Искатель. 1968. Выпуск №6 - Игорь Подколзин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может быть, папа, — сказал он, — может быть. Прощай, папа.
Роберт отошел на несколько футов, остановился, постоял так, спиной к Мартину, потом снова повернулся к нему.
— Прощай… сын, — сказал он.
Через мгновение он уже исчез. За спиной у Мартина тихо пришла в движение карусель. Огни были погашены, ни единого звука не раздавалось, только смутные силуэты коней перемещались по кругу. Мартин ступил на карусель, когда она двинулась в свой круговой путь, — безмолвный табун деревянных скакунов с нарисованными глазами, ночной быстроногий табун.
Карусель обошла полный круг, затем стала останавливаться. На ней никого не было. Мартин Слоун исчез.
Мартин Слоун вошел в аптеку. Это была та самая аптека, которую он помнил еще мальчишкой, но внутри она ничем не напоминала ту, кроме разве что общих очертаний да кроме лестницы, что вела к кабинету на антресолях. Теперь здесь было светло и весело от разноцветных полосок флуоресцентных трубок, оглушительно играл сверкающий огнями музыкальный автомат, замысловатый сатуратор с газировкой блистал хромированными частями. Было полным-полно старшеклассников, которые танцевали под эту громкую музыку или увлеченно листали журналы для подростков в уголке возле окна, выходящего на улицу. Аппарат для кондиционирования воздуха источал прохладу. Мартин пробирался сквозь сигаретный дым, сквозь орово рок-н-ролла, сквозь смеющиеся голоса подростков и их подружек, оглядываясь в поисках хотя бы чего-нибудь, что было бы ему знакомо. Молодой продавец газировки улыбнулся ему через стойку.
— Привет! — сказал он. — Что бы вы хотели?
Мартин уселся на кожаное сиденье хромированного табурета.
— Может быть, шоколадную содовую с мороженым, а? — сказал он парнишке за стойкой. — Мороженого три шарика.
— Три шарика, — повторил парнишка. — Сейчас я вам это мигом все сварганю. Будет первый класс! Тридцать пять центов. Ладно?
Мартин улыбнулся не без грусти.
— Тридцать пять, говоришь? — взгляд его снова обежал помещение. — А что старый мистер Уилсон? — спросил он. — Был когда-то здесь владельцем.
— А, он умер, — ответил парнишка. — Давным-давно. Лет пятнадцать назад, а может, и двадцать. Какое вам мороженое — шоколадное, ванильное?
Мартин не слушал его.
— Ванильное? — повторил парнишка.
— Я передумал, — сказал Мартин. — Я, пожалуй, не стану брать эту содовую. — Он стал подниматься с табурета и едва не упал, потому что его правая негнущаяся нога на момент оказалась в неловком положении. — Табуреты эти не для таких ног деланы, — заметил он с горестной улыбкой.
Парнишка за стойкой поддержал разговор:
— Уж точно. А вас это что — на войне?
— Что?
— Ногу. Вас на войне ранило?
— Нет, — задумчиво ответил Мартин. — По совести сказать, это я свалился с карусели, когда еще совсем клопом был. Потом неправильно срослось.
— Карусель! — щелкнул пальцами парнишка. — Слушайте, я же помню эту карусель. Ее сломали несколько лет назад. — Он улыбнулся доброй улыбкой. — Но уж было поздно, как я полагаю, а?
— Как это? — спросил Мартин.
— Я хочу сказать, вам-то уж было все равно. Запоздало.
Мартин медленно оглядел аптеку.
— Очень запоздало, — тихо сказал он. — Для меня очень запоздало.
Он снова вышел наружу, под горячее солнце. Жаркий летний день — 26 июня 1959 года по календарю. Он прошелся по главной улице и вышел из городка, направляясь к заправочной станции, где он так давно оставил свою машину, чтобы ей сменили смазку. Он медленно шагал по пыльной обочине шоссе, чуть приволакивая правую ногу.
На заправочной станции он расплатился, сел в автомобиль, развернул его и поехал назад, к Нью-Йорку. Лишь один раз он оглянулся через плечо на щит с надписью: «Хоумвуд, 1,5 мили». Надпись обманывала. Это-то он знал. Хоумвуд был дальше. Гораздо дальше.
Мужчина высокого роста в костюме от братьев Брукс, сидящий за рулем красного «мерседес-бенца», задумавшись, сжимал руль, направляясь на юг, к Нью-Йорку. Он не очень хорошо представлял себе, что ждет его в конце путешествия. Он знал только одно: кое-что он открыл для себя. Хоумвуд. Хоумвуд в штате Нью-Йорк. До него нельзя дойти пешком.
Перевел с английского Е. КУБИЧЕВ.
АЛЕКСАНДР КАЗАНЦЕВ
ПОСАДКА
Рассказ Рисунки Ю. МАКАРОВАКак всегда, в кают-компании рассказывали о необычном, кто-то вспомнил знаменитую посадку воздушного гиганта ТУ-114 без переднего колеса, о которой в свое время много писали. Пилот совершил чудо. Переместив грузы и пассажиров в хвост корабля, он посадил самолет на «задние лапы» с «задранным носом». Но переволновались все крепко. Все, кроме пассажиров, не подозревавших за время перелета с Дальнего Востока, что переднего колеса нет. Один из них так и проспал опасное время. Бортпроводница, как все признали, была на высоте!
— Да, — многозначительно сказал подполковник милиции, сухопарый человек со впалыми щеками и пристальными серыми глазами. — Недаром летчикам желают не столько счастливого пути, сколько «счастливых посадок». Вот один нарушитель…
— Ну вот! При чем же тут нарушитель? — запротестовал было один из слушателей, сидевший рядом; на него зашикали и попросили подполковника рассказать.
Он согласился.
— В милицию я попал уже после демобилизации, — начал он, и все мы невольно посмотрели на его многоярусную колодку орденов. — Работал в Заполярье. И только недавно назначили меня начальником отделения ГАИ и БД (автоинспекции и безопасности движения) под Москву. Однажды требовалось мне попасть к определенному часу на Шереметьевский аэродром. Подмосковное шоссе, которое я опекал, одно из самых трудных: узкое, еще не полностью реконструированное, в часы «пик» забито машинами. Поэтому, чтобы поскорее выбраться к Ленинградскому шоссе, я сел с инспектором на мотоцикл и выехал пораньше. Пристроились мы в поток грузовых машин. Вдруг мимо нас со свистом пролетел бензовоз и пошел в обгон после запрещающего знака. Мой инспектор добавил газу, чтобы догнать нарушителя. Но не очень-то простой эта задача оказалась. И зачем только конструкторы допускают такие скорости у грузовых машин!
Помог нам закрытый шлагбаум переезда. Оставил я инспектора с мотоциклом на обочине, подхожу и скрепя сердце приветствую нарушителя по всей форме, как генерала какого.
Водитель высунулся из кабины, права протягивает. Но я на него так был зол, что даже в лицо ему не посмотрел. Гляжу в небо с белыми шарфами от самолетов, потом на фотокарточку удостоверения. Сразу вскочил в кабину и говорю: «Гони!»