Если она полюбит - Эдвардс Марк

— Мы видели, как Виктора только что увезли полицейские, — сообщила Эмбер.

Все говорили одновременно, и в гуле голосов было не разобрать отдельные фразы. Несколько человек обратили внимание на меня — незнакомца в общей компании; взгляды у них были сердитые, словно я имел какое-то отношение к последним событиям. Наконец кто-то громко крикнул из нижней части офиса:

— Ребята, взгляните-ка на это!

Мы все двинулись туда, я — в самом хвосте группы, опираясь на трость. Из первых рядов доносилось восклицания: «О боже!», «Едрить твою…», «Срань господня!». Взглянув на какую-то картинку на мониторе, все бросались к собственным компьютерам.

Я подошел ближе. На экране была выведена веб-страница с фотографией Виктора и заголовком в верхней части: «Виктор Кодсалл — опасный педофил». Основной текст мне было не разобрать, но Эмбер уже зачитывала вслух выдержки:

«Виктор Кодсалл — маньяк, который одержим малолетними девочками… Чтобы обнаружить его, был создан фейковый аккаунт на имя двенадцатилетней Люси. С него было послано письмо, на которое педофил откликнулся, предлагая встретиться и заняться сексом… Кодсалл точно знал, что собирается встречаться с двенадцатилетней… Также он загружал в сеть непристойные снимки с малолетними девочками».

— Не верю, — в глазах у Эмбер стояли слезы.

— Это наверняка какая-то подстава, — сказала стоявшая рядом женщина.

— Не может быть… Ведь он действительно всегда очень хорошо относился к детям, — добавил кто-то еще.

Офис затих, все уткнулись в компьютеры, раздавалось только пощелкивание клавиатур. Я смог наконец приблизиться к экрану и разглядеть адрес веб-страницы.

Не успел я отойти в сторону, как в комнату вошли другие два полицейских и направились в кабинет Виктора. Через несколько минут они вышли оттуда с его ноутбуком. Все безмолвно наблюдали за происходящим.

— И что же дальше? — тихо спросил кто-то.

Элегантная брюнетка в платье в горошек встала и громко заявила:

— Меня тошнит. Не могу поверить, что мы работали на педофила.

— Он не педофил! — воскликнула Эмбер.

— Так! Какого черта тут происходит?

Я взглянул наверх. Изысканно одетая светловолосая женщина с модной стрижкой стояла у входа в офис. Это была Эмма, главный администратор компании, второе лицо после Виктора. Она поставила сумочку на свой стол и уперла руки в бока.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Сотрудники стали наперебой рассказывать. Она слушала их с расширившимися от ужаса глазами. Однако вскоре стало понятно, что Эмма обладает врожденным даром разруливать внештатные ситуации. Для начала она распорядилась, чтобы все вернулись по своим рабочим местам и занялись делом, а сама направилась в кабинет Виктора и оттуда завела с кем-то оживленный разговор по телефону.

Когда она освободилась, я постучал в дверь, и она уставилась на меня в недоумении. «А это еще кто такой?» — говорил ее взгляд.

— Извините, но предполагалось, что сегодня я должен приступать к работе.

— А, вы тот самый Эндрю, — она жестом пригласила меня сесть. — Подождите минутку.

Затем стала рыться в каких-то бумагах, сердито вздыхая.

Я смотрел на фотографию жены и детей Виктора, стоявшую на столе. Мне казалось, что он никак не мог быть виноват в том, в чем его обвиняла эта странная веб-страница. Но насколько хорошо я его знал? Вспомнилось, как он садился в полицейскую машину, от стыда стараясь не смотреть по сторонам. Вдруг эта история про двенадцатилетнюю девочку имеет под собой основания?

— О Господи! — воскликнула Эмма. — Вспомнила. Вик писал мне, что сам займется вашим оформлением и скажет, какую работу намерен поручить. Но я не могу найти это письмо, — она вздохнула. — Послушайте, Эндрю, думаю, пока вам лучше вернуться домой, а не слоняться здесь без дела. Временно… пока этот хаос не уляжется или пока не сумею поговорить с Виком.

— Но…

— Да, я думаю, так будет лучше всего.

Приняв это решение, она быстренько спровадила меня из офиса, пообещав непременно скоро позвонить.

