Держи меня крепче (СИ) - Соболь Яна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я люблю Рину. Я нарушил все правила, чтобы быть с ней, а потом чуть не разрушил наши отношения, покончив с ними. Хотя, пока не поговорю с Риной, у меня нет никакой надежды, что я все верну. Ее верну.
Я въезжаю в небольшой отель, близко к ее дому и с хорошим рейтингом. Сегодня беру номер с постелью и завтраком и надеюсь, что ее родители примут меня и позволят остановиться у них.
Если, конечно, Рина останется со мной. Член моментально оживает, думая о новом воссоединении с ней. Я не брал ее почти четыре недели, и тело уже требовало разрядки. У меня накопилось месячное напряжение, которое нужно выпустить внутрь нее.
Я даже не пытаюсь раздеться после того, как сбросил туфли. Я засыпаю, едва положив голову на подушку.
Завтра я верну свою девушку.
Утром подъезжаю к обычной хрущевке, где живет Рина. Я ничего не ожидал особенного, но теперь понимаю ее тягу к учебе. Она хотела получить образование, чтобы сделать карьеру, помогать родителям. Но оба раза сорвалось. И оба раза из-за мужчин, которые просто теряют от Рины голову.
Я выхожу из машины, жалея, что не взяла цветы или хотя бы конфеты. Я беспокоился о более реальных вещах, чем как произвести на родителей впечатление. Д
Вдруг она мне откажет? Даже не пустит в квартиру.
Я поднимаюсь по ступенькам, перепрыгивая две сразу. Глубоко вздыхаю и поднимаю руку, чтобы позвонить, когда дверь распахивается, и я смотрю в лицо женщины, которая сильно напоминает мне Рину.
— Доброе утро. Вы мать Екатерины Смирновой?
— А ты тот самый преподаватель? — Она хмурится и оглядывается через плечо.
Кажется сейчас передо мной захлопнут дверь и Рину я не увижу.
Сам дурак! Не должен был отпускать ее.
— Она рассказывала обо мне?
Мать кивает и все же жестом приглашает меня внутрь.
— Не могу поверить, что ты здесь. Она с самого возвращения с ума сходит.
Я выдохнул. Первый барьер преодолен. С остальными я как-нибудь справлюсь!
— Как она?
Мать поджимает губы и ведет меня на кухню.
— Она тоскует. Снова бросила учебы и считает дни, когда ее примет врач и выпишет таблетки. Мечтает снова провалиться в забытье.
— Я… — начинаю, но тут же замолкаю, когда в комнату входит мужчина, должно быть, отец Рины. Его глаза встречаются с моими, он хмурится, когда смотрит на меня.
— Явился, значит, — вздыхает он. — Что делать думаешь?
Отец мне не даст никакой поблажки. Я для него еще один осквернитель дочери и я его понимаю.
— Просить прощения, — честно признаюсь я. — Я был неправ. Хочу, чтобы она выслушала меня и… Простила или послала.
— А если простит? — снова прижимает меня к стене ее отец.
— Полагаю… — если скажу оттрахаю, ее родители меня не поймут. Они смотрят на меня, как на взрослого, определившегося мужчину. Ждут от меня серьезных поступков и полной ответственности за свою дочь. И ведь они правы. — Женюсь.
Отец ухмыляется.
Мать смотрит на меня так, будто я только что рассказал им великую тайну вселенной.
— Может чай будешь? Или ты голоден?
— Нет… я…
Я смотрю туда, где наверняка прячется Рина. Сейчас я больше жизни хочу поговорить с ней.
— Она у себя, — тихо говорит мать, словно слышит мои мысли. — Она не выходит, когда… не в себе..
Мое сердце стучит в груди. Я не знаю, что еще сказать этим людям, чтобы они пустили меня к моей Рине.
— Ты ее любишь? — спрашивает мать.
— Да.
— Тогда иди к ней, — вмешивается отец. — А мы с матерью прогуляемся до магазина. Давай дадим им немного времени на примирение.
Я с благодарностью провожаю их взглядом и дожидаюсь, когда захлопнется дверь, прежде чем встать и найти комнату Рины.
Я проклинаю себя за собственную глупость, когда стою перед дверью ее спальни, потом и стучу.
— Рина, открой дверь, пожалуйста.
Я прислоняюсь к двери, стучу каждые несколько секунд, прежде чем она открывает.
— Что?… Что ты здесь делаешь? — спрашивает она, и я на секунду смотрю на нее.
