Письма с острова Скай - Джессика Брокмоул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заранее благодарна,
с уважением,
миссис Элспет Данн.Глава двадцать первая
Элспет
Где-то между Эдинбургом и Лондоном
22 сентября 1916 года
О Сью!
Как же трудно оказалось сесть на обратный поезд в этот раз. Не то чтобы раньше было легко расставаться, но особенно трудно сейчас — ведь теперь я знаю, что значит быть разлученным с тобой. В прошлый раз, когда мы попрощались и я вошел в вагон поезда, что отвез меня к кораблю для переправы через канал, мои мысли были полны тобой, но в то же время были полны предвкушения и неопределенности. Теперь же я сижу и смотрю на сельскую Англию, проносящуюся за окном, и могу думать только о том, что каждая живая изгородь и зеленое аккуратное поле, которые минует наш поезд, — это еще одна изгородь и еще одно поле, разделяющие нас.
Я собираюсь отправить это письмо еще в Англии, так как здесь могу писать более свободно, не думая о бдительных глазах цензоров. Не смог сказать тебе это при встрече, но понемногу я начинаю уставать от Полевой службы. На последнем посту возле Шато-де-Биймон мы работали без передышки и страшно вымотались, но, по крайней мере, я чувствовал, что принимаю участие в войне — в большей степени, чем на некоторых других постах. В основном же мы или передислоцируемся, или отдыхаем.
Мы слышим снаряды, иногда видим их, когда они падают на дороги, но это максимум, что достается на нашу долю от сражения. Словно переживаем войну из вторых рук, через рассказы раненых. Иногда мне кажется, что мы собрались у кинотеатра и пытаемся сообразить, о чем фильм, по тем фрагментам, которые видим, когда из зала выходит кто-то из зрителей.
В тот раз, когда я взбежал на насыпь, чтобы помочь раненому санитару, прямо на глазах у фрицев, под прицелом их орудий, я ощутил, как по моему телу побежали знакомые токи опасности и восторга. Почувствовал себя по-настоящему живым, будто снова взбирался на стену с мешком белок. Я действительно что-то делал, а не ждал вдалеке, наблюдая, как другие делают это. Знала бы ты, как трудно мне было возвращаться к нашей обычной работе после выписки из госпиталя.
Понимаешь, почему я не смог сказать тебе это лично? Ты обхватила бы меня своими неожиданно сильными руками и не отпустила бы. Нет, я бы не стал горевать, оказавшись пленником у такого захватчика, как ты, но, как я тебе уже говорил, я обязан закончить свой год. Должен совершить хоть что-то в жизни. Если я не выдержу один короткий год, тогда что я вообще могу выдержать? Тебе ведь не нужен мужчина, который ничего не может довести до конца.
Кстати, о будущем. Как здорово, что ты сняла в Эдинбурге квартиру! Только на неделю, но все равно. Ты понимала, как приятно мне там будет пожить. Для парня, который хранит свои вещи в фургоне, увидеть занавески на окнах — это же словно прийти домой.
Я до сих пор испытываю усталость, но уставать от избытка любви мне нравится гораздо больше, чем уставать от избытка работы. Я не хотел тратить на сон ни минуты нашего с тобой времени. Для этого отлично подойдет обратное путешествие на поезде в Лондон.
Несмотря на отсутствие сил, я все же чувствую себя заново родившимся. Чистый, хорошо накормленный, в отстиранной и заштопанной одежде, в новом теплом пальто. Тело и душа удовлетворены. Ты смеялась над моей жадностью, но мне нужно было насытиться «удовлетворением» про запас! Я так долго обходился без этого, что хотел накопить как можно больше воспоминаний впрок, чтобы потом, по мере надобности, доставать их по очереди из памяти и наслаждаться ими вновь и вновь.
Даже тот небольшой инцидент не омрачил моего настроения. Знаю, ты расстроилась, Сью, но ведь ты ничего дурного не сделала. Ему не следовало говорить то, что он сказал, к тому же я уверен, что на самом деле за его словами ничего не стояло. Надеюсь, ты уже оставила все это в прошлом.
Думаю, что на этой ноте я пока закончу писать, чтобы закрыть глаза и посмаковать одно из вышеупомянутых воспоминаний. Как ты полагаешь, с чего мне начать? Может, с того, что было в ванне?
ДэвидГде-то между Эдинбургом и Скаем
22 сентября 1916 года
Дэйви!
Это невыносимо! У меня нет ничего, кроме этих редких дней с тобой! И при этом я не могу отдаться им полностью, потому что слышу, как тикает, уходя, время, остающееся до твоего отъезда. Тикает так же громко, как тот проклятый будильник в нашем парижском отеле.
