Главный свидетель - Фридрих Незнанский

Второе. Деньги у Поспеловского на организацию собственной творческой мастерской действительно появились. Мастерская была образована, официально зарегистрирована, получена лицензия, появились необходимые кадры. Лида там работает, есть интересные заказы. Но если все это уже появилось на свет, какой же был смысл убивать Осинцеву? Дело-то ведь сделано! Другой разговор, если бы она вдруг потребовала свои деньги назад, а Поспеловский отказался бы их возвращать. Вот тогда версия Носова могла пройти. Но эту версию категорически отвергает Лидия. Хотя она может и защищать таким образом своего отца. Тоже следует иметь в виду. Факт нуждается в доскональной проверке.

Третье. Борис Осинцев подтверждает, что со счета его бывшей жены были сняты незадолго до ее гибели триста тысяч долларов. Сумма очень даже приличная. Но кроме того, из ее сейфа пропало драгоценное ожерелье ценой примерно полмиллиона долларов.

Борис Аркадьевич, не без настойчивой помощи ему в этом плане Алексея Петровича, оказался человеком дела. Не прошло, что называется, и суток, как он передал Кротову цветную фотографию этого изделия итальянских ювелиров и копию чека, присланного ему из Милана по факсу. Худо-бедно, а доказательство! Но тогда не явилось ли поводом для преступления именно оно, а совсем не деньги, уже по существу вложенные в долгосрочное дело?

Или же убийца, как говорится, прихватил его заодно, потому что плохо лежало? В обвинительном заключении это ожерелье вообще не фигурировало, что довольно странно. Не заметить такой факт просто трудно. Или его не хотели замечать, но тогда вопрос меняется в корне.

Так, пусть будет еще одна ниша для раздумий…

Четвертое. Обвинение Андрея Репина ложное, несмотря на его собственные признательные показания. Чем они были вызваны, как раз сейчас и выясняет Юра в вологодской глуши.

А в том, что Андрей был подставлен, убеждает огромное беспокойство, проявленное господином Носовым-старшим. И, в частности, его вранье Лидии, будто он на самом деле спит и видит, когда наконец его усилиями, а надо понимать – взятками должностным лицам, освободят племянника из-под стражи.

Между прочим, Юлия в своих показаниях утверждает, что Ильей Андреевичем была как бы обронена очень характерная для него фраза: мол, придется устроить Лидии свидание с Андреем… в гробу. Носов-старший был всегда человеком решительным и жестким. Даже больше жестоким, поэтому от него можно ожидать в дальнейшем чего угодно. И это обстоятельство надо обязательно иметь в виду.

Пятое, и, кстати, самое, пожалуй, важное на сегодняшний день. Показания Валерия Ознобихина о том, что ему неоднократно и довольно настойчиво указывали на убийцу. «Наседка» в камере – раз, требование изменить первоначальные показания – два, отслеживание безымянного владельца карточки в казино – три, ну а прессование – тут уж и говорить не о чем. Очень нужно было, чтобы его показания выглядели так, как их в конечном счете и представили суду. А для усиления давления на охранника ему постоянно напоминали, что главный подозреваемый – это именно он. Поневоле, чтоб снять с себя ложные обвинения, приходилось идти на обыкновенный подлог.

Но объяснить все это могли бы только двое – следователь Мансуров и старший оперуполномоченный Лукин. Эти двое и провели свою игру так ловко, что у суда не осталось никаких сомнений в том, кто убийца.

Далее, шестой пункт. Григорий Носов, бывший спецназовец, личность чрезвычайно интересная. Практически все косвенные доказательства указывают на то, что именно он и явился исполнителем убийства. Женщина была отравлена. При вскрытии в ее организме обнаружили остатки солей таллия, другими словами, крысиной отравы. Знакомый судебный медик рассказал Денису о симптомах действия этого яда на человеческий организм, вызывающего поражение центральной и периферической нервной системы. У жертвы, если применена большая доза, отравление сопровождается потерей сознания, судорогами, пеной изо рта, то есть человека, если упущено время, практически невозможно вывести из так называемого эпилептического состояния. Будь доза малая, могло бы спасти промывание желудка. Но в случае с Инной Осинцевой, как показала судебно-медицинская экспертиза, была применена и слишком большая доза, и сработал фактор времени. Агония длилась, вероятно, порядка десяти – двенадцати часов.

По свидетельству экономки Полины Ивановны, она обратила внимание на то, что ее хозяйка не выходит из спальни, чуть ли не в десятом часу утра. После чего и вызвала «скорую», помощь которой, по сути, уже опоздала. Осинцева умерла сразу после того, как ее доставили в Склифосовского. Туда-сюда, да, как раз десять – двенадцать часов… Получается, что отрава попала в организм Инны где-то около полуночи. Или немного раньше. Но ни в чашках, ни в другой посуде следов таллия не нашли. Унес, что ли, свои улики преступник?

