«Если», 2012 № 05 - Журнал «Если»

Да и сами лесные дьяволы, которых в прежние времена на тракте не видывали, тоже хлынули на дорогу, соблазненные обилием беспомощных человеческих существ. Тракт остался, а защитников нет, так что дикое бездорожье стало самым спокойным местом в некогда цветущей Атирике.

Тракт тянулся от города Сипур, бывшей вотчины иль Бахтов, через сожженную и разрушенную столицу далеко на север, вплоть до Ношиха, о котором говорили, что он не сдался врагу и сумел отбросить варваров от своих стен. Прочие города и городки, составлявшие прежде единую цепь, в которой каждый слышал голос соседа, теперь лежали в развалинах. Башни и звонницы рухнули, Колокольный тракт замолк. Вся надежда оставалась на Ноших; туда и пробирался окольными тропами обоз Торлига иль Вахта.

Один из солдат подошел, ухватился за спицу, другой сменил мужика. Теперь можно передохнуть: размеренно двигаться, не думая, застряли колеса или катятся почти свободно. Пухр тупо брел, безвольно опустив руки и уставясь в землю, которую месил всю свою жизнь. Торлигу такое непозволительно: кому много дано, с того много и спрашивается. Случись беда, Пухру драться не придется; молча жил, молча и умрет. А род иль Бахтов издревна славен воинами. Покорно погибнуть Торлиг не имеет права, он обязан увидеть врага и сражаться с ним.

Повозка была приспособлена, чтобы ее тащили волы, а не кони. Длиннейшее дышло заставляло лошадей заворачивать на сторону и зря тратить силы. На самом конце дышла болтался позеленевший медный колокольчик. При каждом рывке он глухо взбрякивал. Когда обоз шел сквозь разграбленные земли, колокольчик подвязывали, чтобы не привлекать лихих людей. В этом краю вообще людей не было, а бесы и так отлично чуют идущих. Колокольчик, подвешенный к дышлу, — невелика защита от нечистой силы, но все же с ним спокойнее. По-настоящему в чужих краях от нечисти спасает только большой колокол, деревенский или городской, а в неведомых землях ничто не спасает. Тем не менее почти у всех идущих с отрядом на груди спрятан крошечный колокольчик: серебряный, бронзовый или медный, смотря по знатности и достатку. Нет нагрудных колокольчиков только у Пухра и самого Торлига.

Пухр прибился к обозу дней десять назад, когда они еще не потеряли надежды прорваться на север разоренным трактом. Никто не спросил Пухра о прошлом. Пришел, работает — что еще надо? Прошлое у всех осталось в прошлом; нет его больше. А вот о колокольчике спросили.

— Что я, корова, с боталом бродить? — угрюмо ответил Пухр. И, помолчав, добавил: — Не положено мне колокольчика.

Колокольчики имперским указом запрещались рабам, крепостным, бежавшим, но пойманным, и преступникам, осужденным на каторжные работы. Вот и гадай, с кем свела судьба на большой дороге, разоренной войной и нашествием нечисти. Хотя, всяко дело, свой каторжник лучше вражеского нобиля.

У Торлига колокольчики — и не один, а пять — были подвешены к рукояти меча. Пять колокольчиков — знак ильена, состоящего в родстве с императорским домом… кого это теперь интересует? Гораздо важнее заговоренный меч, способный разрубать дьявольскую плоть.

Люди двигались медленно, и колокольцы молчали, лишь тот, что на повозке, брякал порой словно бы вымученно.

Чахлые деревья с больной листвой, раскисшая болотная почва, зуд кровососов, которым давно пора погибать на зиму, а они остервенело жрут. И тропа, пробитая неведомо кем и ведущая неведомо куда. Вряд ли ее проложили люди, которые не выживут в этих краях, всецело принадлежащих нечисти. Но покуда тропа не слишком изгибисто ведет на север, люди пользуются удачей и волокут повозку бесовской дорогой.

— Зана, сай-сай-сай! — голос совершенно человеческий, более того, детский.

«Сай-сай!» — так в деревнях подзывают корову. Вот только Зана — имя женское, для коровы мало подходящее. А в южных краях, где владычествовал блистательный род иль Бахтов, назвать так корову мог только тот, кто напрочь лишен головы. Ведь за такие шутки лишиться головы можно очень быстро. Илла Зана, дочь старого Вахта, младшая сестра Торлига.

Не то имя, чтобы называть им корову.

— Сай, Зана, сай!

Конечно, тут север, здесь о Вахтах если и слыхали, то краем уха. Но все равно неоткуда взяться в глухомани подпаску, ищущему пропавшую корову. Значит, там бес-пересмешник, неосмысленно повторяющий подслушанные человеческие речи. Хорошо, если это безобидный проказник, не опасный большому отряду. А если кричит настоящий дьявол, хищный и неуязвимый для обычного оружия?

— Сай! Сай! Сай! — чистый детский голос, но кони захрипели и попятились.

Две, пять, семь темных фигур обозначились в кустарнике, а затем вышли на свет, перегородив дорогу. Косматая шерсть, вытянутые морды наподобие медвежьих, короткие кривые ноги, передние лапы, свисающие почти до колен. Лесной дьявол, полумедведь, получеловек, исполненный адской магии и нечеловеческой силы. Если нет зачарованного оружия, то победить такого в прямом бою почти невозможно: а тут их было семеро, и все нацелены на добычу.

Кто-то приглушенно ахнул, кто-то схватился за колокольчик, вполне сейчас бесполезный, другие за оружие, способное разве что оцарапать дьявола. Бежать не пробовал никто; последнее время люди слишком часто смотрели в глаза смерти и знали, что от голодного дьявола не убежишь. Призрачная надежда на спасение есть только у того, кто бьется, чувствуя, что спину прикрывает товарищ. И еще была слабая надежда на предводителя, вернее, на родовой меч иль Бахтов.

Торлиг взмахнул клинком. Колокольчики дружно всплеснули серебряную песню. Ближайший дьявол с неудовольствием посмотрел на оружие. Какими ему представлялись чары, слитые с мечом, не мог бы сказать и волшебник, творивший заклинания, но бесы поняли, что так просто добыча им не достанется. А они явно рассчитывали, что путники сдадутся без боя, безвольно лягут на землю: можно будет жрать их не торопясь и на выбор. Многоголосый звон колокольчиков и решительный вид предводителя ослабили бесовскую магию, и теперь люди могли сражаться.

К тому же и сами дьяволы действовали нерешительно, словно примороженные. Вместо того чтобы взорваться визгом и ринуться на людей, они переминались с ноги на ногу, впустую разевали пасти, хрипло дышали, словно подбадривая самих себя. Потом один закричал тонким детским голосом:

— Сай! Сай! Сай!

— Сай! Сай! — донеслось в ответ.

Долго так продолжаться не могло. Если сейчас сюда сбегутся демоны со всего леса, не спасут ни мечи, ни колокольчики. Впрочем, они и так не спасут.

Первый из дьяволов выпустил двухвершковые когти и двинулся к повозке. Торлига он постарался обойти, на остальных попросту не обращал внимания. Его привлекали лошади.