Невинность, знания и ощущение чуда: почему мы перестали удивляться миру, как это было в детстве? - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Просто начни внимательней смотреть по сторонам.

1978 год. Немец, живущий на советской территории, докладывает в милиции, что у него пропал попугай. Его спрашивают, говорящий ли это попугай.

– Да, – отвечает он, – но любые политические мнения, высказываемые им, являются сугубо его личными.

Семидесятилетняя Молли пожаловалась на опухоль и боль в животе врачу. Он тщательно ее обследовал, взял ряд лабораторных анализов, после чего сообщил:

– Очевидный факт, мадам, что вы беременны.

– Это невозможно! – воскликнула Молли, – мне же семьдесят девять лет, а моему мужу, хоть он до сих пор работает, восемьдесят шесть!

Врач настаивал на своем, и тогда будущая мама взяла с его стола телефон и позвонила супругу на работу. Когда он снял трубку, она закричала:

– Ты, старый козел, ты меня обрюхатил!

– Пожалуйста, – дрожащим голосом сказал тот, – повторите, кто звонит?

Мне кажется, я становлюсь все глупее и глупее! Что делать? Достаточно ли просто быть? Я чувствую себя безнадежной, и это вызывает во мне грусть.

Это хороший знак, что ты чувствуешь себя все глупее и глупее. Твои чувства означают, что заимствованное знание исчезает, отсюда и такое ощущение. Ты разучиваешься всему тому, чему научилась до настоящего момента, а это базовый процесс для того, чтобы снова обрести невинность.

Но не говори, что становишься глупой, не используй это слово – оно содержит осуждение, и тогда человеку становится грустно. Ты становишься более невинной. Ты становишься все свободнее от бремени ненужных знаний, информации. Ты возвращаешься к естественности, больше походишь на ребенка, наполняешься чувством удивления. И если ты будешь называть это глупостью, то упустишь всю суть.

Ваш ум может называть это глупостью, потому что ум теряет устойчивость. Ум умирает, и он неизбежно будет прилагать всевозможные усилия, чтобы сохранить себя, чтобы выжить. И первым его шагом будет осуждение состояния незнания, которое растет в вас. Все медитирующие должны через это пройти, и все медитирующие обнаруживают, что ум их осуждает. Это против ума, вы становитесь не-умом, а кому хочется умирать? Ум не хочет умирать, он хочет продолжать владеть тобой. Отсюда и порицание. Остерегайтесь его.

Пусть знание исчезнет. Ничуть не беспокойтесь, потому что это знание ничего вам не дало. Во-первых, заимствованное знание только ограничивает, а не освобождает. Оно обременяет вас, оно не дает вам крыльев. Оно не делает вас легкими, оно утяжеляет. Оно делает вас жесткими, делает вас все более и более механичными, потому что сквозь толстую стену знания вы не можете видеть таинственное. А в тот момент, когда вы не видите загадок, вы практически мертвы.

Жизнь находится в гармонии с таинственным. Сама ее суть в том, чтобы удивляться. Жизнь – это познание искусства удивления, искусства пребывания в благоговении. Знающий человек – это бедный человек, доведенный до крайней нищеты – и он сам виноват. Он думает, что очень богат, потому что знает о розах, хотя не видел ни одной розы. Он знает все о любви, хотя сам никогда не любил. Он знает о Боге, но знать о Боге не значит знать Бога. Знать о свете не значит знать свет.

Слепой человек может знать о свете все, что возможно, но он все равно останется слепым. Он не будет переживать радость, которую приносит свет, утро, восход солнца. Он не увидит радуги, цветов, бабочек. Он останется в полном неведении о мире света и цвета. Этот человек незрячий! Он знает о… Но знание о чем-то бесполезно, если вы слепы. А если у вас есть глаза, знаете вы о свете или нет, это ничего не меняет. Вы получаете переживание света – это и есть истинное знание. Информация не есть истинное знание, она не есть мудрость.

Знания приходят с информацией, мудрость приходит с опытом.

Не осуждай то ощущение невинности, что растет в тебе. Не называй его глупым. Это проделки ума, он всегда играет шутки. В старых писаниях тот же самый ум называют дьяволом, другого дьявола нет. Именно ум соблазняет вас делать что-то неверное, потому что он может существовать только когда вы ошибаетесь. Ум вообще не нужен, когда вы движетесь по направлению к истине, когда вы правы. Когда вы на верном пути, ум бесполезен, он просто теряет свою власть над вами. И это именно то, что происходит с тобой.

