Восемь лет с Вагнером - Кирилл Романовский

ПРИМЕЧАНИЕ: система представляет собой пусковую установку и многометровый рукав, наполненный взрывной смесью. Суть применения системы: машина производит выстрел таким рукавом, рукав падает на заминированную площадь, производится подрыв рукава, вследствие чего детонируют все взрывные устройства, установленные в грунте на дистанции в несколько десятков метров.

В общем, выстрелили. Ливанцы кинулись в атаку — а они ж не знают, что такое УРК-а! Это ж смертельно опасно! В общем, «Горыныч» лег на землю, а ливанцы рядом с этими кишками легли. И, в общем, в клочья разорвало половину личного состава ливанского взвода. От них даже пыли не осталось. Но мы задачу выполнили, армейцам все облегчили и фактически за них сделали их работу. В очередной раз.

ЛИПЕЦК

В Липецке жесть началась практически сразу, скажем так. Это была жесточайшая война, но наши ребята стояли очень стойко, учитывая даже постоянную нехватку тяжёлого вооружения. Ну и, естественно, задачи стояли самые тяжелые, с самого начала.

С борта самолета нас сразу кинули на передовую. Первые тяжёлые бои начались в сентябре 19-го. У меня были 4 друга, мы все вместе на «Утесах» сидели, два по три человека.

По стечению обстоятельств все мои ребята остались на одном рубеже, бой начался. Был плотный, интенсивный бой, ребята вели огонь с «Утеса», подбили три броневика противника. Тут нам поступила команда — над нашей территорией маячит дрон противника, надо быть внимательней. Тем не менее, пацаны продолжали бой, невзирая на последствия — и дрон, короче, одной ракетой весь расчет уничтожил. Всех, четырех пацанов накрыло. Это были все мои друзья.

С другого фланга тоже шел бой, тоже работали дроны противника, и тоже долбили очень сильно. Я выехал за боеприпасами, старшина послал на машине. Выехал с товарищем. Поехали на склад и ушли чуть вперед на перекресток, вернулись на склад за БК. В этот момент дрон нас выследил, и уже когда мы полностью загрузили машину ящиками с боеприпасами, дрон выстрелил. Тоже прямое попадание, но в этот момент я буквально за 3–4 секунды с машины соскочил последний ящик некому было загружать. Я соскочил с машины, зашёл на склад, и тут произошел взрыв. Нас тогда всех ударной волной снесло к стене, БК начал взрываться, но мы чудом уцелели. Правда, старшина, когда его по рации его спросили — живые есть или нет, сказал, что все «двухсотые» и что, когда боеприпасы догорят, он будет собирать нас, ну или все, что от нас осталось. Но на его удивление все мы остались целы.

Собрался лететь коллектив в 30 человек. Кто в разведвзводе был, кто в основном. И всё, получается, прилетели в Сирию — а нам на месте говорят переодеваться на взлётной полосе в сирийскую форму и загружаться в самолет.

— Теперь летите на новое направление — в «Липецк», нам говорят.

Мы даже не знали, куда летели. Может командир знал — но мы не знали. Одели их форму, смеёмся друг другу — непривычная форма, узко всё. Поугорали немного — и загрузились.

Прилетели на Х., сразу автобус подъехал, чтобы нас никто не видел, оттуда доехали до базы. Оружие получили, и нас в 6-й отряд засунули — резервный взвод сделали из нас. Ну, из разведки. И всё, через день нас перекинули в Т..

Ехали колонной. Сначала на Д., перекинули, а оттуда уже машинами в Т… Пикапы новые там были — 18 пикапов, или что-то около того. Едем себе спокойно — и тут, не доезжая километров 40, по нам отработал дрон. «Байрактар». Вот тогда мы впервые поняли, что это такое. До этого не связывались с такими вещами. Все, сразу кипеш поднялся, мы подобрали одного нашего «трехсотого» и дернули через пустыню.

Ротация духов и не случившаяся кража ворот

На дворе конец февраля — начало марта. Ранее утро, птички поют. Я выхожу из дома, где мы жили, подышать свежим воздухом. Вышел на территорию, потягиваюсь, чищу апельсин. И тут смотрю — подъезжает машина, пикап. В машине сидят какие-то чернобородые, неизвестные. Мы сначала подумали, что подъехали арабы, союзники — мы тогда стояли вместе с ними.

Стою, смотрю на них. Кушаю апельсин. И тут эти люди вылезают спокойно из пикапа — и начинают снимать у нас ворота. Я даже охренел от такой наглости.

— Уроды, вы что творите? А ну-ка пошли вон отсюда! — кричу я.

Ответа не последовало. Чернобородые удивленно уставились на меня, после чего один из них вскидывает автомат. Я только и успел упасть на задницу и заползти за угол. Стрелок дал очередь. Пули со свистом пролетели у меня над головой — благо, что остался живой. Что было дальше, не скажу, но как вы понимаете, ворота мы отстояли. Спустя некоторое время мы выяснили, что это был за заезд. Оказалось, что у духов, которые стояли напротив нас, произошла ротация — народ новый прибывал на позиции к духам примерно раз в два месяца. И, собственно, то ли новоприбывшим не объясняли, кто перед ними находится, то ли духи и сами не знали, где стоим мы, а где садыки. В любом случае, новый состав решил поездить по окрестностям в поиске целей для мародёрства — и в итоге приехал к нашему домику.

Дерзкая турецкая БМП

Вот такой еще прикол был. Между нашими позициями и логовом духов было примерно метров 300. На этом расстоянии стояли душманские «фишки» наблюдательные опорные пункты. А от нашего дома до дороги было где-то 200 метров. По ней никогда никто не ездил, потому что там обстрел шел непрерывно, причем как с нашей стороны, так со стороны духов.

В один из дней я находился в нашей «фишке» на посту, вместе с напарником. Все вроде относительно тихо-спокойно. И тут слышим с товарищем раздаётся рёв мотора, чем-то похожий на мотоциклетный. У меня напарник говорит, мол, смотрит в бинокль — а понять ничего не может. Я слышу звук, но понять не могу, где едет. Вроде близко, а где, по какой дороге — непонятно.

Убираем бинокль, и тут видим — сзади, по неиспользуемой никем дороге, едет на скорости 70–80 км/ч какая-то турецкая БМП на гусеницах. И причем так нагло, так быстро. Самое интересное, что БМП-шка поехала сначала в одну сторону, потом развернулась в другую. Два раза — туда-сюда. То ли заблудились, то ли адреналин разыгрался.

Времени