Я в полном смятении вышел на улицу. Моя работа закончилась, не успев даже начаться. Может быть, Виктор уже завтра вернется, полиция принесет извинения, и мы все посмеемся над тем, что случилось. Но если вдруг обвинения подтвердятся… Тогда я окажусь в сложной ситуации. Хотя смотря с чем сравнивать. По крайней мере, моя жизнь не будет разрушена до основания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава двадцать вторая

Я послал Чарли эсэмэс с краткой информацией о случившемся, но ответа не получил. «Ну, может быть, она сейчас на каком-нибудь совещании или просто очень занята», — подумал я. Слоняться туда-сюда три часа в ожидании ее обеденного перерыва совсем не хотелось, и я решил двинуться домой, на этот раз на автобусе.

Голова шла кругом. Помимо озабоченности судьбой Виктора присутствовала и эгоистическая мыслишка: а мне-то что теперь делать? Где искать заработок? Как долго будет продолжаться этот бардак? А если Виктор не сможет вскоре вернуться, захочет ли Эмма или какой-то другой новый босс нанимать меня?

И к тому времени, когда я добрался до дома, мое состояние было на грани паники. Я достал телефон, решив проверить свой банковский счет. Пока есть возможность продержаться еще месяц, но не более. Помимо Виктора и Карен я уже шесть месяцев ни на кого не работал. Список активных контактов рискованно сократился — как если бы записная книжка со всеми адресами попала в ту роковую коробку, потерянную Чарли. Итак, надо подумать, что делать дальше. Кому написать, куда обращаться.

Я приготовил кофе и постарался успокоиться. В принципе, можно отложить принятие важных решений на завтра. Пока я могу позволить себе день или даже два, прежде чем начну интенсивно искать работу. Включая компьютер, я вспомнил, что Карен так и не ответила, как ей второй вариант моего дизайна. Значит, счет за разработку сайта выставлять еще рано. И вдруг внезапная вспышка: «Как же я мог забыть!» Ведь после приема снотворного, уже на грани отключки, я получил послание от нее. Что же там было? Я попытался припомнить… Кажется, просьба срочно позвонить…

Я проверил телефон. Такого сообщения там не было. Последний раз она мне писала в день нашей встречи, когда уточняла время свидания. И всё.

Должно быть, это был сон, галлюцинация… Я послал Карен письмо и временно переключился на другие темы.

* * *

В обед я позвонил Чарли и рассказал о происшедшем в офисе Виктора. Она была удивлена и очень расстроена.

— При этом меня очень беспокоит вопрос денег, — добавил я. — Если все это не окажется чудовищной ошибкой или если руководитель, который придет на смену Виктору, не пожелает сохранить нашу договоренность, я буду в глубокой заднице.

Повисла пауза, и я догадался, что скажет мне Чарли, еще до того, как она начала говорить:

— Может, мне стоит переехать к тебе? Тогда я буду платить половину за квартиру. Мы так и так живем вместе.

Эта же самая мысль приходила мне в голову несколько дней назад. Но не успел я ответить, как она добавила:

— А давай не будем принимать решение прямо сейчас. Может, обсудим все это дома?.. Да, кстати, ты не мог бы меня выручить и отнести мой костюм в чистку? Он лежит на стуле возле кровати.

— Да, конечно, — правда, чуть не сказал, что мне не так-то легко ходить по лестнице туда-сюда и что нога еще не до конца выздоровела; однако не хотелось показаться капризным или неблагодарным.

— Спасибо огромное!

Только уже потом до меня дошло: она сказала «дома», «обсудим дома».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

* * *

Я упаковал один из «костюмов Шарлотты» — элегантную серую брючную пару. Одежда не показалась мне грязной, но мои стандарты чистоты были значительно ниже, чем у Чарли. В десяти минутах от дома, на Херн-Хилл, находилась химчистка. Я оформил суперэкспресс и, пока ждал, решил прогуляться по парку. На озере, где мы занимались любовью, лед уже растаял и появились утки. Стоя у металлического ограждения, я закрыл глаза и попытался воспроизвести в памяти события того вечера: ночной путь через парк в предвкушении нашей встречи, темная гладь холодной воды, бледная кожа Чарли, мерцающая в лунном свете, искры в ее глазах. Помню, что когда я смотрел на нее, обнаженную в сумраке, меня так переполняли чувства, что даже закружилась голова. Это было буквально отравление эмоциями. Я вспоминал вкус ее поцелуев, нежный шепот, манящий мускусный запах тела. Внезапно я так остро ощутил свою любовь к Чарли, что не смог удержаться и послал ей эсэмэс.