Ты говоришь: «Мне кажется, я становлюсь все глупее и глупее!»

Ты получила благословение. Продолжай становиться все глупее и глупее – глупой в смысле невинной.

Иисуса называли дураком. Святого Франциска называли дураком, он сам называл себя «Божьим дураком». Почему же Иисуса, святого Франциска и подобных людей называли дураками? Даже они сами называли себя так, по той простой причине, что есть нечто такое, что доступно дураку, но не доступно знающему человеку. Дурак невинен. Дурак не так глуп, как знающий человек. Иногда он кажется мудрее, чем ваши так называемые мудрецы.

Почти во всех странах мира среди великих королей существовал древний обычай иметь придворного шута. Почему? По той простой причине, что иногда шут говорит такие вещи, которых мудрецы – так называемые мудрецы – не могут сказать. Дурак так невинен, что просто изрекает истину. Так называемые мудрецы лукавы, они не скажут правды, он скажут то, что будет нравится. Это может быть ложью – а ложь очень нравится, потому что люди живут во лжи, особенно при дворе. Короля окружают всевозможные хитрецы, всевозможные коварные люди, поэтому нужен шут, дурак, чтобы король мог на него положиться. Дурак не будет плутовать, он будет говорить прямо. Он так глуп, что не будет переживать из-за последствий.

Это странно, но необходимо понять нечто важное. Шут был необходимым человеком при дворе каждого великого монарха, и эти шуты неоднократно спасали многих королей. Они спасали королевства, потому что их советы исходили из совершенно невинного состояния незнания. Они обладают такой ясностью, которую знающий человек не может себе позволить: его ум затуманен.

Твои знания исчезают – вот настоящий сатсанг, вот что значит быть с мастером. Он забирает ваши знания и дарит взамен удивление. Он снова превращает вас в ребенка. А пока вы не станете ребенком, вы не войдете в царство Божие.

Но из-за того, что ты называешь это глупостью, осуждаешь это, даешь негативное определение, тебе грустно, ты чувствуешь себя безнадежной. Мы живем словами, мы так привязались к словам, что они вводят нас в заблуждение. Просто поменяй слово, и ты увидишь перемену во внутреннем климате. Назови это невинностью и просто почувствуй, как это ощущается, какой у этого вкус. Назови это глупостью и почувствуй, как это ощущается, какой у этого вкус. Когда ты называешь свое состояние глупостью, то внезапно чувствуешь, что тебя окружает темнота. Когда ты называешь это невинностью, в твоем сердце будто бы начинает распускаться цветок, тебя окутывает аромат.

Будьте осторожны со словами, с тем, какие слова вы используете, потому что мы так давно живем с ними…

Я слышал:

Охотник заблудился в лесу. К вечеру он добрался до частного поместья, но боялся войти, потому что на воротах была табличка, гласившая: «Осторожно! Злые собаки!» Опускалась ночь, и лес был полон диких животных. А охотник устал, так безумно устал, он хотел отдохнуть. Он подумал: если там есть собаки, значит, должен быть и хозяин этих собак, собственник земли, тот, кто вывешивал эти предостережения.

Охотник направился к дому, дрожа от страха, но другого пути не было. Он прошел всего несколько ярдов и снова увидел табличку, еще больше первой: «Осторожно! Злые собаки!» У него упало сердце, но возвращаться было некуда, так что ему пришлось продолжать свой путь. И снова перед ним возникла вывеска еще большего размера.

А потом он увидел всего лишь маленькую собачку, очень маленькую собачонку, которая стояла перед хозяйским коттеджем. Она была такая мелкая, что ее можно было просто взять за ноги и зашвырнуть куда-нибудь ярдов на сто, как минимум!

Охотник был в полном недоумении. У дверей появился хозяин, и охотник спросил его:

– А где же большие опасные собаки?

Тот ответил:

– Их нет. Это моя единственная собака.

Охотник удивился:

– Разве она может остановить людей?

Хозяин ответил:

– Нет, но таблички могут. Вы первый человек за многие годы, который сюда вошел. Даже если никакой собаки в помине нет, табличек будет достаточно.

Люди живут словами. В переполненном театре, если кто-нибудь внезапно закричит: «Пожар! Пожар!», все пустятся наутек. Никому не будет дела, правда это или нет. Одно только слово пожар, и ваше воображение начинает работать.