И к тому же часть нашего бесценного свидания испортил мой родной брат. Он приводит меня в бешенство! Финли не в себе еще со времени увольнения из армии, но потом добавились проблемы с Кейт и гибель Йэна. Ни в чем этом нет моей вины, тем не менее он все валит на меня. Я убеждаю себя, что все это только слова, сказанные в гневе, вот я приеду домой, и мы вместе пойдем на берег искать камни — как раньше. Но как он плюнул мне под ноги, словно я ничтожество, как посмотрел на меня, когда уходил! Боюсь, в тот момент разбилось что-то важное, и я понятия не имею, как склеить осколки. Я вообще не слишком сильна в починке. Но, по крайней мере, мне известно, что делать с тобой.
Дэйви, если бы ты знал, сколько добра ты делаешь даже вдалеке от фронта! И ты пожертвовал ради этого дела месяцами нашего с тобой времени. Если бы ты понимал все величие твоего поступка и то, как важен твой вклад, — не переживал бы, что тебе якобы следует делать больше. Ты бы не завидовал тем, кто сидит в окопах.
Не представляешь, как я рада, что ты далеко от опасной зоны. Я счастлива, что ты целым и невредимым доживешь до следующего свидания в Эдинбурге.
В ту первую ночь после твоего прибытия я лежала рядом с тобой и не спала, потому что не могла наглядеться: на то, как подрагивают твои ресницы, на то, как ты вдыхаешь и выдыхаешь. Я положила руку на твою обнаженную грудь, просто чтобы почувствовать твое сердцебиение и осознать, что ты рядом. И, Дэйви, как страстно я в ту ночь благодарила Бога за то, что он снова привел тебя ко мне. Я бы не вынесла, если бы потеряла и тебя.
Я уже видела в тебе растущие сомнения — по тому, как ты уклонялся от расспросов о вашей группе. По тому, как ты пожал плечами, когда я сказала, что нам повезло, раз мы сумели встретиться. И поэтому я не могу не злиться на Финли — ведь он усугубил твои сомнения, внушил тебе, будто находиться здесь, со мной — плохо.
Потому что, Дэйви, на земле нет более важного места для тебя. Ты мое дыхание, мой свет, ты тот, к кому летит мое сердце. Ты говорил, будто боишься стереть то, что у меня было с Йэном. Не хочешь соревноваться с памятью. Не желаешь быть мужчиной в меньшей степени, чем был он. Но, Дэйви, его нет. И я не сижу дома, горюя по нему. Всю неделю я была рядом с тобой.
СьюУлица Ренуар, 21, Париж, Франция
25 сентября 1916 года
Сью!
Я вернулся в Париж, и кого, как ты думаешь, я тут встретил? Плиния, Харри, Козырька, Прыща и еще нескольких ребят! Они все разбили лагерь в штабе на улице Ренуар, а прибыли лишь вчера.
Только я начал думать, что в Полевой службе становится скучновато, как возник интересный вариант. Французы просят, чтобы небольшая часть наших ребят отправилась в - рядом с -. Судя по их словам, в том районе санитарам стало слишком рискованно транспортировать раненых на носилках до безопасного места. Поскольку фрицы заняли близлежащий холм, дорога к посту легко просматривается и простреливается. Поэтому они хотят, чтобы от поста до самых окопов ездило несколько быстрых фургонов «скорой помощи». Этот маршрут пролегает куда ближе к фронту, чем любой другой наш маршрут до сих пор. И работать придется по ночам.
Вместо того чтобы посылать туда всю «Группу Один», создается совершенно новое подразделение, командовать которым назначили нашего старого доброго Плиния. Ему велено подыскать новых рекрутов, а Плиний упрямо стоит на том, чтобы в его отряде были только самые ловкие и надежные ветераны из всех. Сейчас он хочет набрать несколько парней из «Группы Один», а недостающих водителей пришлют либо из других групп, либо дадут кого-то из новичков. Мы все наслышаны о том районе и знаем, что работать там непросто. Нужно быть быстрым и сообразительным.
Поскольку твой преданный слуга и быстр, и сообразителен (и, полагаю, достаточно безрассуден), Плиний пригласил в свой отряд и меня! Ты можешь в это поверить? Это же не только именно то, чего мне не хватало, но еще и все мои приятели с Харри во главе окажутся вместе со мной. Думаю, будет здорово!
Должно быть, французы планируют большой рывок, так как готовят много фургонов «скорой помощи». Мы ждем, когда прибудет оставшаяся часть отряда и доставят наши новенькие тарантасы. А пока отдыхаем и набираемся сил.
Напишу еще попозже!
ДэвидУлица Ренуар, 21, Париж, Франция
27 сентября 1916 года
Только получил твое письмо, что ты написала в поезде. Не волнуйся из-за брата — фингалы мне ставили и раньше. Он просто хочет тебя защитить. Ты ведь его единственная сестра. Я понимаю. Любой брат потерял бы над собой контроль, узнав, что его сестра встречается с американцем! Не забывай, мы тут все преступники и ковбои. Надеюсь, вы с ним помирились после твоего возвращения на Скай. Уверен, что помирились. Братья и сестры не могут долго сердиться друг на друга. Тем более если это Финли и ты.