Враг Сальдисской Империи (4) - Антон Тутынин

проклятье наложенное на жён проклятых аристократов, работало как банальные тромбы, закупоривая движение магии по магическим жилам. Это не только блокировало способность плести чары, но и заставляло застоявшуюся магическую силу негативно влиять на живые ткани, медленно убивая чародеек. Ближайшая аналогия была с электричеством: переменный ток менее опасен, потому что воздействует не постоянно, а с какой-то частотой, тогда как постоянный ток долбит во всю свою силу. Сравнение грубое, но позволяет понять смысл проблемы. Застоявшаяся магия словно радиация сжигала живые клетки, негативно воздействуя на всех уровнях их работы. Зато когда она двигалась беспрепятственно, не только негативное воздействие снижалось, но и само тело получало дополнительные силы сопротивляться этому воздействию, что сводило его на нет.

А так, с закупоренными жилами, даже за эту неделю я заметил на маме несколько новых глубоких морщин и седых волосков в скромной причёске. А отец и вовсе отмечал сильную её утомляемость, не свойственную энергичной женщине.

— Это не опасно? — Альфред сейчас стоял рядом, как и прежде наблюдая за моими манипуляциями. Каждый день я ходил к ним по вечерам, пытаясь изучить проклятье, наложенное на его жену. Что, разумеется, принесло плоды со временем. И теперь Альфред банально боялся обмануться смелыми ожиданиями.

— Опасно. Я обязан быть точным и аккуратным в течение всего процесса. Если ошибусь — перережу маме магические жилы. Так что с этого монета никаких разговоров, и не отвлекай меня. Самина?

— Всё готово. Твои ребята дежурят на улице, мастер Исао пьёт чай внизу, а я прослежу чтобы тебя никто не беспокоил, — дракон как обычно находилась в виде юной девушки с двумя смешными хвостиками. Отчего её улыбка получилась особенно очаровательной! Выйдя наружу, она тихонько прикрыла дверь за собой. Так что я дождался пока Альфред присядет на лавку рядом с кроватью, и приступил к делу.

Прежде всего я отрешился от всего лишнего, сконцентрировавшись на предстоящем деле. Мама уже лежала, погружённая в магический сон, так что не могла мне помешать. Звуки вокруг заглохли, цвета потемнели, и вокруг тела женщины начали появляться белые свастики, создавая сразу три квантовых ножа. Мне предстояло работать ими одновременно, дабы успешно локализовать проклятье, уничтожив в последствии его полностью.

И если я допущу хотя бы один промах при локализации проклятья, упустив часть этой заразы, она вновь расползётся по всей энергосистеме матери! А три ножа — это максимум для моей нынешней концентрации.

* * *

Невысоко в небе, почти над самыми деревьями, к Тристраму летела небольшая пичужка. Размером с синицу, не больше. Но была она такой странной расцветки, что любой орнитолог бы онемел, увидев такие кроваво-красные перья.

Вдруг перед ней возникла проплешина! Сплошь выжженная, тянущаяся вправо и влево без конца и края. Притом поворачивала она где-то там вдалеке явно по кругу, от чего создавалось стойкое впечатление некой границы, очерченной огнём.

Птичка подлетела к ближайшему целому дереву со своей стороны. Присела на ветку, и какое-то время наблюдала за окружением, пытаясь понять что здесь не так. Разумеется серебристый свет, что шёл откуда-то издалека, она тоже почуяла, и даже узнала давно забытую технику звездочётов. Однако эти техники были слишком ограничены по своему радиусу, и с такой дистанции различить её даже мастеру техники будет просто невозможно!

А потому, стоило небольшой косуле проскользнуть сквозь периметр беспрепятственно, птичка также ринулась вперёд, стараясь держаться как можно ниже к земле. Но не прошло и пары секунд, как в неё ударил толстый луч чёрно-фиолетового лазера, испарив изрядный кусок обожжённой земли!

Ещё через десяток секунд на той стороне рядом с ударом появилась крылатая фигура юной девушки с рыжими хвостиками, грозно обозревающей окрестности. Благо успевшую сбежать птичку она не заметила, как и иных признаков вторжения на территорию Вальтера Кёнинга. А потому вскоре также стремительно удалилась.

Маленькая птичка же, тем временем, отлетела обратно, вернувшись к человеческим дорогам, после чего лопнула огромным кровавым туманом, обратившись в молодого мужчину воинственной наружности. Из того же кровавого тумана образовался и боевой конь, одетый в кожаный бард (доспех лошади) и облачённый во всю нужную сбрую.

— Керонвуз-иль-Самин, — прогудел мужчина, взлетая в седло. — Я так и знала что ты здесь тоже замешана! Я убью тебя также тихо как и твою мать. Мерзкая раскалённая дрянь… так и знала что это ты уничтожила мой город! Маленькая сучка… И магия звездочётов тебе не поможет.

Через несколько часов этот же человек остановился на постоялом дворе, спокойно отдав своего коня служке. Вошёл в заново отстроенную после буйства Вальтера Кёнинга харчевню, где и остался до следующего дня. А уже утром, когда в путь отправился ночевавший здесь караван из десятков повозок, везущий покупателю рабов, этот же человек смеясь и балагуря вместе с одним торговцем рабами, двинулся следом.

Шёл караван уже третий день из ближайшего речного порта, способного принимать пузатые шлюпы, и незнакомец намеревался вместе с торговцами преодолеть странную магическую защиту, втёршись к смертным в доверие.

Бальзуса Эквенарин всегда убивала личных врагов неожиданно, практически тайно! И изменять она своим коварным традициям и на этот раз не собиралась.

* * *

Симона проснулась только утром. Отдохнувшая, полная сил, с отчётливым ощущением силы где-то под солнечным сплетением! Ощущением настолько забытом за эти жуткие дни, что даже собрав вокруг своей руки лёгкий иней, она не сразу поверила в возвращение своей магии.

— Альфред! Альфред?! — тотчас растолкала она своего мужа, спавшего рядом.

— М?! Да? Что случилось? — проснулся старый аристократ рывком, мгновенно, следуя старой армейской привычке.

— Магия!

— …

— Магия вернулась! — расплакавшись сквозь смех, женщина породила между двух ладоней область холода, медленно обратившуюся в полый ледяной шарик.

— Значит он смог. Слава Истоку! — обняв жену, едва успевшую отбросить созданную фигуру из льда, граф Кёнинг и сам расплакался от счастья. Вальтер предупреждал что Симона проспит до утра, и что к утру её дар полностью восстановится. Но Альфред до последнего переживал и сомневался в результате, отчего уснул только перед самым рассветом.

Но теперь-то всё будет хорошо! Единственная в его жизни любовь больше не будет так быстро чахнуть, и не умрёт раньше времени прямо на его глазах.

* * *

«Тук-Тук-Тук!» — в двери моего кабинета, где я продолжал работать всю эту неделю почти безвылазно, постучали. Значит уже наступил день.

Потянувшись, я размял кисти рук, поглядел на пол, где на толстом слое шкур была разложена импровизированная постель, и где тихонько посапывали сразу три девушки. К сожалению, я не мог уделять им так много внимания как раньше, отчего наши постельные игры пришлось серьёзно ужать по времени. Так что в итоге