Женский ум в проекте жизни - Антонио Менегетти

Он сможет действовать во времени, но зарабатывать в вечности. Он пожертвует собой ради одного часа, но обретет себя для вечного, то есть он работает исторически, но зарабатывает метафизически. Каково бы ни было действие, его исполнение – это всегда дар, это всегда Бытие, которое в нем самодетерминируется.

И однажды, когда субъект обретет единство с самим собой[99], он будет способен к истине. Начав игру способности к истине, впоследствии можно встретиться с тем, что есть сокровенность, или Бог, казавшийся прежде кем-то другим.

Порой благодать сопровождает, подобно брачному одеянию, нечто, имеющее отношение к белому эротизму. Это вид natura naturans («природы естества»): природа, подобно роднику, с цикличностью возобновляется. Кажется, что она повторяется, но на самом деле она развивается, усиливается, и субъект растет и переживает новизну жизни. Проблема в остаточном следе культурной и семейной шизофрении, монитора отклонения, негативных семантик, которые вызывают чувство страха и, следовательно, провоцируют субъекта на ошибки.

Когда происходит наполнение, субъект желает открыться, отдаться. Как цветок, достигая момента лимфатического взрыва, раскрывается. Он силен и дарит красоту миру. Так и внутренняя сущность благодати является наполняющей и в то же время щедрой.

Каковы исторические последствия, ожидающие мужчину или женщину, исполненных благодати?

Они сродни цветку, обнаженному, открытому, дарящему, крайне притягательному, волшебному (в том смысле, что в нем есть что-то магическое). Это такой эротизм, который, наполняя, желает дариться; для него все едино, он начинает с плоти и стремится к душе, от личного удовольствия к универсальному порядку: все в этот момент синхронно с порядком всего.

Однако люди, к сожалению, едва почувствовав в себе проявление этого удовольствия, заключают его в тиски нигилизма, греха, вины, эротизма, запертого в тлетворной клетке, секса, скроенного по меркам монитора отклонения – агрессивного и потребительского обладания.

Душа в момент зарождения состояния благодати, не осознающая происходящего, бессильная или охваченная страхом, может совершить две ошибки:

1) спровоцировать психическую асфиксию. Если индивид неспособен открыться, дарить благодать, он может оставаться полностью закрытым, уйти в аскетический образ жизни. Благодать, наполняя, желает дариться, и если субъект закрыт, то она может трансформироваться в параноическую одержимость, наваждение. Дар становится оцепеневшим, его призывы эхом отдаются в тишине, пустоте, что перерастает в чувство вины, поскольку невложенное бытие убивает онтическую виртуальность. Вода в роднике желает литься и становиться ручьем, потоком, питать растения и т. д.;

2) субъект наивно раскрывается, не знает, как жить с этим даром, как распорядиться им: он мечет бисер перед свиньями.

В обоих случаях новая виртуальность не трансформировалась в развитие идентичности субъекта.

Состояние благодати не проживается полностью бессознательно, потому что в этот момент субъект чувствует себя максимально хорошо и свободно.

Есть моменты, когда все является совершенным и приведенным в соответствие. Эти моменты можно отличить от чувства удовлетворения результатом выполненной работы, то есть когда имеющаяся заслуга рациональна, справедлива, когда имеется уважение к самому себе, когда субъект чувствует себя на своем месте и в должном порядке. Это удовольствие от заслуги. Иначе происходит с наполненностью благодатью: субъект обнаруживает внутри себя нечто, что наделяет каждую его часть жизненностью, уверенностью, спокойствием и добротой.

В этот момент все находится в ладу с порядком и обладает некоторой властью, ограничивающейся собственным опытом, собственной личностью. Возникает чувство, что в этот день все идет хорошо, что, возможно, это зависит от погоды, от взаимной любви или от чего-то другого. В этом смысле мы участвуем в этом опыте благодати не из-за прямой, а из-за косвенной заслуги.

Субъект последовательно выбрал и развился в соответствии с экзистенциальной рациональностью. Вслед за этим (развитие идет почти в геометрической прогрессии) появляется сила и непредвиденное удовольствие.

Ум и последовательная воля неограниченно предрасполагают к возникновению благодати.

Почти всегда я замечал, что субъект использовал позитивную целостную волю над тем, что имело связь со всей сущностью его самого.