Диагноз и описание симптомов, сделанные врачом в Склифе, практически соответствуют тем, что дал Денису его приятель из бюро судебно-медицинской экспертизы. Однако в материалах следствия нет и «следов» тары, в которой мог быть принесен яд в квартиру Осинцевой. А суд почему-то удовлетворился объяснением Репина, что он сам купил на «птичке» пакет с отравой для грызунов и при первом же удобном случае воспользовался им как орудием своей мести. А пакет куда-то выбросил! Это ж надо такое придумать! Не говоря о том, чтобы еще и поверить сказанному! Хотя в нашей славной действительности и не такого можно ожидать…

Так вот, возвращаясь к Григорию, естественно, задаешь вопрос: где он сейчас? Почему бросил будущую жену свою вместе с ребенком и исчез в неизвестном направлении? Ведь пока никто не может назвать место его пребывания. Сгинул, и все. А ведь он занимал должность вовсе не малую и довольно ответственную – был начальником службы безопасности строительного концерна «Феникс» и имел собственный вполне приличный офис на Селезневке, близ Театра Российской армии.

Там еще сотрудники «Глории» не были. И Денис сделал себе особую пометку. На том же листке, где уже были записаны фамилии Мансурова и Лукина, с которыми также следовало провести определенную работу. Какую – это другой вопрос. Вообще-то подобные расследования Денис предпочитал поручать двум богатырям – Голованову и Демидову. В паре они представляли чрезвычайно опасную силу, на которую не мог не отреагировать соответствующим образом допрашиваемый ими свидетель или подозреваемый в совершении преступления. А ума и изворотливости Севе было не занимать, все ж таки в разведке спецназа ГРУ лопухов быть не могло, как нынче выражаются, по определению.

Денис еще подумал и написал ниже: «Барин – Носов. Слушать». По идее, уже давно следовало бы установить соответствующую аппаратуру и в офисе, и в квартире Ильи Андреевича.

Да, это предприятие незаконное. Но исключительно до той минуты, когда следователь, в руки которого попадет это дело, не решит, что для установления истины ему потребуется применить скрытые системы наблюдения за объектом, на что он и постарается получить уже законное разрешение прокурора или судьи. А пока – пусть и незаконно, зато необходимо. Кстати, немедленно оперировать полученными данными тоже нет пока железной необходимости. Всему в конечном счете придет свое время. Как это говорится? Несовершенство законов российских компенсируется необязательностью их исполнения? Что-то в этом роде. Правильно, в общем…

Наконец, седьмой пункт. Бродяга Макс проник-таки в недоступные для других сети. Вчера, в самом конце дня, в кабинете Дениса появилась его жующая, слегка растерянная физиономия. Он поинтересовался, может ли его немедленно принять шеф, на что Денис ответил:

– Судя по твоей озабоченности… – Но Макс, шепелявя, перебил:

– Ты, как вшегда, прав, шеф!

Тяжело уселся, стул нервно пискнул под его грузной фигурой.

Дожевал свое печенье, остатки которого небрежно стряхнул пухлой ладонью с дикой своей бороды на свежепропылесосенный ковер, и доложил:

– А меня щас чуть не словили, шеф. Но я убег. Понимаешь, пока скачивал, нутром чую – не то. И напрочь вырубился. Но птичку все-таки поймал. На-ка вот небольшую распечаточку. Для начала. А вообще, я уже продумал, как и откуда снова к ним забраться. Потом скажу. Смотри, там интересно.

И преспокойно сложил ладони на животе, скрестив пальцы.

Информация была действительно любопытной. Максу удалось проследить за рождением и становлением крупной строительной организации под названием «Феникс». Раскопал ее структуру – довольно сложную, надо сказать.

Оказывается, в последние три-четыре года фирма «Феникс», зарегистрированная в Подмосковье, в Подольске, но главный свой офис имевшая в столице, на Шереметьевской улице, претерпела ряд серьезных реорганизаций, превративших ее в крупнейший строительный концерн. Она довольно быстро разрасталась, укрупнялась, включая в себя новые структуры, связанные со строительством не только в Москве, но и в области. Так два года назад составной частью «Феникса» стал Очаковский строительный комбинат со своим филиалом в Рузском районе Подмосковья. Затем была присоединена строительная фирма «Мануэль-недвижимость», занимавшаяся исключительно возведением элитных коттеджных поселков в районе Рублево-Успенского шоссе. Ну да, где ж еще и проживать демократической российской элите, как не вдоль главной кремлевской трассы!