Сумерки героя - Дэвид Геммел

Над озером дул холодный зимний ветер. Элфонс, поежившись, слез с коня и подошел к воде. К его изумлению, в озере плавал лед, который быстро таял. Элфонс зачерпнул немного рукой. В иле под ногами тоже хрустели льдинки. Он убрал меч в ножны и вернулся к Ларесу и Корее, разглядывающим перевернутый фургон. На дереве запеклась кровь. И широкая кровавая полоса, похожая на след гигантского червя, вела от повозок в глубину леса. Несколько кустов были вырваны с корнем.

— Скачи назад и задержи наши экипажи, — приказал Элфонс одному из солдат. Тот с большой охотой повиновался.

Тающий лед был повсюду. Герцог осмотрел почву. Она была сильно изрыта, но за повозкой обнаружился четкий след, похожий на медвежий, только более длинный и узкий — четырехпалый и когтистый.

За какие-то несколько минут что-то набросилось на сорок возниц, их жен и детей, убило их вместе с лошадьми и уволокло в лес. Это не могло совершиться беззвучно, без криков ужаса и боли — однако Элфонс, будучи в каких-нибудь нескольких сотнях ярдов, не слышал ничего. И откуда мог взяться лед в эту удушливую жару?

Элфонс прошел немного по кровавому следу. Повсюду валялись мертвые, замерзшие на лету птицы.

Ларес, весь дрожа, подошел к нему по окровавленной земле.

— Какие будут приказания, государь?

— Как скоро мы будем в Карлисе, если поедем вдоль северного берега?

— К вечеру, ваша светлость.

— Значит, так и сделаем.

— Не могу понять, почему мы ничего не слышали. И лес все время был у нас на виду.

— Здесь не обошлось без колдовства. — Герцог сделал знак оберегающего рога. — Провожу семью в Карлис и вернусь сюда с войском Арика и служителем Истока. Какое бы зло ни таилось здесь, клянусь, оно будет истреблено.

Было еще рано, когда Нездешний, войдя в библиотеку северной башни, поднялся по железной винтовой лесенке в отделение древностей на третьем этаже. За столом посередине нижней комнаты сидели трое помощников жрицы Устарте, зарывшись в книги и пергаментные свитки. Когда он вошел, они не подняли глаз.

Странные люди, подумал Нездешний. В башне становится жарко, несмотря на толщину стен, а на них тяжелые рясы с капюшонами, шеи обмотаны шелковыми шарфами, на руках тонкие серые перчатки. Нездешний не поздоровался с ними, проходя мимо, но почувствовал их взгляды у себя на затылке. Он позволил себе кривую улыбку. Монахи его никогда не любили.

Он обвел взглядом полки. Здесь хранились более трех тысяч документов: переплетенные в кожу тома, выцветшие пергаменты и даже таблички из камня и глины. Иные из них, не поддающиеся расшифровке, привлекали сюда ученых даже из далекой Вентрии и Ангостина.

Его поиски были бы куда более легкими, если бы старый библиотекарь Кашпир не подхватил лихорадку и не слег. Кашпир знал библиотеку досконально, и именно через него Нездешний приобрел многие из своих бесценных изданий. Нездешний попытался вспомнить, когда читал о светящихся мечах. В тот день бушевала гроза, и небо застилали черные тучи. Он сидел там, где теперь монахи, и читал при свете лампы. Он уже три дня ломал себе голову, стараясь вспомнить еще что-нибудь.

Он посмотрел на открытое окно с новыми деревянными ставнями. И тут его осенило.

Старые ставни протекали, и вода попадала на соседние полки, портя лежащие там рукописи. Нездешний с Кашпиром перенесли часть свитков на стол. Один из этих свитков он и просматривал от нечего делать тогда, в грозу. Ближняя к окну часть полки до сих пор пустовала. Нездешний прошел в маленький кабинет Кашпира. Там книги и свитки валялись повсюду, погребая под собой обитый кожей письменный стол. Кашпир, этот удивительный ум, совершенно не умел соблюдать порядок.

Нездешний обошел вокруг стола и сел, припоминая, что же вызвало его интерес в тот грозовой день. Один из свитков повествовал о гигантах, созданный путем соединения человека и зверя. Двадцать лет назад такие твари, насланные надирским шаманом, гнались за самим Нездешним.

Просматривая свитки один за другим, он складывал их на пол у своих ног. Через некоторое время ему попался пожелтевший пергамент, который он сразу узнал. Чернила кое-где совсем выцвели, и часть свитка покрывала плесень. Остальное Кашпир пропитал защитным раствором собственного изобретения. Нездешний унес пергамент в главное помещение, подошел к окну и при свете солнца стал читать:

От былой славы Куан-Хадора остались лишь голые руины, свидетельствующие о тщете человеческой гордыни. Ни следа не осталось от богов-царей, ни тени от Воинов Тумана. История этого города исчезла из мира, а с нею и повести о героях и злодеях Куан-Хадора. Остались лишь противоречивые устные предания, в сильно искаженном виде рассказывающие о существах из огня и льда и о воинах со светящимися мечами, которые боролись с демонами-зверолюдьми.

Посетив руины города, можно понять, откуда взялись эти предания. Рухнувшие статуи имеют волчьи головы и человеческие тела. Есть там также остатки огромных арок, построенных с непонятной целью. Одна такая арка, названная историком Вентакулусом Хадорской Причудой, целиком изваяна из гранитного утеса. Это любопытнейшее строение, осмотрев его, вы убедитесь, что иероглифы на внутренней стороне арки уходят в скалу, как будто камень наслоился на них сверху, словно мох.

Я скопировал многие из этих иероглифов, и мои ученые собратья потратили долгие годы, пытаясь расшифровать их. Полного успеха нам пока не удалось достичь. Очевидно лишь, что мест, подобных Куан-Худору, в древнем мире больше не было. Такой архитектуры и таких произведений искусства нигде больше не встречается. Его камни черны от огня, и можно предположить, что город погиб от пожара, происшедшего, возможно, из-за войны между соседними государствами. Куан-Хадорские находки немногочисленны, хотя у короля Симилли хранится серебряное зеркало, которое никогда не тускнеет, и он утверждает, что оно взято из Куан-Хадора.

Далее следовало описание разрушенного города. Нездешний пропустил эту ученую материю и снова начал читать со следующего места.

Как это всегда бывает при падении древней цивилизации, легенды утверждают, что Куан-Хадор был основан на Зле. Кочевники, обитающие в окрестностях прежнего Куан-Хадора, рассказывают о человеческих жертвах и вызывании демонов. Нет сомнений, что магия в городе действительно процветала. По статуям и тем иероглифам, которые нам частично удалось расшифровать, я заключаю, что в Куан-Хадоре действительно владели искусством смешения живых существ. Вполне возможно, что нынешние примеры этого гнусного чародейства — у надиров и других варварских народов — есть наследие Куан-Хадора.