигая руками на манер уродливого мима. Обернулась ко мне, и я увидел, как на оставшемся, уцелевшем экране появилась надпись 'Выключение', после чего дисплей померк, и отключившаяся тварь всем своим корпусом грохнулась на поручень. Удержать её мы не успели. Перевалившись через ограждение, она улетела вниз, в темноту. Падение сопровождалось всплеском и целой волной вспышек, озаривших шевелящееся нечто. Как будто бы пол там был покрыт сплошной движущейся биомассой. Мы открыли ящик Пандоры. Но деваться было уже некуда.

Рука, торчавшая из решётки, внезапно ожив, ухватила Райли за волосы, и потянула к себе. Та пыталась освободиться, но неудачно. В прыгающем луче фонаря, на помощь ей подскочила Тинка, но была опрокинута ещё одним ожившим джамблем с руками-костылями. Гудвин вручил мне фонарь, и бросился на выручку. А тем временем, возня внизу лавинообразно нарастала. Из воды, частично покрывавшей станцию, поднимались десятки оживших пугал. Слышались щелчки, свисты и потрескивания. Подобно звёздному небу, загорались многочисленные крапины светодиодов. Меж ними пробегали искры коротких замыканий, перемежающиеся с яркими всполохами фотоспышек.

Держа фонарь в одной руке, а оружие — в другой, я нечаянно направил луч в лицо Тине, и, ослепив девочку, позволил костлявому джамблю вновь свалить её с ног. Но Гудвин с разбега пнул монстра в голову. Освободившейся рукой, Тинка выдрала из страшной, перекошённой морды провода, цеплявшиеся за кожу клеммами-крокодильчиками. Это не помогло усмирить джамбля, но зато Гудвину удалось пинками окончательно сбросить чудовище с Тины. Гремя костылями, урод откатился в сторону, и тут же начал ими яростно размахивать. Правый костыль вошёл между металлических прутьев клетки подъёмника, и за что-то зацепился. Тогда джамбль ударил Гудвина левым костылём, перехлестнув конечности крест-накрест. Избежав удара, изгнанник подхватил один костыль, протащил под другим, и с деревянным хрустом переломил, дёрнув на себя. Потерявший равновесие джамбль растянулся между ним и Тиной.

— Бей под ключицу! — прорычал Гудвин девочке.

Та была уже наготове, и всадила лезвие по самую рукоять. Чёрная гниль отфонтанила вверх метра на полтора, после чего джамбль наконец-то затих. Не тратя время на передышку, Гудвин принялся помогать Райли, а Тина кинулась навстречу новому приближающемуся монстру.

Сильный изгнанник отработанным приёмом переломил руку застрявшего в клетке чудовища, и Райли сумела высвободить из его ослабевших пальцев свои драгоценные волосы. То ли от боли, то ли от гнева (хотя вряд ли эти движущиеся трупы могли испытывать что-либо подобное) джамбль начал прерывисто щёлкать. Я посветил туда, откуда раздавался звук, и увидел, что вместо второй руки у него был наживлён автомат Калашникова, зафиксированный на кости, и обтянутый дёргающимися обрывками сухожилий, плотно опутывающих сталь и дерево. Автомат давно был пуст и, к тому же, неисправен. Но, судя по настойчивым щелчкам спускового механизма, если бы оружие имело способность стрелять, то оно бы сейчас непременно стреляло. Вцепившись руками в решётку, Гудвин принялся лупить ногой по застрявшему в лестнице автомату, и когда тот сорвался, потерявший точку опоры джамбль провалился вниз, до самого основания лестницы.

Как Гудвин его добивал, я не видел, потому, что меня отвлёк прибежавший Флинт.

— Надо уходить. Их слишком много.

За его спиной уже мелькали первые, неестественно вышагивающие фигуры, успевшие подняться на балкон.

— Нам их не сдержать, — продолжал Флинт. — Там их хренова туча!

— Сейча-а-ас! Дай мне! Пару! Секунд!!! — со злобным рыком, Гудвин оторвал голову джамблю, и отшвырнул её в сторону — через бортик. — Путь свободен! Писатель, ты первый!

Я отдал ему фонарь, и, переступив через посверкивающее внутренними разрядами тело отключившегося биомеханоида, полез вверх по лестнице.

Гудвин развернул фонарь в сторону волны надвигающихся уродов. К нему уже приближался однорукий монстр, с большим циферблатом вместо лица, удерживающий своей единственной рукой видеокамеру, заменявшую ему глаза. С противоположной стороны от лестницы Тина и Райли, ударяясь то в ограждение, то в решётку подъёмника, с двух сторон висели на сопротивляющемся джамбле, у которого вместо рук и ног были длинные искусственные ходули, обмотанные колючей проволокой. Флинт, не желая им помогать, полез сразу за мной. Подъём дался мне легко. Страх подталкивал меня вверх, словно пробку из бутылки Шампанского. Мозг сверлила одна лишь паническая мысль: Только бы люк не был заперт. Только бы люк не был заперт. Только бы…

Не заперт! Упершись в тяжёлую крышку головой, я вытолкнул её наружу, вылез сам, и ударом ноги окончательно отбросил люк в сторону, освободив Флинту выход. Перепачканные изгнанники появлялись на поверхности один за другим. Сначала Флинт, потом Тина, Райли, и, наконец, Гудвин, отбрыкивающийся от хватавших его за пятки джамблей. Когда он выбрался наружу, и откатился в сторону, Райли со всего размаха опустила крышку прямо на появившуюся следом лысую голову джамбля. Флинт тут же подтащил какой-то ящик, поставив его на люк. К этому грузу Тина и Гудвин добавили ещё несколько увесистых предметов. Снизу начали раздаваться монотонные стуки, но приподнять крышку люка висящие на лестнице джамбли не могли.

— Чтоб я ещё раз сунулся в эти подземелья! — воскликнул Флинт. — Чёртовы твари. Даже голова от них заболела.

— Всегда было любопытно узнать, где у них гнездо. Так вот, значит, откуда они лезли, — Тинка присела напротив.

— Занятная ирония. Мы думали, откуда появляются джамбли, а они, оказывается, приходят из Апологетики. Точнее, из-под неё.

— Мне кажется, что теперь я насмотрелся на уродов до сыта, — качал головой я. — Хватит до конца жизни.

— Не зарекайся…

— Не думаю, что встречу кого-то удивительнее джамблей. Такое впечатление, что их кто-то собрал из трупов и мусора. Почему они ожили? Почему так странно и бессмысленно выглядят? Что за электричество внутри них?

— Забудь ты про этих паршивцев. Испытания позади, — ответил Гудвин. — Мы почти в Апологетике…

— У меня тоже голова болит, — мрачно произнесла Райли. — Странно как-то.

— А у меня — нет. Может вы нанюхались чего-то? — предположил я. — Воняло там забористо.

— Писатель, когда у изгнанника начинает болеть голова — это ненормально. А когда он не может остановить эту боль — это вообще из ряда вон.

— Хм. Значит, на вас действует генератор завесы.