Журнал «Вокруг Света» №09 за 1988 год - Вокруг Света

На кладбище солдаты сгрудились в одном из углов, кто-то принес лопаты, и оба метиса роют себе могилу. Офицер курит, солдаты курят и переговариваются с деревенским людом.

Когда могила достаточно глубока, оба метиса усаживаются на краю, переводят дух и снова сворачивают себе по сигарете. Несколько погодя офицер произносит:

— Если хотите, можете теперь помолиться.

По его приказу выстраивается в ряд команда из шести человек. Оба метиса на удивление спокойны, не нервничают и страха не выказывают. Перекрестились, пробормотали что-то себе под нос и опять сунули в рот по сигарете. А после этого, не дожидаясь приказа, встали рядом.

— Приготовиться,— скомандовал офицер.

Бандиты сделали еще по нескольку затяжек и отшвырнули сигареты.

...Когда засыпали их могилу, офицер и солдаты сняли фуражки, постояли несколько секунд молча, потом снова надели фуражки, оставили кладбище, оседлали коней — и вперед!

Чего государству тратиться зря, когда итог предрешен заранее? К чему судить да рядить?..

Другой кавалерийский отряд заметил в гористой местности восемь всадников. Всадники скорее всего тоже углядели солдат, потому что тут же перешли на рысь и скрылись. Офицер со своим отрядом преследовал их, но обнаружить не смог — всадники словно сквозь землю провалились. На песчаной дороге следов от копыт было сколько угодно, и офицер терялся в догадках: какие из них оставлены этой восьмеркой? Он принял решение идти по самому свежему.

Несколько часов спустя солдаты оказались перед одинокой асиендой. Она была окружена высокой прочной стеной и возвышалась на равнине как маленькая крепость. Заехав на просторное подворье, солдаты спешились. Вышел хозяин, и офицер спросил, не появлялась ли поблизости группа всадников. Тот заявил, что никто мимо не проезжал, не то он обязательно бы заметил. Тогда офицер сказал, что вынужден произвести обыск, а хозяин ответил: пусть-де поступает, как полагает необходимым.

Хозяин вернулся в дом, а когда к нему подошли солдаты, по ним открыли стрельбу с разных сторон. Пока они отступали к воротам, одного солдата убили и четверых ранили.

Убитого и раненых солдаты унесли с собой. Когда отряд оказался за пределами асиенды, бандиты заперли ворота изнутри.

И начался честный бой, который, как отлично известно обеим сторонам, может закончиться только полным уничтожением одного из противников. Или если вдруг кончатся патроны. Осажденным терять нечего, их в любом случае расстреляют. Оборона — единственная возможность для них как-то исправить положение.

Первым делом офицер отдает приказ отвести лошадей на расстояние далее ружейного выстрела. А бандиты и не подумали стрелять в лошадей во время отхода: не так уж и много у них патронов.

Положение солдат аховое. Асиенда стоит на открытой местности, посреди полей и пастбищ. Голодом бандитов не уморишь, вызывать артиллерию офицер и его отряд сочли бы за оскорбление самим себе. Надо брать асиенду штурмом!

Крепостная стена асиенды — четырехугольник, с каждой стороны на приступ идет по отделению. Это напоминает самые настоящие военные действия. Солдаты делают короткие перебежки, падают на землю, открывают огонь, чтобы дать другому отделению сделать рывок вперед. После трехчасового боя офицер направляет главные силы отряда к центральным воротам, а сам тем временем перебирается с оставшимися солдатами к задним, которые обороняют всего трое,— и ворота взорваны!

Но бандиты не намерены так просто сложить оружие. Во дворе и в жилом доме развертываются маленькие сражения. Далеко за полдень солдаты оказываются неоспоримыми хозяевами на асиенде. У них двое убитых, двое тяжелораненых и девять с легкими ранениями. В доме и во дворе они обнаруживают не только тех восьмерых, которых преследовали, но и некоторых других участников ограбления поезда.

Семеро убиты, пятеро ранены — этих сразу расстреливают. Среди убитых и хозяин асиенды; никто не знает, был ли он сам бандитом или бандиты его силой заставили отрицать их присутствие на асиенде. Слуги попрятались по укромным углам и только сейчас появляются на подворье. Они никакого отношения к случившемуся не имеют, в этом можно не сомневаться. Семья хозяина асиенды уехала погостить в столицу, она тоже вне подозрений...

В карманах и вещах убитых бандитов солдаты находят множество вещей, явно захваченных во время ограбления поезда.

Так или примерно так бандитов постепенно вылавливали. Однако поймать их всех за весьма ограниченное время очень трудно. И чем больше времени проходит, тем труднее схватить последних оставшихся на воле. А они, случайно не пойманные, отнюдь не сидят, окопавшись в глуши.

