Коготь химеры - Сергей Павловский

— «Чертово колесо», — вполголоса произнес Хомяк. — Редкая аномалия. Давно не видел такую.

— А чем она опасна? — тоже вполголоса поинтересовался Док.

Интерес его был отнюдь не праздным. А потому Хомяк пояснил терпеливо:

— Вот, смотри.

Он достал из кармана очередную гайку, швырнул ее в центр круга. Гайка из центра тотчас переместилась на периферию, прямо на серый обод колеса, и начала медленно вращаться. Но вращение ее постепенно ускорялось. Вот гайка уже стала незаметной, круг из серого превратился в белый. В воздухе нарастал гул, словно пропеллер где запустили. Гул усиливался и перешел в рев.

— Ложись! — скомандовал Хомяк.

Они дружно плюхнулись на землю. Через пару секунд из круга со свистом пули вылетел сплющенный кусочек металла, обернутый белой тряпицей, и влепился в стену дома, выдолбив в бетонной панели изрядную щербину.

— Понял теперь? — назидательно произнес Хомяк. — Центробежная сила — страшная сила.

Он отряхнул колени (потом эту привычку перенял и Док) и указал рукой направо: «Обходим».

Обошли и забрались в очередную пятиэтажку через разбитую витрину продуктового магазина. Прогнившие насквозь, покосившиеся прилавки у стен. Старых времен стойка с древними механическими весами. На весах, стрелки которых прочно застыли на отметке «сто граммов», лежала дохлая усохшая крыса. Пол был сплошь усеян кусками штукатурки и битым стеклом. А в дальнем углу шебаршил крысиный волк — терзал тухлые останки полностью разложившегося зомби. Завидев сталкеров, он прервал свое гнусное занятие и уставился на непрошеных гостей злыми красными глазками.

— Хороший экземпляр, — хмыкнул Хомяк. — Кило на десять потянет. Вали его, Док.

Док без малейшего промедления — привык уже: только по команде и мгновенно — дал короткую очередь, и серые ошметки вперемешку с кровавыми клочьями звучно шмякнулись в облезлую стену.

— Двигаемся, орлы, двигаемся, — заторопил Хомяк.

Они в быстром темпе беспрепятственно преодолели короткий коридор, что вел в подсобку продмага, и через черный ход выбрались во двор. Прошли через крохотный палисадник, за которым когда-то жильцы дома заботливо ухаживали и какие только цветы там не выращивали: бархатцы, пионы, астры, хризантемы, петушки, розы. А еще — кусты смородины и крыжовника. Да, чего только не было в палисаднике, любовно ухоженном руками людей. Теперь же здесь безраздельно властвовала сирень — чернобыльская сирень. Она цвела круглый год, отравляя воздух удушливым специфическим дурманом эфирных масел.

— Бегом, не то отрубимся. — Хомяк рванул вперед, перепрыгивая через черные осклизлые люки хозяйских погребков.

Метров через пятьдесят они уперлись в железную ограду детского сада. Вернее, в то, что осталось от ограды. Большинство секций давно повалились, и они без затруднений проникли на территорию. Хомяк сделал предвиденную остановку. Метнул несколько гаек в разные стороны и решительно двинулся к двухэтажному стандартному зданию детского сада.

— Хома, стой! — тормознул его Крокодайл. — Странный сигнал. Что-то живое внутри здания, а что за хрен — не разберу.

Хомяк заглянул в свой ПДА, озадаченно почесал затылок.

— Да… действительно, какая-то хренотень. Что это может быть? — На всякий случай он передернул затвор своего «узи» и распорядился: — Я подойду поближе, а вы стойте здесь, страхуйте.

Хомяк осторожным, крадущимся шагом кошки двинулся к зданию, почти вплотную подошел к стене с темными проемами окон, повел носом и стал медленно пятиться, на ходу стягивая с плеча реактивный ракетомет «шмель», «шайтан-трубу», как его окрестили в Афгане моджахеды. Вообще-то, за спиной у него болтался еще и противопехотный «кастет», но то, что Хомяк выбрал именно «шмель», говорило о многом — Крокодайлу говорило. Тот быстро сорвал с плеча свой многозарядный гранатомет «бульдог», привел его в боевую готовность. Док пока что ничего не понимал.

Хомяк отошел на исходную, оглянулся и приложил указательный палец левой руки к губам. Указательный палец правой он не отнимал от спуска ракетомета.

— Что там? — шепотом осведомился Крокодайл.

— А ты понюхай, — еле слышно шевельнул губами Хомяк.

Док тоже принюхался. Даже недалекий дурманящий аромат чернобыльской сирени сейчас не перебивал мерзкого смрада, доносившегося из выбитых окон детского сада. Мускус, тухлятина, дерьмо, аммиак, еще что-то странное — все смешалось в одну неповторимую тошнотворную гамму запахов.

— Молох, — тихо ахнул Крокодайл.

— Он, — подтвердил Хомяк, — уходим аккуратно и тихо.

— Молох — это страшная тварь? — выдохнул Док.