6.2. Потребность в Учителе

Что необходимо сделать для того, чтобы научиться осознавать состояние благодати и вкладывать его в развитие? Здесь рождается потребность в Учителе[100]. В конечном итоге понятно, что каждый из нас учится у самого себя, но я заметил, что тому, кто отправляется в путь, начиная самостоятельный поиск, и каждый раз платит за каждый свой шаг, должно повезти встретить хороших учителей, так как без учителя не достичь максимума. У Христа, например, были превосходные, исключительные учителя. Нужно поймать историческую фортуну.

Почему один рождается богатым, а другой – бедным? Мы находимся в свободной игре собственного становления, в том числе потому, что Бытию не нужны все мы: оно, в первую очередь, нуждается в самом себе, то есть в том, что сродни ему. Сколько сперматозоидов не доходят до цели и сколько яйцеклеток разрушаются, не оплодотворившись? Только некоторым удается достичь реализации, но все это есть порядок жизни.

Едва мы начинаем существовать, на нас налагается ответственность. С этого момента и далее мы должны находить действенное решение, наиболее близкое нашей насущной потребности, то есть выбирать то действие, которое в данный момент приведет нас к победе.

Временных учителей может быть множество: именно твоя внутренняя гармония рождает слова, необходимые твоему свету. В этом смысле внутренний учитель – в нас самих, но ему нужны внешние опоры, так как, встретив настоящего учителя, ученик способен его понять только в зависимости от собственной внутренней готовности.

Задача учителя заключается в том, чтобы свести на нет ошибку. В остальном он лишь провоцирует, но не более того.

Мудрец в какой-то степени осознает, что он «сродни Богу», потому что осуществляет в себе Его проект. Осуществив спроектированное Богом в процессе Его творения, человек ощущает себя равным Его мысли: следствие, результат в своем совершенстве, совпадает с формой ума.

В такой ситуации мудрец есть Бытие, но он также прекрасно знает, что Бытие – это он. Поэтому, пребывая в любви с тем, кто полагает его, при встрече с другим человеком он побуждает, провоцирует его экзистенциальную игру, но не касаясь его, так как знает, что внутри другого тоже есть тот, кто его полагает: он неосознан, спрятан, но существует.

Настоящий учитель, если он таковым действительно является, не может позволить себе обучать другого. Освободить от ошибки легко, но перед всем остальным он преклоняет колени, наблюдая и при необходимости помогая другому в исполнении его проекта.

При отсутствии учителя человек рискует попасть в две опасные ситуации: 1) либо он перестает вкладывать, развивать себя, 2) либо безответственно растрачивает.

Если же человек умеет вкладывать себя, то вся реальность становится ему другом: человек, находящийся в состоянии благодати, рассматривает весь мир и все происходящее в нем как нечто родственное ему. Но если он ошибается, то становится неприемлемым для окружающего мира и чуждым для самого себя. В душе возникает чувство вины, но человек не осознает, что его так гнетет. В реальности же он нанес обиду разуму жизни.

В мире, который часто кажется полным капканов и коррупции, непросто выжить, находясь в состоянии благодати. Но это до тех пор, пока не повстречается учитель, хотя распознать его не так просто.

Для каждого из нас существует только один учитель, и, однажды встретив его, надо только понять, что это он и никто другой. Но найти учителя – это тоже дар, так как для того, чтобы распознать его, требуются необычайные способности. Однако принять его и следовать за ним – это заслуга самого человека.

Учитель сам принимает решение, когда необходимо обнаружить себя. Сначала он как бы обманывает ученика, основываясь на его же логике. Он также обманывает[101], обнаруживая себя. Учитель должен делать это, так как не может становиться соучастником извращенности человека.

Он сам двуличен в действии в то время, как содействует наступлению состояния благодати. Настоящий учитель – это не тот, кто командует или спасает, это тот, кто излечивает и постоянно побуждает к росту.

Учитель разрушает ошибку, поддерживая самокритику субъекта, не важно какую: юридическую, экономическую, сексуальную и т. п. Он усиливает критику и таким образом одновременно лишает ее основы, в такой же степени учитель помогает, следует за учеником, если тот посредством своей воли, несмотря на трудности, сделал превосходящий выбор.