— И вы,— сказал Лакод под конец своего рассказа,— вы всерьез подозреваете, будто я способен быть заодно с бандитами, совершившими такое ужасное преступление, как это ограбление поезда?

Они сидели на скале, уставившись вниз, чтобы не пропустить момента, когда всадники выедут из-за поворота.

— Сколько ты их насчитал? — спросил Говард.

— Не то десять, не то двенадцать,— ответил Куртин.

— Если верить своему рассказу, столько бандитов никак не могло остаться в живых,— сказал Говард Лакоду.

— Конечно, нет. Большинство из них поймали. Но те,

что уцелели, могли стакнуться с другими, объединиться в новую банду... И теперь она что-то задумала...

— Я думаю, Боб прав. И если все так и есть и они поднимутся, нам придется туго.

— Тогда нам лучше не терять времени и подготовиться к встрече гостей,— сказал Доббс.— Ты, Куртин, оставайся здесь, у тебя глаз острый — сообщишь, как там и что. А мы пока все прикроем.

Первым делом поймали ослов, отвели их в чащу по другую сторону скалы и там привязали. Потом перенесли в глубокую канаву, шедшую под отвесной скалой, свое оружие, два ведра с водой и пакеты с крекерами и хлебом. Эта канава была словно специально создана для обороны: ни сзади не обойдешь, ни сбоку, а перед канавой — открытое пространство, любое передвижение противника будет видно как на ладони, знай бери на мушку.

Когда подготовка к обороне была завершена, Куртин сказал:

— А ведь у нас хватило бы времени всем залезть на скалу, спрятаться там в расщелине и переждать, пока они уйдут.

— Ну и балда же ты,— разозлился Доббс.— Тогда они обнаружат нашу шахту, и мы не сможем добраться туда, чтобы забрать каждый свою долю.

— Я что-то ничего такого не видел,— сказал Лакод.

— Куда тебе,— ответил Доббс.— Но раз такая история, давай говорить начистоту. Конечно, у нас есть шахта. Засыпать ее у нас времени нет, и отсюда уйти никак нельзя, потому что, если кто-то будет поблизости от шахты, нам своего добра отсюда не вывезти. Мы должны держаться здесь и не дать им пройти. Тут игра не на жизнь, а на смерть. Даже если они не знают, что мы золото намыли, понимаешь, они нас разденут до нитки, ни ботинок, ни сапог не оставят. И тогда придется подыхать в джунглях.

— Он прав,— подтвердил Говард.— Будь у нас выбор, мы бы с ними связываться не стали. Но выбора нет, и в этом все дело.

— Они свернули! Они поворачивают наверх! — крикнул Куртин, спрыгивая со скалы.

— Сложим-ка палатку,— предложил Доббс.— Тогда они не сразу пронюхают, что здесь ночевал не один человек.

Палатку скатали и перенесли в канаву. Потом вырыли что-то вроде профильных окопчиков: голову высовывать не надо, а обзор полный. Обсудили еще план действий, и тут сердца у них забились чаще — они услышали голоса мужчин, достигших последнего поворота.

Несколько минут спустя на фоне кустарника у самой кромки открытой площадки показались люди. Лошадей они скорее всего оставили у последнего поворота, потому что как раз после него небольшой участок пути для лошадей самый трудный. Но не исключено, они поднялись сюда без лошадей и по другой причине. Из кустов их вышло семеро, остальные, видимо, остались при лошадях или заняли удобные для наблюдения точки. Все они были вооружены. У каждого по револьверу, у некоторых вдобавок и ружье. Все в сомбреро, с пестрыми платками, завязанными на затылке, двое — босиком, у одного на одной ноге кожаная гетра, другая — босая. Нет ни одной целой рубашки, зато кое у кого кожаные куртки, а у троих — длинные, облегающие кожаные брюки по щиколотку. На всех по одной, а то и по две-три патронные ленты. У некоторых на плечах свернутые одеяла. Одеяла других и мешки с продовольствием остались, наверное, на лошадях.

Когда бандиты вышли на площадку, ограниченную сзади отвесной скалой, а с трех других — густым, непроходимым с виду лесом и колючим кустарником, то с удивлением огляделись. Судя по их жестикуляции, они ожидали увидеть нечто иное, не то, с чем сейчас столкнулись. Они не могли не заметить, что совсем недавно здесь был лагерь.

Наконец после долгих толков и пересудов бандиты пришли к единому мнению. Они переговаривались на столь повышенных тонах и так размахивали при этом руками, что осажденным не стоило большого труда понять замысел бандитов. Они решили разбить здесь лагерь и пробыть довольно продолжительное время, пока солдаты не перейдут на поиски в соседние районы. Место это было для них очень удобным. Воду они уже обнаружили чуть пониже, трава для лошадей тоже найдется неподалеку, а прокормиться в случае чего можно и овощами с крестьянских полей.