— Тс… страшнее только химера, — прошелестел Крокодайл, уже пятясь, как и Хомяк. — Только химера — умная. А этот совершенно безбашенный. Сейчас спит… не дай бог разбудить.

Они почти вышли из опасной зоны, но тут дьявол вынес из-за угла здания одинокого зомби в полуистлевшей форме международного контингента. Зомби вперился в сталкеров своими безумными оловяшками, а потом двинулся прямо на них, пытаясь достать американскую винтовку М-16, висевшую у него за спиной.

— Все, — обреченно и уже в полный голос констатировал Хомяк. — Вали его, Док.

Сам он присел на одно колено, положил трубу ракетомета на плечо, приготовился к стрельбе.

Док одной очередью разнес башку зомби, и тотчас, буквально через мгновение, из окна на втором этаже темной глыбой вывалило нечто. Ночной кошмар шизофреника, исчадие ада, демон во плоти — ну как еще можно было назвать то инфернальное существо? Хотя, честно говоря, подходило любое из определений.

Размером с носорога — и как только пролезло в узкий проем окна? — оно полностью было покрыто косматой, свалявшейся пятнистой шерстью с частыми проплешинами. Передние лапы, мощные, длинные, прогнутые, как у кузнечика, назад, усажены серповидными когтями. Задние лапы — короткие, массивные, словно столбы, без единого сустава. Но главное — пасть! Словно ковш экскаватора. Тираннозавр позавидует. С несоразмерно громадных желтых клыков, загнутых в разные стороны, на землю стекала зловонная зеленоватая слюна. Крохотные красные глазки горели неукротимым свирепым огнем. Низкий покатый лоб был усеян уродливыми наростами. Хвостом-метлой тварь яростно хлестала себя по бокам.

Все же в исчадии угадывалось некоторое сходство с земным существом, гиеной — владычицей африканских саванн. Тогда Док еще мало задумывался над генетическими парадоксами Зоны. А когда позже поразмыслил, то не сумел найти объяснения странной мутации. Если с псевдогигантом, псевдоплотью, слепой собакой, кабаном, бюрером и прочей нечистью все было более-менее ясно, то с молохом он не разобрался. Откуда на Украине, в средней полосе, появилась гиена-мутант? Откуда взялся исходный материал для мутации?

Между тем молох утробно зарычал — от его низкого рыка волосы на голове Дока встали дыбом — и присел, готовясь к прыжку. Но прыгнуть не успел. «Шмель» в руках Хомяка сердито кашлянул, и огненная ракета нашла цель.

То была опасная затея, смертельно опасная. Кумулятивная граната накрывала площадь в пятьдесят квадратных метров. Плюс объем в восемьдесят кубов. Да ударная волна с зоной вакуума. Док плохо разбирался в технических терминах и характеристиках, ибо по натуре своей всегда относился к гуманитариям. Но прекрасно понимал: если огненный смерч докатится и накроет их, то… все. «Полные кранты» — так говорил Крокодайл. А «полные кранты», в интерпретации Крокодайла, — не простые «кранты».

Хомяк рассчитал все правильно, с филигранной точностью. Душная жаркая волна не докатилась до них каких-нибудь метра два. А зрелище получилось просто потрясающее, но еще более потрясла живучесть молоха. Тварь, мгновенно превратившаяся в громадный пылающий шар, с ревом и визгом покатилась прямо на них. К счастью, у нее не хватило сил на прыжок. Глухо затявкал «бульдог» Крокодайла. Три гранаты остановили стремительный рывок огненного шара. Брызнули во все стороны ослепительно яркие оранжевые ошметки шерсти и плоти. Тварь завалилась на бок, дернулась и затихла, превратившись в высокий рыжий костер. Отвратительный смрад горелого мяса забил все остальные запахи.

Хомяк отбросил в сторону бесполезный уже однозарядный гранатомет, поднялся с колена, выругался:

— Гребаный молох! Четыреста юаней коту под хвост! Так, идем в обход. Полчаса задержки… можем не уложиться.

У Дока, если откровенно, руки ходили ходуном, тело била противная мелкая дрожь, спина покрылась холодным липким потом. А Хомяку с Крокодайлом, казалось, все нипочем. Двинулись как ни в чем не бывало в обход. Хомяк то и дело разбрасывал свои гайки, Крокодайл снова уткнулся в ПДА. Док покорно занял место посередине, хотя стрелок из него сейчас был неважнецкий.

Они обогнули здание детского сада и по длинной асфальтированной дорожке двинулись прямо к четырехэтажному зданию школы. «Асфальтированной», пожалуй, сильно сказано. Такой дорожка была лет тридцать назад. Куски покрытия, конечно, сохранились кое-где, но в целом пешеходная дорожка превратилась в разбитую, ухабистую грунтовку. Метров через пятьдесят Хомяк остановился и ткнул пальцем в бугор прямо посередине дорожки. Док вгляделся внимательно и удивленно вздернул брови. Ничего подобного никогда не видел. Земля вместе с кусками асфальта словно кипела, вздувалась и пучилась крупными пузырями. При этом ни малейшего шума, клокотания, бульканья и других звуков.