Узкие леггинсы выделяют ее стройные ноги, а крошечный спортивный литоп едва прикрывает ее упругую грудь. Мой член просыпается, видя ее так близко и вдыхая ее запах. Ее лицо бледно, а глаза красные, как будто она плакала последние несколько дней. Волосы собраны в хвост, несколько прядей выпадают из резинки, и я замечаю, что ее губы слегка дрожат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Почему? — Я делаю шаг к ней. — Я думаю, мы уже разобрались с тем, что ты мне идеально подходишь. Тебе нужно напомнить?
— Я… я не… — Ее голос прерывается, и я делаю последний шаг к ней, обхватываю рукой за тонкую талию и притягиваю к себе.
— Ты моя, Рина. И я никогда не прощу себя, что отпустил тебя.
Я стираю с ее щеки слезы и говорю то, что давно должен был сказать:
— Я люблю тебя. И я не хочу больше жить в этом мире без тебя.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что узнал, — сквозь всхлипывания произносит она.
— Нет. Я знаю все, что должен. И ничего не заставит меня изменить решения. Не заставляй меня уходить. Я не смогу без тебя.
Слезы наворачиваются у нее на глазах, но она держится.
— Но ведь это ничего не меняет? Мы больше не вместе?
— Если ты хочешь… Если ты простишь меня, то мы вместе. Отныне и навеки.
У нее перехватывает дыхание, а затем слезы быстро катятся по лицу, и я ненавижу себя за то, что она плачет из-за меня.
— Пожалуйста, — хнычет она, — не надо.
Я обнимаю ее и прижимаю к своей груди.
— Малышка, пожалуйста, не плачь.
— Я не хочу с тобой прощаться. Я не смогу.
Ее мольбы заставляют мое сердце биться чаще, и я хочу сделать что угодно, чтобы избавить ее от боли.
— Это в последний раз, когда я отпустил тебя, — шепчу я ей на ухо. — И за это я прошу прощения. Больше никаких прощаний. Я буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока наши тела в состоянии двигаться. Я буду вспоминать каждую клеточку тебя, чтобы больше никогда не забыть.
Она смотрит на меня, но не верит.
— Ты можешь сделать это сейчас? Любить меня? — шепчет она, и мой член оживает.
— Рина, я хочу любить тебя.
Она прикусывает нижнюю губу, и я теряю себя. Прижимаюсь к ее губам, издавая стоны в ее совершенные губы, прежде чем взять ее на руки. Я целую ее, как в последний раз, и вливаю в это все. Она отвечает на поцелуй с таким же пылом, и я растворяюсь в ее губах, несу ее к кровати и усаживаю к себе на колени.
— Мои родители… — Она указывает на кухню, и я киваю.
— Вышли. Мы одни.
Она смотрит вниз, на мой упирающийся в нее член.
— Рина…
Я провожу поцелуями по ее шее, она поднимает руки, позволяя мне стянуть ее топик через голову. Я смотрю на ее обнаженную грудь и провожу пальцами по соскам, зажимая их между пальцами.
— Ты совершенна.
— Только для тебя, Андрей, — шепчет она.
Она играет с пуговицами на моей рубашке, медленно расстегивая их одну за другой, и целует каждый сантиметр открывающейся кожи.
— Я люблю тебя, — шепчет она, прежде чем уткнуться носом в мою шею.
Она вырывается из моих рук и стягивает леггинсы и нижнее белье с ног, прежде чем отбросить их в сторону, вставая передо мной совершенно голая.
У меня текут слюнки, и я сжимаю член, желая прогнать боль, чтобы не взорваться, пока не окажусь внутри нее. Лихорадочно расстегиваю брюки, стягиваю их вместе с трусами и начинаю поглаживать член, не отрывая от нее взгляда.
Она возвращается ко мне на колени и шлепает по руке, прежде чем сесть на меня, и я сразу врываюсь в ее узкое влажное тело.
— О Боже, — шепчет она.
— Как же я скучал, — признаюсь ей на ухо, когда она начинает опускаться, вбирая член до основания. — Я тебя люблю.
Рина вскрикивает в ответ, скорее всего, из-за того, что я полностью заполнил ее, но уверен, она ждала моих слов.
— О Боже! — кричит она, снова обхватывая меня.
Рина подпрыгивает на мне все быстрее, и я прикасаюсь губами к ее соску, потом к другому, смакуя вкус ее сладкой кожи. Я скучал по ее вкусу. Дергаю одну из вершинок между зубами и осторожно прикусываю, прежде чем отпустить ее с хлопком.