Держи меня крепче (СИ) - Соболь Яна

Я все еще внутри нее, но она перестала двигаться.

— Ты правда вернулся? Или я сплю?

— Правда, — смеюсь я и ощутимо хлопаю ее по заднице, потом щипаю, перехватывая крик своим поцелуем.

Она кивает и снова начинает двигаться вверх и вниз. Ее глаза широко раскрыты и не мигают, глядя в мои, пока мы идем к освобождению.

— Скажи мне, что это не конец. Что мы останемся друг с другом. Пожалуйста, Андрей.

Я смотрю ей в глаза, и проклинаю себя, что сомневался в своей девочке.

— Это начало, Рина, — говорю я, прежде чем прикоснуться своими губами к ее губам, надеясь, что этого будет достаточно.

Одного акта нам явно недостаточно. Мы оголодали друг по другу.

Я провожу поцелуями по ее щеке и шее. Рина только вздыхает после того, как ее уже эффективно трахнули, и теперь пытается уснуть.

Она прижимается ко мне ближе, ее руки сжимают меня даже во сне. Губы приоткрыты, и я провожу указательным пальцем по нижней. Хватаю ее за подбородок и целую в губы.

Мы занимались сексом больше часа, пока она не заснула у меня на руках, из ее глаз все еще текут слезы.

Не знаю, в какой магазин пошли ее родители, может на другой конец города, но я им благодарен за это.

Я прижимаюсь своими губами к ее и двигаюсь сверху, паря над ней, чтобы погрузиться в нее снова. Я зарываюсь носом в ее волосы, пытаясь запечатлеть ее запах в своей памяти. Ее киска еще влажная от нашей близости.

Ее глаза распахиваются, как будто она не спала, а ноги обвивают мою талию. Я опускаю голову на изгиб ее шеи и облизываю кожу. Я пытаюсь заставить ее чувствовать себя лучше, толкаясь сильнее.

— Кончи для меня, малышка. Обхвати мой член. Вспомни, как это чувствуется, когда я внутри тебя. Вспомни, как сильно ты кончаешь, когда я внутри тебя. Теперь так будет всегда.

— Я никогда не забывала, — стонет Рина.

Ее тело дрожит вокруг меня, и я знаю, что она близко. Я еле успеваю выскользнуть из нее, чтобы не дать ей кончить. Мы должны сделать это вместе. Я хочу продлить нашу близость и не хочу, чтобы этот момент заканчивался.

Я снова вхожу в нее до упора, делаю пару выпадов, когда она выгибается, задыхаясь от стонов. Я пощипываю ее соски, чувствуя под рукой кожу, сплошь покрытую мурашками.

— Андрей!

Ее крик заставляет мои яйца поджаться, готовые выстрелить семя внутрь нее. Она кричит так громко, что я чувствую это каждой косточкой своего тела. Крик такой нереальный, что я не понимаю, от удовольствия это или от боли.

А может от того и другого?

Я сжимаю ее тело до последнего оргазма, последней дрожи. Рина вздыхает, чувствуя себя довольной и наконец-то полностью оттраханой.

Теперь я начинаю двигаться быстрее, и мои удары резкие. С каждым выпадом я получаю разряд тока по всему телу. Я выскальзываю как раз за миг до оргазма. Рина крепче обхватывает меня ногами.

— Кончи на меня, — умоляет она.

— Черт! — рычу я перед тем, как вырваться из ее хватки и кончить ей на плоский живот и чистенький лобок.

— Черт, — повторяю я. — Это самая пикантная картинка, когда ты лежишь на своей кровати под слоем… моей спермы.

Я провожу рукой по ее животу, втирать ей в кожу мое семя.

— Не злись на меня, что я такой эгоист. Но я хочу, чтобы ты была помечена. Мной. Ты только моя.

— Правда? — шепчет она, прижимаясь ко мне.

После мы долго молчим, пока дыхание приходит в норму. Мы лежим бок о бок, наши пальцы переплетены, но мы не спим. Впереди нас ждет долгий разговор.

— Почему ты вернулся? — спрашивает она. — Я до последнего ждала тебя. Не хотела верить, что это конец.

— Прости меня. Я с самого начала должен был проверить информацию, или вначале дать объяснить все тебе. Я дурак. Потерял месяц жизни и чуть не потерял тебя.

— Андрей, я ушла из колледжа. Если ты беспокоился, что наша связь тебе навредит…

— Нет, Рина, — Я обхватываю ее лицо и вытираю слезы на глазах. — Я уволился из колледжа. Твоя учеба никак нам не навредит.

