Демонстрация силы - Михаил Нестеров

Джеб молчал, слушая в наушнике потрескивающий фон радиопомех. Он понял, чем вызвано молчание командира: опытный старлей Ваганов высчитывал, сколько за это время успел пройти Охотник и сколько ему осталось до шоссе. Ровно столько, также подсчитал Блинков, чтобы основные силы диверсионного отряда не успели на помощь. Выбивающийся из сил Охотник делал крюк, убивая истекающее кровяными секундами время. Любая задержка грозила провалом, гибелью морских спецназовцев.

Блинков уже знал, какой приказ он получит от Ваганова. И волосы на его руках вдруг вздыбились.

Ваганов запросил дополнительную информацию, и Джеб прохрипел ее в микрофон:

– В двадцати метрах позади меня армейский джип. С водителем и пулеметчиком. Шесть человек впереди, у самой кромки дороги.

Ветер уже начал подвывать, свистел в ушах, отстреливался песком.

– Пулеметчик видит дорогу? – спросил Ваганов.

– Да.

– Значит, и своих тоже.

«Черт, черт, черт!» – выругался Джеб. За потайной дверцей выставленного американцами секрета оказались двое россиян и восемь американцев. Для Охотника этот участок был, как это ни покажется странным, самым безопасным. Перенаправить группу на другой путь означало бросить ее. В неизвестность? Нет, просто бросить.

– Джеб, снимайте пулеметчика и водителя. Потом автоматным огнем накрываете остальных. Немедленно! Чтобы не посечь Охотника. Они и так еле-еле прут. Я выхожу с ними на связь. Дай мне твои ориентиры.

– Покосившийся столб на дороге. По ходу движения Охотника двести метров слева холм на моей стороне. Пусть не лезут посередине ориентиров, а обходят меня сто метров справа. Но не дальше, чтобы не напороться на соседний секрет.

– Понял. Постараюсь выбить вам поддержку. Думаю, Охотник отрядит вам пару человек. Сам не успеваю. Все, удачи вам, Джеб.

Блинков мысленно выругался и скосил глаза на товарища: «Слыхал?»

«Да», – кивнул в ответ Николай, прижимая наушник рации к уху. И направил бинокль ночного видения вправо, на ускользающую из виду дорогу. Эта группа американцев оказалась, скорее всего, центральной в ряду нескольких засад. И если бы даже разведчики увидели только один джип, все равно не поверили, что блокировать диверсионно-разведывательный отряд противника американцы решились такими малыми силами.

Шоссе просматривалось максимум на двести метров, а дальше вставал, преграждая обзор, песчаный холм, увенчанный хитросплетениями кустарника. В бинокль он виделся огромной, чуть смазанной болотной кочкой.

Разведчики одновременно расстегнули пряжки на боевых выкладках и освободились от лишнего груза, включая автоматы. Из оружия оставили при себе лишь ножи и кургузые бесшумные пистолеты «ПСС» – с широченной рукояткой и коротким стволом, обрывающимся едва ли не у защитной скобы. И все это в десяти метрах от противника. Шестерка американцев залегла ногами к разведчикам, как если бы ожидала с той стороны ударную волну ядерного взрыва.

– Ты слева, я справа, – шепотом отдал команду Джеб. – Ты берешь водителя, я пулеметчика. – Он выключил рацию, снял наушник с микрофоном и положил его в нагрудный карман. Дождался идентичных действий от Кока и песчаной ящерицей пополз в сторону армейского джипа.

– Настоящие герои всегда идут в обход, – не удержался от комментария Кокарев. – Мне до дембеля два месяца… Уже сто раз домой отписался…

Майор Кипелов принял сообщение от Ваганова и несколько мгновений провел в раздумье. Снова открыл карту, отмечая на ней местоположение американского секрета и бойцов группы поддержки. Мысленно нарезал на дороге участки, которые также охранялись американцами. Удивился точности, с какой командир Марса перенаправил его отряд, уводя от смертельной опасности. Сто метров севернее – и положение российских спецназовцев оказалось бы аховым. Да и сейчас оно не сахар, закончил свою мысль Кипелов, поменяв отношение к командиру Марса: сто метров влево или вправо – это мелочь по сравнению с клином, на острие которого был насажен Охотник. Нарочно не придумаешь.

Пользуясь вынужденной остановкой, во время которой его бойцы в последний раз поменялись тяжелой ношей, майор подозвал трех человек: Михаила Чижова, Тимура Музаева и радиста Сергея Клюева. Теперь надобность в радисте – как в штатной единице отряда – отпала сама собой. До берега полтора километра, связь с командиром группы поддержки четкая и постоянная. Сейчас больше важны руки, нежели «уши». И ноги. Отдать остатки сил, но преодолеть эти последние полторы тысячи метров, две с половиной тысячи шагов.

