Алекто. Сокровище морганов (СИ) - Жюльетт Сапфо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, ревности она не ощущала. Разве можно ревновать к мёртвым? Но не только поэтому. Алектоне любилаДанафрида. Их брак был выгоден мадам Бертраде, обеспокоенной будущим Дома папоротников, который она была готова спасать любой ценой. За этот супружеский союз горячо ратовал Эд де Туар, хотя и старался казаться в этой сделке превосходящей стороной. Алекто запомнила слова мэтра Хильдена, которые он произнёс в беседе с графиней: «Сейчас вы думаете, что Данафрид де Туар, наследник маркграфского состояния, не позарится на ваше имущество. Я же напомню вам, что Бруиден да Ре – лакомый кусок, и вряд ли Данафрид согласится добровольно делить его с вами». Снова Бруиден да Ре! Человеческие судьбы, многолетние страдания, загадочные смерти и неразгаданные тайны – всё сплелось в тугой клубок, густой паутиной опутало Дом папортников...
Как всё запуталось! – вздохнула про себя Алекто.
- Да, живописец – так он сказал, - подтвердил Обер, пристально глядя на задумавшуюся девушку. И затем продолжил: - Я не могу утверждать, что жених Агнес был родом с Раденна. Когда я провожал сестру, она поделилась со мной тайным открытием своего возлюбленного. По его словам, существует затопленная часть острова, некий подводный город, который можно увидеть только в первый день новолуния накануне Самайна. Агнес сказала, что её жених мечтает увидеть этот город своим глазами и запечатлеть его на полотне. «Это должно быть восхитительно! – с восторгом говорила она. – Я никогда не прощу себя, если не буду стоять на берегу рядом с любимым, когда он возьмёт в руки кисть, чтобы воплотить красоту древнего города в своей картине!»
- Постойте! Вы уверены, что речь шла о Раденне? – Алекто не могла скрыть удивления: для неё, родившейся на острове и знавшей его как свой дом, существование подводного города было немыслимо.
- Разумеется, я уверен! – ответил Обер и нахмурился, очевидно, обиженный недоверием собеседницы. – Ведь это я оплатил место на корабле, на которым Агнес отправилась на Раденн!
- Я думала, что знаю всё о моём родном острове, – после короткой паузы пробормотала озадаченная Алекто, – но, оказывается, здесь ещё остались неразгаданные тайны. И – надёжно упрятанные тайники.
Тайники?.. Почему она подумала о тайниках?
Мысли теснились у Алекто в голове. Не имело ли существование затопленного города отношения к её странным сновидениям? Может быть, утопленницы являлись оттуда, из затерянного подводного мира? И, может быть, там, в морских глубинах, было спрятано некое сокровище, о котором ей говорила Агнес?«Но ты богата: у тебя есть сокровище, которое другие мечтают заполучить любыми средствами, ценой любых жертв»...
Ценой любых жертв. Значит, все эти убийства из-за сокровища? Тогда почему же все ниточки тянутся к Бруиден да Ре?
Алекто вздрогнула, услышав голос Данафрида, приглушённый стенами маяка. Он звал её, он искал её на скалах, куда и обещал прийти, чтобы забрать её и отвести домой, в Дом папортников.
Девушка быстро поднялась и, взглянув на Обера, сказала:
- Сейчас я уйду, но помните, что этой ночью я буду ждать вас в Бруиден да Ре.
- Я приду, - пообещал Дорестадец, по-прежнему не отрывая взгляда от огня в очаге.
Алекто открыла дверь и шагнула в сумерки, охваченная предчувствием чего-то страшного и неизбежного.
Глава 21
Долговязая фигура Данафрида вырисовывалась на фоне пепельно-серого неба чёрным, вытянутым кверху пятном; зажжённый факел, который юноша держал перед собой, освещал его встревоженное лицо. Но когда он увидел Алекто, поднимавшуюся к нему на вершину скалы, от тревоги не осталось даже тени.
- Алекто! – вскричал он, просияв улыбкой, и бросился навстречу девушке. – Куда ты пропала? Я тебя обыскался, обошёл все скалы и даже к морю спустился... Ты заставила меня поволноваться! Это же очень опасно: гулять в одиночестве в столь поздний час в таком безлюдном месте! После того, что случилось с мадам Арогастой и мэтром Хильденом, никто из жителей острова не рискнёт бродить ночью поодиночке...
Данафрид укорял Алекто, а она вглядывалась в его лицо, и особенно – в его глаза. На душе у неё было тревожно и немного страшно, но вместе с тем не хватало духу признать, что Данафрид мог напасть на неё, а сейчас так умело притворялся. Алекто искала и не находила причины, которая заставила бы Данафрида пойти на убийство. Зачем ему убивать свою невесту? Ведь если его цель – заполучить Дом папортников, то до свадьбы он должен сдувать пылинки со своей будущей жены. Мог ли он убить обманутую бедняжку Агнес, которая приехала за ним на Раденн по зову любви? Наверное, мог: если хотел избежать отцовского гнева и семейного скандала. Агнес нашла его, они встретились на скалах, начали ссориться, возможно, даже подрались (ведь она была ранена, а её одежда испачкана кровью) и... Данафрид толкнул девушку в море...
Алекто нахмурилась, недовольная тем, что рисовало её воображение.
То, что она мысленно выстраивала у себя в голове, никак не согласовалось с обликом человека, которого она знала. Картины детства и отрочества, милые воспоминания об играх, первом признании Данафрида в любви и его первом робком поцелуе разбивались вдребезги. Алекто больше не пыталась представить себе Данафрида мужем, любовником, отцом их детей. Но и убийцей, хладнокровным и изворотливым, она его не видела. И, как ни искала, не находила ответа на вопрос: зачем было Данафриду убивать Мадобода, Мартину, тётю Арогасту и мэтра Хильдена?
Между тем Данафрид расспрашивал её, не устала ли она, не голодна ли и не холодно ли ей.
- Скажи, – наконец, преодолев отчуждённость, порождённую недоверием к другу детства, заговорила Алекто, – а что вы делали после того, как я ушла из дома?
Данафрид, если его и насторожил резкий вопрос девушки, виду не подал.
- Отец и мессир Бальд обсудили с мадам Бертрадой похороны адвоката, – деловито начал отвечать он. – По мнению центенария, перевозить тело на материк, в Лютецию, очень хлопотно и затратно. Мой отец и твоя матушка согласились с ним, после чего отправились в церковь для разговора с викарием.
- Ты был с ними?
- Нет. Я остался в Бруиден да Ре. Мадам Бертрада хотела поговорить со мной и моим отцом о нашей свадьбе. Из-за убийства мадам Арогасты Тресковый карнавал закончился раньше обычного, и графиня нынче носит