— Ч-что? — она удивленно смотрит на меня.

— Я закончил семестр и сдал все дела.

— Подожди… ты бросил… из-за меня?

— Я не могу придумать лучшей причины.

— Чем ты теперь займешься? Где будешь работать?

— Где бы я ни работал, это будет рядом с тобой. Я не могу оставить тебя, Рина.

— Здесь? — охает она. — В нашем городе?

— Нет, — смеюсь я. — У меня на тебя другие планы.

— Но… мы сможем быть вместе?

— Надеюсь, навсегда, — шепчу я ей в губы, и она задыхается, открывая мне доступ к своему рту. Мой язык устремляется в поисках ее, и она встречает его с такой же настойчивостью, нуждаясь во мне так же отчаянно, как и я в ней.

— Андрей… — шепчет она, когда я беру ее на руки и прижимаю к себе.

— Я так сильно тебя люблю. Обещай мне, что мы больше никогда не расстанемся, — умоляет она.

— Никогда. Эти несколько недель были очень тяжелыми. Я скучал по тебе каждый день, Рина.

— Тогда почему не приехал раньше?

Я рассказал ей, что поехал в тот город, в котором она поступала в институт. Нашел следователя и, пользуясь связями, получил доступ к делу.

Я умолчал и не стал ей рассказывать, с каким ужасом я читал подробности истязания над ней. Сначала я просто ознакомился с протоколами медицинского осмотра, когда она поступила в больницу, и только потом нашел показания того мудака, который заслуженно отбывал срок.

Рина не перебивала меня, но из ее глаз опять стали капать слезы.

— Тебе не надо было всего этого делать, — тихо произносит она. — Я бы и сама все рассказала…

Я понимаю, что ей тяжело, но эта исповедь должна была состояться. Мы одеваемся и выходим на кухню. Она греет чайник и заваривает нам чай. Салимс друг напротив друга, я беру ее руки в свои. Они ледяные, словно из каждого пальчика ушла жизнь.

— Он обаял меня. Был такой умный, обходительный, а я всего лишь глупая студентка, недавняя школьница. Распустила уши, поверила в его неземную любовь… Наверное, пару месяцев я была в эйфории. Верила, что встретила свою любовь.

Рина вздрогнула, а я придвинулся к ней, чтобы обнять.

— Потом он стал груб. Преследовал меня, когда я отказалась встречаться. Стал распускать обо мне нехорошие слухи. Что я шлюха, что даю ему за оценки… Противно. Он хотел завалить меня на экзамене, но я не позволила. Я хорошо подготовилась. И тогда он сорвался. Сказал, что меня ждет сюрприз. И что такое со мной будет постоянно, если я не признаю его хозяином.

— Что?..

От ее рассказа волосы шевелились. Оказывается история в досье была пустым набором сухих фактов. Реальность поражала жестокостью.

— В общаге меня схватили парни и поволокли в комнату, где они выпивали. А там объявили, что пустят меня по кругу для прописки.

— Подонки! Я найду каждого и посажу их с тем мудаком!

— Нет… Не надо. Ничего не было. Хотя я напугалась, когда меня раздели и стали лапать. Было ужасно. Стыдно. Грязно. Я рыдала и просила меня отпустить.

— А потом пришел он?

— Д-да… Сказал, что спасет меня от них. В тот момент от страха я ничего не соображала. Я была рада, что кто-то пришел, и забрал меня оттуда. Я пошла с ним.

— И пропала, — договорил я. — Сколько он тебя держал взаперти?

— Три недели, — шепотом договорила Рина. — Это были самые ужасные три недели. Я думала, что уже никогда не выберусь и не увижу родителей.

— Но ты выбралась…

— Меня нашли. Не помню как, не знаю… Папа поднял тревогу, а поиск привел к сараю, где он меня оставил, запретив открывать рот, иначе убьет.

— Но ты сильная. Ты выдвинула против него обвинения.

— Да… Я боялась больше не смерти, а того, что он снова будет вытворять со мной те вещи… Лучше было умереть.

— Нет. Слышишь, Рина? Нет! Смерть не лучше, но ты молодец, что посадила этого урода.

— Он оболгал меня, Андрей. Сказал, что я совратила его и обвинила в изнасиловании, — Рина подняла ко мне свое заплаканное лицо, я обхватил его ладонями и поцеловал.

— И его ложь до недавнего времени работала. Но во-первых, его посадили за совершенное преступление. А во-вторых, в институте узнали правду. Такую, как она есть.