Альтернатива. Как построить справедливую экономику - Nick Romeo

покрытый новым слоем темного лака и цветочным трафаретом. Его создательница, женщина средних лет, с удовольствием показала мне его. После реставрации готовые изделия перемещаются всего на полмили вниз по главной улице, чтобы занять место в витрине местного обувного магазина, который недавно закрылся.

На следующий день я встретил владельца обувного магазина Карла Блаху, стройного серебристоволосого мужчину лет пятидесяти, в его старом магазине на главной улице. Над витриной красовалась надпись Schuhe Blaha, написанная белыми буквами, похожими на огромные фигуры из "Эрудита". Внутри было тускло и затхло. Через дверной проем я заглянул в заднюю комнату, где на полках громоздились щипцы, шила, формы для обуви и обрезки кожи. Блаха заметил мой взгляд и жестом пригласил меня следовать за ним. Мы прошли в заднюю комнату. "Вот где мы раньше работали", - сказал он, вздохнув. "Никто больше не хотел ремонтировать обувь, когда можно было просто купить новую дешевую пару, как эта", - он сделал жест, словно щелкнул компьютерной мышью. Проработав более ста лет, мастерская окончательно закрылась в 2019 году. "Мы не смогли конкурировать с китайскими фабриками и интернетом", - сказал он, пожав плечами. Теперь он работает тридцать часов в неделю в JG в столярной мастерской и преподает немецкий другим участникам, которые еще изучают язык. Он предложил свою старую витрину для демонстрации ткацких и столярных работ.

Он также собрал в историческую экспозицию старинные сапожные инструменты времен основания магазина. Блаха хочет, чтобы его работа в рамках программы Job Guarantee включала превращение одной из первоначальных квартир рабочих в исторический музей со старинной мебелью и пояснительными табличками. "Мне нравится история", - сказал он, показывая на старые инструменты. "Я - ее часть". Он пытается убедить мэра и сотрудников некоммерческой организации, которая управляет JG, взяться за проект, но с деньгами проблема. Не все идеи участников принимаются; ограничивающими факторами являются бюджетные ограничения, лицензионные требования и выделение персонала. Один музей, посвященный истории города, уже есть в бывшем продуктовом магазине для заводских рабочих. Второй, возможно, не привлечет много посетителей.

Тем днем за тенистым столиком у старого особняка в штаб-квартире JG я беседовал за чашкой кофе с темноволосой пятидесятишестилетней женщиной по имени Моника. Двенадцать лет назад она работала с клиентами-инвалидами, когда на нее рухнул мужчина, помогавший ей пересесть из инвалидного кресла в душ. Она сильно повредила спину. После этого врач сказал ей, что она не сможет поднимать больше десяти килограммов. Хотя она подала заявки на десятки вакансий, ее возраст и медицинские ограничения не позволяли получить ответ. Единственное предложение, которое она получила, - это должность сиделки, которая требовала переезда в Германию. Но оба ее престарелых родителя живут в Граматнеузидле. "Для меня важнее иметь возможность заботиться о родителях, чем уехать в Германию. Ладно, может быть, когда мне было двадцать два года, но не сейчас", - говорит она.

Многие участники пережили нечто подобное. Аднан Ризванович, высокий мужчина лет шестидесяти, который занимался садоводством для программы, ранее делал карьеру водителя грузовиков, работал в сфере логистики и водил такси в Вене. После двух сердечных приступов он перестал водить машину, опасаясь, что у него может случиться еще один сердечный приступ и он попадет в аварию. Кроме того, после появления на рынке такси компании Uber и местных австрийских конкурентов тарифы резко упали. Родом из Сараево, Ризванович бежал от войны в Боснии в 1990-х годах и переехал в Вену. Проработав несколько десятилетий, он с трудом приспособился к безработице. "Я был психологически уничтожен", - сказал он мне. "Если ты всю жизнь работал, даже с большим напряжением, то вдруг тебе нечего делать, ты думаешь, что больше не нужен. Вы завтракаете, а потом: Что я буду делать весь день?" Он подал заявки на десятки вакансий, но по мере накопления отказов начал терять надежду. "В таком возрасте, после двух инфарктов, это невозможно. Когда они доживают до определенного возраста, это уже невозможно". Днем ему нечем было заняться, и он стал засиживаться по ночам, просматривая игры НБА. Его дочь завела ему собаку, чтобы он чаще выходил из дома.

Благодаря программе Job Guarantee он теперь работает двадцать часов в неделю, занимаясь легким садоводством. "Это приятно. Неторопливо. У тебя есть время подумать, когда ты поливаешь цветы. Это как медитация", - говорит он, жестикулируя на растения и яркие цветы вокруг нас. Он стал лучше спать и меньше смотреть телевизор. Ему нравится видеть других людей на работе каждый день, и он делает перерывы, когда устает, что, по словам его кардиолога, очень важно. До войны в Боснии он изучал право в университете, но ему всегда нравилась философия. "Когда я поливаю цветы, я думаю о Зигмунде Фрейде, Иммануиле Канте и всех остальных", - говорит он с ностальгическим видом.

Средний возраст участников Gramatneusiedl JG - сорок пять лет. Треть из них - иммигранты или дети иммигрантов, и у трети есть проблемы со здоровьем. Чуть больше половины из них - мужчины, и более половины - старше пятидесяти лет. Опросив в течение нескольких дней около двух десятков участников, я обнаружил, что их неоднородность развеивает любые стереотипы о типичном безработном. Среди них был автомеханик, бежавший от войны в Сирии и оказавшийся в Австрии после многочисленных попыток въехать в ЕС, каждая из которых опустошала его сбережения и на несколько месяцев разлучала с женой и детьми. Был пожилой австрийский бизнесмен с докторской степенью и степенью MBA, который основал свою издательскую и полиграфическую фирму, а затем наблюдал, как интернет уничтожает спрос на его услуги. Был молодой человек, который сильно пострадал в автокатастрофе и теперь ухаживал за умирающим дедушкой. Здесь были бывшие бухгалтеры, дворники, рабочие заводов и парикмахеры; некоторые из них были иммигрантами из Восточной Европы и Балкан, а некоторые - из Вены и южной Австрии. Здесь были бабушки и дедушки, родители и молодые люди, которые хотели завести семью, когда у них появится финансовая стабильность.

Большинство людей были рады участвовать в программе. Я познакомился с медвежьим, сильно татуированным пятидесятитрехлетним Гилбертом, который десятилетиями работал техником по установке и обслуживанию лифтов, пока не повредил спину и колено в результате несчастного случая на лыжах. Ему нравилось время безработицы, которое он проводил, путешествуя по Доминиканской Республике и разъезжая по Австрии со своим мотоклубом. Улыбаясь, он рассказал мне, что одним из его хобби были "бои в лесу". Перед крупными футбольными матчами он и другие фанаты встречались с соперниками в уединенных местах в лесу, устраивали бурные драки в свободном стиле, а затем мирились, выпивая большое количество пива. Он был