Восемь лет с Вагнером - Кирилл Романовский

В итоге взрыв был такой, что я думал, будто ядерная бомба взорвалась. Грибок вырос, все как положено. Из крупных фрагментов остались лишь небольшие куски одежды — группу из 10 боевиков буквально распылило на мелкие запчасти. Наши-то ставили закладку на всякий случай, а вон как, пригодилось. Видать, по запарке решили обойти нас с фланга — и напоролись.

Второй случай на том же месте. Духи жили в норах и по утрам спальники вытряхивали — так мы узнавали, где тайные вылазки есть. Выдвинулась малая группа в количестве 4 человек, чтобы прощупать духов. Работали снайперы, и с нашего подразделения хлопчик — он работал с «ночника» армейского, потом ему дали позывной «секретный прибор тепловизионный 4-го поколения». Везде третье, а у него четвертое — сейчас расскажу, почему.

Расстояние было примерно 500 метров. Я на тот момент занимал должность командира отделения, и хлопец с «ночником» мне говорит: «Наблюдаю цель, пулеметчик, расстояние 500 метров». Это на максималке, что можно из ночника вытянуть. Говорит — Дай, я выстрелю, только упор сделаю. Я ему говорю: «Ну давай».

Выстрелил и, говорит, попал. Мы ему не поверили — но потом, когда пришли с досмотром места боя, удостоверились, что точно попал. Пуля прошла сквозь сошку, зашло в руки дух там же и умер, его приятели позабирали личные вещи и ушли.

Равнина под Акербатом голая была, ни камушка. Нигде не спрячешься. Штурмовали мы тогда одну сопочку, и хорошо, что был ветер сильный по нам работал снайпер, и пули его ветром сносило в сторону. Лежишь, по нему работаешь, он по тебе «дан, дан» ну ничего не сделаешь, никуда не спрячешься. И вот этот снайпер чего-то начал работать по мне. Я уж думал: ну все, приехали, щас он меня застрелит. Раз, наверное, семь или восемь он так по мне работал. Я уж там в один момент даже мертвым прикинулся: ежу, не двигаюсь, может, подумает, что убил. А он все работает и работает.

Я уж думаю: «Да етить твою мать, переключись ты на кого-нибудь другого, что ли… Почему ты по мне именно стреляешь?!» А потом назад смотрю — а позади меня лежит тоже снайпер. За мной спрятался, зараза — и что самое главное, надел на себя отражающие очки, они блестят и выдают всю позицию. Я ему и семафорю: «уйди отсюда!» Короче, он перебежал к другому бойцу, а за ним и дух начал по другому бойцу работать. Ну, думаю, ништяк, хоть отдохну немного.

ДЯДЕНЬКА, А ВЫ С НАМИ ЗАВТРА ПОЙДЁТЕ НА ВОЙНУ?

Одна из ситуаций, во время штурма Попасной в частном секторе мы попали в огневой контакт с противником, были зажаты возле частного дома. Справа и слева шел контакт, мы не могли вылезти. Пути подхода к этому дому противник тоже простреливал. Мы оказались в небольшом огневом мешке.

Погода была жаркая, из припасов у нас только БК с собой был, ни воды, ничего, быстро все закончилось. Нас спас подвал частного дома, там были разнообразные холодные напитки и безалкогольные.

Просидев возле этого дома, постоянно вступая в контакт с противником, около 3–4 часов, мы решили продвигаться вперед. Оставаться на этом месте у нас вариантов не было. Нас по вечерним сумеркам расстреляли бы, зажали бы с РПГ. Пришлось принять решение расстреливать противника с труб. Дистанция рабочая была около метров 25, не более. Трубы это РПГ-30, это 26, все одноразовые.

Первый дом красиво я закинул прямо в окно, дом классически в два раза увеличился и сложился, огонь с того места, как нам показалось, прекратился. Второй выстрел был сделан в правую сторону, тоже противник оттуда вел огонь. При чем получилось так, что мы в дом выстрельнули, я шибанул туда с трубы, а оттуда вылезает тело и начинает шмалять. Ему было пофиг, что над ним все горит уже, дом вспыхнул. Товарищ меня в обратку, огнем друг друга прикрыли и вроде уползли.

В это время справа пошли казаки вместе с морпехами. Они где-то метров 40 до нас не дошли, встали. Нам было скучно, у нас был приказ вперед не идти, но мы его немного ослушались и пошли вперед, потому что нам было скучно, реально. Перешли дорогу под огнем противника, поджались под другой дом уже на другой стороне улицы. Мы думали, что противник в том доме, который мы первый уничтожили, что там всё.

Потом мы поняли, что этот дом у них находился как прикрытие, сама огневая позиция у них была за домом, пробита через окна. Они примерно знали, где мы, а мы просто лупим в дом. А им как бы ноль эмоций. Пришлось зажаться, к нам все-таки подошли федералы, мы их прикрыли. Подползли ближе, нужно было идти вперед. Как идти вперед — мы не знаем, там постоянно огневой контакт. Только вылазим — по нам огонь ведется. Не можем понять.

А тут получился маленький момент: у одного из мертвых укропов радиостанцию нашли, ихняя балалайка. Местного казачка за шиворот, говорим: «Братан, давайка на радейку, выйди и по-украински скажи, что там, мол я раненый, нужна помощь». Пусть вылезут хотя бы, мы хоть поймем, откуда они вылезут. Он по балалайке сказал, все хорошо, говорит «хлопцы, помираю, спасайте». Мы ждем, стоим, думаем не прокатит.

И тут из всех щелей, как в лучших фильмах «Властелин колец», начинают вылезать укропы. Их просто орда вылезает, мы смотрим и не понимаем, откуда их столько взялось. Пришлось немного пострелять, мы, конечно, охерели, федералы тоже, там пацаны молодые, они сразу после срочки туда попали. Пришлось идти вперед, мы пошли вдвоем со своим напарником из нашей компании. Мы уже пропустили противника, и он оказался от нас где-то в десяти метрах. Просто из окопа две головы вылезают и начинают по нам стрелять из ПК и автомата. Как мы остались в живых, я вообще не понимаю.

Мы просто пластом, казачок еще один с нами был. Наш общий товарищ решил туда закинуть гранатку, он встал, огнем его прикрыли, подходит аккуратно к окопу. Происходит выстрел из окопа, прямо в лоб нашему напарнику. Я думаю, ну все. Затаскиваю его, переворачиваю, каска вся вздутая, а у него нет даже сотрясения. Он просто охуевший лежит и говорит: «Я его нахуй заебашу».

Он возвращается обратно в сарай с РПК садится и начинает его высматривать. Проходит минут 20, тело с окопа выстреливает, он так выходит