Продай меня, если сможешь… - Олли Серж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Даже не надейся, девочка, что я откажусь от ребёнка.
Это мы ещё посмотрим.
Глава 38
Сергей
Какие всё-таки люди существа непонятливые! Раз никто не открывает, значит, меня нет дома.
– Да! И нечего, мать вашу, трезвонить в дверь! – запрокидываю в себя остатки янтарного горючего из стакана и вытираю рот рукавом белой рубашки.
Пытаюсь откусить кусок пиццы, но сыр превратился в твёрдую корку, которую невозможно отодрать от тарелки. А по хрену, есть всё равно не хочется. Вообще ничего не хочется, кроме того, чтобы наконец-то наступила ночь, и мне снова приснился горячий, крышесносный секс с Катей. Я буду сжимать её бёдра, оставляя на нежной коже красные пятна от пальцев. Буду бесконечно долго целовать пухлые губы, срывая с них безумные стоны экстаза. Буду брать её в разных позах и трахать до фейерверков в голове, до искр из глаз, пока она не начнёт шептать мне влюблённый бред, думая, что я не слышу.
– Так-так, Сазонов! – спотыкаясь о разбросанные коробки доставок еды, на кухню заходит Юля. – Позорище какое – квасишь на кухне в одиночестве как заправский алкаш. Наливай! – девушка берёт стакан и ставит рядом с моим.
– Ты как здесь оказалась? – пытаюсь сконцентрировать на ней хмурый взгляд, но она только ухмыляется в ответ.
– Твоя мама ключи дала. Почему трое суток на связь не выходишь?
Беру подружку за шкирку и молча волоку к выходу.
– Не трать силы, Серёга, я не уйду, – девушка умудряется вывернуться и достать из кармана маленький флакончик с жидкостью.
– Значит, тебя как самую живучую ко мне подослали? – разглядываю откупоренную жидкую зелёнку над своей головой.
– Отец зол, с матерью ты поругался, Фёдор зашивается в офисе, а в свободное время обрывает телефон второй сестрице и скупает ближайшие цветочные. Где бы такого же, как вы, психа себе найти?
– Убери свой «аргумент» и пошли. У тебя десять минут на полоскание моего мозга – и сможешь считать, что твоя совесть чиста.
Сшибая углы плечами, возвращаюсь на кухню, падаю на кожаный диван. Юля медленно заходит следом, наливает стакан холодной воды и капает в него пять капель нашатыря.
– Пей залпом, – протягивает мне ядерную смесь. – Мне нужно, чтобы ты меня ещё и услышал. Или поверь, мне хватит сил воспользоваться своим «аргументом».
– Зря я в детстве защищал тебя, когда Федька хотел посадить твою мелкую задницу в чулан к паукам.
– Пей, сказала, – тон девушки становится всё строже. – А то я сама парочку тарантулов тебе за шиворот посажу.
Стараясь не дышать, заглатываю большими хлебками вонючую мешанину и вместе с последним глотком срываюсь в туалет. Отборно матерю сестру лучшего друга, обнимаясь с белым фаянсовым.
– Приведи себя в порядок, – она ещё и в дверь мне стучит. – Я пока чай налью.
Через пять минут Юлькино зелье действует на меня окончательно, в голове появляются признаки светлого разума.
– Время пошло.
Сажусь за барную стойку и отпиваю из кружки сладкий чай.
– Есть в ординатуре у меня одна студентка. Так вот, намедни предложила она своему жениху повременить с подачей заявления в ЗАГС. Тот разбушевался, орал на всю приёмную, так история быстро стала достоянием общественности. Ситуация с первого взгляда отвратительная такая. Ходят все по углам, шушукаются, девчонку грязью поливают, а жениха святым делают. Отец его работал таксистом и попал в аварию, сильно повредил спину, поэтому ситуация с дальнейшей работоспособностью там под вопросом. Семья парня из небольшого посёлка, где живут с отцом ещё две сестры-школьницы от второго брака. Матери нет у них, но есть бабка. Скандал весь разразился из-за того, что будущая невеста отказалась ехать в Тьмутаракань ухаживать за будущим свёкром и делать уроки со строптивыми пубертатками. Предложила нормализовать ситуацию и продолжить отношения, а дальше – будет видно. И знаешь, чисто по-женски – это чертовски правильный выбор. Зачем идти туда, где всё плохо? Когда цифра возраста близится к тридцати, ждать разрешения забеременеть, не видя материальной возможности содержания тех иждивенцев, которые уже имеются, рожать третьего. Заниматься не развитием малыша, а разгребанием посуды на семью из четырёх взрослых ртов и больного мужика…
– Ты к сути переходи, – чувствую, как не до конца трезвый мозг начинает закипать.
– Так вот я спрашиваю тебя: где ты сделал «хорошо» для Кати? В какой момент она должна была почувствовать твою любовь и надёжность? Может, когда она убегала из чужой страны, застукав тебя с секретаршей, или когда сидела в холодном гараже с похитителями без еды? А, точно – ты думал, что увидев белого пушистого зверюгу, который, кстати, теперь сидит в шкафу с балалайкой и иностранных студентов пугает, она кинется тебе на шею и будет клясться в вечной любви. Не думай, что мир заканчивается на конце твоего члена, Сазонов! Или ты уже малодушно доволен ролью папаши по выходным?
– Юля, блин! – кулак с грохотом приземляется на столешницу. – Ты выбирай слова! Я задолбался повторять, что у меня ничего не было с Мариной. Десять минут давно истекли!
Гавкаю на подругу, потому что она права, и эта правда отравляет, больно бьёт по самолюбию.
– Да? Докажи! Ты же можешь! Камер в отеле – хоть жопой ешь! – начинает повышать голос девушка. – Сделай хоть что-нибудь, пока Катя не научилась жить без тебя! Я всё сказала! – последние слова Юлька уже выкрикивает, хватая сумку. Удаляется в коридор и захлопывает входную дверь.
Какого хрена вообще я творю? Когда я успел превратиться в такого паршивого сопляка, который оставил выбор будущего за беременной женщиной? Мне кажется, что я чувствую горький вкус слов во рту. Бред, это вкус обычного перегара. Надо срочно почистить зубы. Из зеркала в душевой кабине на меня смотрит мерзкий мужик с заросшей мордой, помятый, с красными глазами. Принимаю ледяной душ, делаю себе крепкий кофе, ставлю в микроволновку размораживаться какой-то полуфабрикат и сажусь за компьютер.
На то, чтобы взломать систему наблюдения отеля, требуется двадцать минут, смущает только то, что компьютер долго подключается к впн, как будто в связке с другим устройством. Нахожу папки с записями камер, скачиваю себе на комп файлы за весь день и удовлетворённо делаю большой глоток кофе. Микроволновка оповещает пиликаньем о готовности ужина. Набрасываюсь на жалкое подобие лазаньи почти с аппетитом и успеваю съесть ровно половину, когда на столе начинает звонить телефон.
– Здорово, Федь!
– Сазонов, твою мать, где твой домашний комп и где ты сам? Только что взломали социальные
