Только ты и я - Пэнси Вейн

В пакете оказалась куколка в платье из серебряной парчи с золотыми нитками, на ее головке сияла корона из золоченой проволоки, а ее лицо из кремового шелка было расшито почти симметрично. Лоре опять очень удачно удалось передать выражение – кукла смотрела величественно, и в то же время было видно, что она большая озорница, – она словно слегка подмигивала Мишель и Рудольфу одним из своих изумрудно-зеленых глазок.

– Это Титания! Лора давно говорила, что сделает ее для меня.

Они сели в машину, и Мишель все продолжала рассматривать куколку – волосы из золотой пряжи (Просперо пришлось все-таки поделиться своей бородой), на ножках – крошечные туфельки из зеленого шелка, высокий стоячий кружевной воротник… А крошечная корона – просто ювелирная работа!

– И как только ей это удается? – бормотала она. – Знаешь, у Лоры ведь слабое зрение, но она упорно не носит очки – в ее-то годы. Она пользуется такой большой лупой – та все время лежит у нее на столе.

– Жалко, я не спросил ее, покровительствует ли мне какая-нибудь фея, а если нет, то как добиться их расположения? – сказал Руди, первым вырываясь вперед из стаи машин, едва на светофоре загорелся зеленый.

– Феи покровительствуют всем, кто любит и защищает природу и животных, – пояснила Мишель. – И не обязательно быть экологом, чтобы снискать их расположение. Я думаю, они могут быть благосклонны и к юристу, который накормит голодную собаку на улице…

Она говорила совершенно серьезно, и Руди спросил:

– Как я понимаю, ты знаешь о них все, потому что ты сама из их числа… Но мне казалось, что в фей искренне могут верить только старики и дети.

– Зачем же я стану отказываться от веры только потому, что вышла из детского возраста? Именно дети как раз и видят мир таким, каков он есть, – заявила Мишель убежденно.

– Принято считать, что, взрослея, мы освобождаемся от иллюзий, – сказал Руди.

– Именно взрослые как раз и находятся в плену множества иллюзий, – упрямо возразила Мишель. – Разве ты не чувствуешь это на себе? А одна из иллюзий – нелепая идея, что фей не существует. Вот мы и приехали, и вовремя! Ты просто ас! До начала занятий целых десять минут!

Рудольф притормозил перед оградой, за которой раскинулись одноэтажные корпуса экологического колледжа. Мишель как раз удобно пристроила куколку на груди в накладном кармане, который украшал ее свитер, связанный из ниток, кажется, всех существующих цветов.

– Сиди тут, – сказала она куколке. – Лора мне велела с тобой не расставаться, вот и придется тебе сейчас послушать, как люди пытаются спасти природу от самих себя.

Длинные рукава ее свитера окаймляли зеленые кисточки, а спереди и с боков красовались кармашки – оранжевые и белые. Ни на Люси, ни на Белле невозможно было представить такой свитер, но вся эта пестрота и выглядывающая из переднего кармашка кукла нисколько не делали Мишель смешной или вульгарной, а наоборот – только придавали ее тонкому лицу изысканности.

Они посмотрели друг на друга.

– Когда ты придешь? Я приготовлю что-нибудь вкусное. Что бы ты хотел на ужин? – храбро спросила Мишель, никогда не проявлявшая кулинарных талантов. Мама шутила, что открыть банку сардин для нее уже является подвигом.

– Э… все, что хочешь. Правда… в Ираке мы все скучали по рыбе с жареной картошкой. Если это не очень трудно…

– Трудно? Чушь! Ты будешь пальчики облизывать и просить добавки, – пообещала Мишель, вспоминая, что в супермаркете на соседней улице в кулинарном отделе можно купить и жареной рыбы, и жареной картошки, которую только останется разогреть в микроволновке. – Главное – приходи скорее и не пялься на хорошеньких секретарш.

– Каких таких секретарш? – удивился Руди. – Где я тебе их возьму?

– А разве в конторе твоего брата их нет? Вот уж не поверю. Они вездесущие, эти блондинки-секретарши есть везде, где работают привлекательные мужественные мужчины, и они уводят вас от нас, честных жен… – Она замолчала и приблизила свое лицо к восторженно слушавшему ее Руди. – Закрой глаза.

Он послушно закрыл. В тот же миг его губ коснулось что-то горячее, шелковистое, сладкое… Он жадно втянул в себя аромат ее кожи с легким запахом вереска, привлек ее к себе и приготовился завладеть ее губами надолго… но она легко выскользнула из его объятий и оказалась на тротуаре. Он разочарованно потянулся следом за ней, но она помахала рукой, уже готовая сорваться с места, легкая, как перышко.

– Я буду тебя ждать. Я тебя…

Последнее слово она сказала беззвучно, но он догадался, и сердце переполнила безумная радость. Завтра утром он проснется – и рядом будет Мишель. И так много-много дней… всегда! «И жили они долго и счастливо». Неужели такое возможно в этом мире, где нет иллюзий? Или где, по убеждению Мишель, все является одной большой иллюзией? Сможет ли он удержать ее в реальном мире?

Он ехал в гараж Джона, и руки механически поворачивали руль, ноги нажимали тормоз и газ в нужные моменты, глаза отмечали движение других машин, но все мысли и чувства были заняты Мишель. Разве возможно, чтобы человек, о существовании которого ты совсем недавно даже не подозревал, стал так дорог? Дороже всего на свете – это не просто слова! И не страшно ли это – ведь жизнь так переменчива и хрупка. А ведь он не хотел, чтобы так получилось, но так получилось, и уже ничего нельзя изменить.

Интересно, захочет ли она, чтобы я играл ей Шопена по вечерам? – подумал Рудольф. Я до сих пор не знаю многих ее пристрастий, привычек.

Он вспомнил, как выглядела квартира Мишель, когда он пришел туда первый раз, неожиданно. Одежда разбросана как попало, на стульях и диване, но ванна сверкает чистотой… Рядом с компьютером у нее лежали диски модных музыкальных групп и стопка книг – кажется, это были учебники по экологии. Подоконник и журнальный столик тоже были завалены книгами, в основном детективами. В любви к этому жанру он может с ней соперничать.

Еще мы оба любим собак, подумал Руди. Но готова ли она принять все, с ним связанное, – его привычки, мировоззрение, образ жизни? Его отца, брата, друзей? А готов ли он? Сейчас уверен, что да, а потом, когда утихнут первые восторги? А ведь они утихнут…

В ответ на эти вопросы, которые задал ему холодный рассудок, Руди только пожал плечами. Никакого «потом» не существует. Жить надо сейчас, в этом он убедился на войне.

11

Руди уже заканчивал работу, когда ему позвонили на мобильный. Высветился незнакомый номер, и он ответил с легким недоумением:

– Я слушаю. Кто говорит?

В трубке чуть помолчали, и знакомый голос произнес:

– Это я… Белла.

В первую секунду Руди напряженно подобрался, но тут вспомнил все, что рассказала ему Мишель. Невероятная история о коварной матери и двух разлученных сердцах!