Класс. История одного колумбайна - Павел Алексеевич Астахов

прозвучало в трубке, и Артем плотно сжал губы. Где-то в глубине души он предполагал, что именно это и случится.

– С вами говорит старший оперуполномоченный ОВД «Хамовники» Тимирязев, – продолжил голос. – Какое у вас дело к потерпевшему?

– Я нахожусь у него дома, – сказал адвокат. – Здесь его малолетняя падчерица. Вскрыт оружейный сейф. Есть опасение, что одно ружье похищено.

– Значит, все сходится. Сейчас к вам приедет машина, – сообщил полицейский. – Кротов скончался от черепно-мозговых травм, и есть версия, что к этому причастен пасынок погибшего. А раз, как вы говорите, сейф вскрыт, то парень вооружен. Будьте осторожны, он может вернуться.

«Это вряд ли, – подумал Павлов, убирая телефон. – У Дмитрия Шлангина сейчас есть дела поважней».

– Прошу вас в квартире ничего не трогать и дождаться наших сотрудников, – закончил Тимирязев и положил трубку.

– И что вам сказали? – простодушно спросила Вика, оторвав взгляд от канистры. – Когда дядя Миша придет?

Артему стоило немалого труда смотреть спокойно в ее доверчивые глаза.

– Он пока занят, Вика, – отозвался он. – Скажи, а твоя мама когда придет?

– Я же говорю, она в Зеленограде. Тетя Лида ногу сломала, мама ей поехала помогать, – сказала Вика. – Я ей четыре раза звонила, она только один раз ответила, сказала, что очень занята…

Павлов вздохнул.

«Эта перманентная занятость способна привести к роковым последствиям. Как часто люди, занятые одним делом, не обращают внимания на проблемы своих близких, которые могут быть куда важнее. Именно в тот момент, когда им так нужна эта поддержка», – подумалось ему.

– Вика, у меня к тебе важное дело.

Глаза девочки загорелись оживленным блеском.

– Какое?!

– У тебя есть фотографии Димы? Лучше всего новые, когда он уже стал взрослым.

– Конечно, есть! – воскликнула Вика. – У нас на полке целый альбом лежит!

С этими словами она упорхнула в гостиную, а Павлов повернулся к учительнице:

– Их отчим убит. Скорее всего, это сделал Дмитрий.

Глаза Нины Ивановны округлились, она всплеснула руками, но адвокат предупреждающе поднес указательный палец к губам.

– Не нужно пока ничего говорить девочке. Постарайтесь дозвониться до матери, оставьте ей сообщение, в крайнем случае. Пусть немедленно возвращается.

– Да, конечно, – побледнев, прошептала женщина.

В гостиной хлопнула дверца, после чего раздался дробный топот маленьких ножек.

– Вот, – запыхавшись, сказала Вика и протянула Артему пухлый альбом бордового цвета.

– Большое спасибо, – поблагодарил адвокат. – Давай посмотрим…

Он положил альбом на комод, перелистывая страницы. Нина Ивановна молча встала рядом. Она старалась держаться спокойно, но было видно, что это плохо ей удается, и в глазах женщины метался всепоглощающий страх.

– Это Дима в школе, – сообщила Вика, указывая на фото. – А вот я… это я еще малышка, недавно родилась, – с гордостью добавила она.

– А вот и его выпуск, – подала голос учительница, когда Артем перевернул следующую страницу. – Вон, Шлангин с самого краю.

– Он не Шлангин, – неожиданно заявила Вика. – Это я Шлангина и мама. А Дима поменял фамилию.

Павлов и Нина Ивановна переглянулись.

– Интересно, – произнес адвокат. – И какая же теперь его фамилия?

– Свободин.

Он сдвинул брови, пытаясь в точности воссоздать в памяти разговор с тяжелораненым физруком.

«Он сказал… что теперь он свободен…»

Свободин?!

Так вот в чем смысл фразы, которую пытался донести Дмитрий до физрука!