Майор принял от Клюева радиостанцию и закинул ее себе за спину. Только после этого он отдал распоряжение:

– Чижов – старший. Слушай внимательно, Чижик. Здесь нас страхуют два парня из группы поддержки, – майор показал на карте. – Мы обходим «марсиан» справа. Вы присоединяетесь к ним и прикрываете наш отход впятером. Ясно?

– Так точно, – кивнул Чижик.

– «Марсиане» сейчас в работе по уши. Сигнала к нашему броску не будет. Прикрываете нас до шоссе и останавливаетесь. Все, парни, вставайте в хвост колонны. По мере приближения к шоссе вытягиваемся в шеренгу.

«Посольские», загруженные ранцами, оказались в середине отряда. По-прежнему молчаливые, сосредоточенные. Они вели себя так, как пожелал бы видеть их действия майор Кипелов.

Выдерживая дистанцию в пять-шесть шагов, отряд тронулся навстречу самому ответственному этапу затянувшейся операции.

Жесткая рама армейского джипа представляла собой трубчатый контур дверных проемов, лобового и заднего стекол. Ровно посередине проходила широкая смычка, разделявшая стоящего в полный рост пулеметчика и водителя-наблюдателя. По внешнему виду джип напоминал «УАЗ-469».

Американцам было неудобно. Особенно пулеметчику. Он стоял на сиденье, низко согнувшись над оружием. Он часто распрямлял спину и поводил плечами. И своим мельтешением выдавал свое местонахождение.

Голимая мишень, заметил Джеб. Он подполз к джипу и затаился у заднего колеса. Прямо над ним в виде наращенного борта находилась багажная секция, обрамленная металлической сеткой. Внутри – коробки с боеприпасами. У противоположного борта, где занял позицию Кок, такой же отсек с петельными замками и двумя канистрами с бензином.

Оба американца были в касках с маскировочной сеткой. Чернокожий пулеметчик носил очки и, несмотря на грозное оружие в руках, виделся беззащитным. Особенно в те моменты, когда распрямлялся и всматривался вдаль. В паре шагов от него затаилась смерть, заключенная в матовый клинок десантного ножа.

Джеб не испытывал жалости к противнику. У него в руках было оружие; и каждый раз, когда его рука касалась автомата или ножа, он испытывал ни с чем не сравнимое чувство превосходства, желание нажать на спусковой крючок или немедленно пустить в ход стальной клинок – эту очищающую силу, дающую настоящему профессионалу право убить человека. Этому нельзя научить, разве что возбудить боевой инстинкт. Нет этого острого чувства – значит, ты не воин.

И еще одно чувство – товарища, напарника. Который повторяет твои движения, а ты – его.

Джеб и Кок, отдышавшись у заднего борта джипа, одновременно двинулись вперед. Шаг – и Блинков сделал короткую остановку, поравнявшись с горловиной бензобака. Под ногами жесткие проплешины, сухие корки, свободные от сгоревшей на солнце травы. Слышно дыхание солдата, в очередной раз откинувшегося от пулеметного станка.

Пора.

Блинков крепче сжал рукоятку ножа и привстал за спиной американца. Еще одно движение, и, найдя опору на подножке, Джеб поднялся во весь рост. Странное мимолетное ощущение коснулось его: он был на голову выше противника, невидимой и неслышимой тенью, ставшей за его спиной.

Левой рукой он закрыл солдату рот и резко потянул его на себя, запрокидывая ему голову. Коротким движением правой руки, вооруженной ножом, перерезал ему горло. И держал его до тех пор, пока тот не перестал мелко перебирать ногами по серой обивке сиденья.

Кок отработал аналогичным приемом и уже стаскивал тело американца на песок.

Блинков не мешкая занял место за пулеметом и посмотрел поверх ствольной коробки на основную группу солдат. Они не изменили положений, лежали, взяв автоматические карабины на изготовку, ногами к противнику.

Все тихо. Экстренных мер принимать не пришлось. И Джеб отпустил рукоятку пулемета.

«Пошел, Кок!» – сержант дал отмашку товарищу и пополз вслед за ним. Кокарев, прихватив свой автомат, подбирался к американцам справа, делая короткие перебежки. Джеб шел по центру. Последние пять метров преодолел по-пластунски и залег в десяти шагах.

Пауза, во время которой Блинков представил себя за пулеметным станком – как бы отреагировали американцы на пулеметный огонь со своей машины? Жаль, нельзя шуметь.

Он отсчитал до трех и поднялся на колено. Массивный глушитель «калаша» уставился в спину крайнему американцу. Джеб придавил спусковой крючок, израсходовав половину магазина, медленно смещая ствол вправо и по ходу корректируя огонь. Кок тоже встал на колено и отработал короткими очередями. Бил прицельно и не спеша, чувствуя приятную боль в плече от отдачи оружия и видя работу Джеба: сержант повел ствол в обратную сторону, прошивая и песок, и тех, кто вскочил и кто корчился на нем от огнестрельных ранений.