Он Свободин, и больше не Шлангин…

– Вика, а есть фото, где Дима уже взрослый? – спросил Артем.

– Не знаю. Там в самом конце есть фотки, там Дима уже большой.

Павлов вытащил помятый конверт, разложив перед собой несколько снимков. С одного из них на него смотрел хмурый молодой человек. Слегка вытянутое лицо, губы плотно сжаты, лоб, изрезанный ранними морщинами. Взгляд… Артем подумал, что так смотрят на человека, от которого с минуты на минуту ожидаешь какой-то подлости.

Он переснял несколько фотографий на смартфон и закрыл альбом.

– Нина Ивановна, я попрошу вас остаться с Викой, пока не приедет наряд полиции, а потом и мама.

– Да, конечно… а вы?! – спохватилась учительница.

– Возвращаюсь к школе.

Случайный выстрел

Когда на него кинулся школьник, Дмитрию показалось, что в него с размаху ударило толстое бревно. Удар врезавшегося в него Игоря был такой силы, что Свободин буквально впечатался в исписанную мелом школьную доску. Потеряв равновесие, он завалился на притулившуюся у окна тумбу, заставленную колбами, пробирками и прочими химическими склянками. Удивительно, но при этом он не выронил «Маверик», даже после такого мощного удара продолжая крепко сжимать ружье в руках.

Склянки посыпались на пол, со звоном разбиваясь.

Игорь клещом вцепился руками в помповик, пытаясь вытеснить Дмитрия к окну. Свободин видел его лицо, застывшее в нескольких сантиметрах от его собственного – жесткое и решительное, и пылающие ненавистью глаза прожигали его насквозь, как раскаленные паяльники. Оно было так близко, что Дмитрий мог разглядеть бисеринки пота на лбу своего противника и голубоватую жилку на переносице.

– Что, гад, – прошипел Игорь. – Думал, вот так нас всех соберешь, как баранов, и убьешь?!

Он рванул ружье на себя, но Свободину вновь удалось удержать его в руках.

Кто-то испуганно вскрикнул, некоторые ребята вскочили из-за парт, не зная, что предпринять.

Спотыкаясь, Дмитрий и школьник попятились к столу, сдвигая его с места. Противно заскрипели ножки из ламинированного ДСП, чертя царапины по паркету, несколько телефонов полетели на пол.

– Игорь, не надо, – съежившись от страха, захныкала Лариса.

Юрий Александрович машинально закрыл своим телом Настю, расширенными глазами глядя на схватку и не двигаясь от парализовавшего его страха.

– Отдай ружье, – прохрипел Игорь. – Ты… все равно проиграл!

Дмитрий ухмыльнулся, качнув головой, и в это мгновенье старшеклассник, зажмурившись, с силой ударил его лбом в лицо. Послышался шлепок. Нос Свободина лопнул, из ноздрей хлынула кровь. Он моргнул, словно пытаясь прогнать крохотные искорки, закружившиеся бешеным хороводом перед округлившимися глазами.

Игорь издал торжествующий вопль и снова дернул дробовик, но Дмитрий не выпускал его, будто сросшись с ружьем в единое целое. В его сопротивлении чувствовалась угрюмая решимость, граничащая с безысходностью. Сейчас от того, сможет ли он удержать оружие, зависело буквально все.

Изловчившись, он сумел оттолкнуть Игоря, и тот, не удержавшись, слегка разжал пальцы левой руки. Свободин не преминул воспользоваться секундным замешательством и саданул отчаянного старшеклассника в живот коленом. Закашлявшись, парень согнулся вдвое, но так просто сдаваться не был намерен и, хватая воздух ртом, вновь бросился на стрелка. На этот раз Дмитрий не смог устоять, и они с грохотом повалились на пол.

– От… дай, – сквозь зубы процедил Игорь. Дыхание сбилось, и воздух со свистом выходил из глотки, напоминая пробитую шину.

Дмитрий плюнул в него кровью, и на щеке школьника