Если она полюбит - Эдвардс Марк

Нет, спать было бы неправильно. Дневная дрема почти всегда делала меня к вечеру совсем отупевшим и сонным — еще хуже, чем до нее.

Заглянул в «Фейсбук» на страницу Саши: не выложила ли она что-нибудь интересное в последнее время. Надо поговорить с ней, но злость еще не прошла, да и непонятно, что, собственно, ей сказать.

За последний день Саша не написала новых постов, но наша общая университетская приятельница Табби разместила ссылку на рассказ об однокурсниках. Я прочитал его, а потом полюбопытствовал, как там сама Табби. Но не смог ничего увидеть. Она меня отфрендила.

Еще одна! Я кликнул на список друзей. Мне казалось, что у меня было около 250 друзей в последний раз, когда я обращал на это внимание. Теперь чуть меньше 210. О’кей, эти цифры всегда нестабильны, но тем не менее потерять сорок друзей за месяц? С чем это связано? Попробую вспомнить, не размещал ли нечто такое, что можно было бы при желании счесть оскорбительным или спорным. Нет, уверен, что нет. Фактически я почти не заглядывал в «Фейсбук» с момента встречи с Чарли. Снова накатилась тяжелая усталость. Может быть, эти люди удалили меня из-за долгого отсутствия записей?

Снова взглянул на часы. Время — четыре тридцать. Прошло уже полчаса? Как это случилось? Я потер глаза. Ужасно устал. Чудовищно устал. Казалось, что кровь заменили густым сиропом. Стало трудно формулировать мысли. Все тело налились свинцом. Но зато я не ощущал никакой боли: ноги онемели и стали как резиновые. Кодеин Чарли делал свою работу.

Я поднялся со стула и чуть не упал. Нет, все-таки нужно прилечь. Но кровать слишком далеко. Зато диван всего в нескольких шагах. С трудом я добрался до него и рухнул ничком.

Звякнул телефон. С огромным усилием, преодолевая необычайную инерцию мышц, чувствуя, как давит колоссальная масса воздуха, я вытащил трубку из кармана и прищурился. На маленьком сером прямоугольнике экрана проявились слова. С титаническим усилием воли я смог разобрать, что сообщение было от Карен… Карен? Кто такая Карен? Ах, да, моя немолодая подруга… Что же она пишет? «Пожалуйста, позвони срочно».

Еще одно усилие, остаться на плаву, сконцентрироваться, не уснуть… и все исчезло.

Глава девятнадцатая

— Эндрю! Эндрю? Ты меня слышишь? — голос был мягким и добрым, рука погладила мою щеку, провела по волосам. Этот голос словно плыл по темной воде, покрывая поверхность пеной из мелких пузырьков.

— Мама?

Нежный смех.

— Нет, красавчик. Это Чарли.

Я приоткрыл один глаз, затем другой. Голову пронзила резкая боль, рот был будто набит песком. Все тело казалось безумно горячим, я невольно взглянул вниз и увидел, что накрыт толстым шерстяным одеялом, которое обычно держал на самом верху гардероба. Надо мной склонился ангел с нежной улыбкой, ангел с великолепными пылающими волосами и большими добрыми глазами.

— Эндрю? — сказал ангел по имени Чарли, приближая лицо.

— Останься. Не уходи…

И снова погружение в темную пучину.

* * *

Когда я очнулся, Чарли стояла на коленях на ковре передо мной, со стаканом в руках, пристально меня рассматривая.

— О, слава богу. Постарайся больше не отключаться, — попросила она.

— Голова словно затянута паутиной. И в мозгах ползают пауки.

Чарли посмотрела на меня с беспокойством.

— Нет, я не имею в виду буквально, просто хочу сказать… — Никак не находились точные слова, чтобы выразить свою мысль.

Она протянула стакан воды и велела выпить.

— Как себя чувствуешь?

— Я не могу… Я не…

Она улыбнулась, обнажив зубы. На правом переднем зубе был маленький скол. Был ли он раньше?

— Хорошо-хорошо, главное — не волнуйся. Это мне знакомо. — Должно быть, я выглядел растерянным, потому что она добавила: — Я имею в виду, что тоже проходила это. Когда впервые приняла темазепам. Он был в той маленькой баночке.

Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем она говорит.

— Не кодеин?

— Нет. Я просто переложила таблетки в другую упаковку. Это снотворное. Я долго носила его в сумке… наверное, года два. Еще в бытность в Бирмингеме у меня были проблемы со сном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты жила в Бирмингеме?

— Да, недолго. У меня был контракт. Не важно. Дело в том, что капсулы были в огромной коробке, в фольге… я пересыпала остаток в пустую баночку. Наверное, они случайно попали в шкафчик вместе с другими вещами: шампунем и прочим. Сколько ты их принял?

Я подумал.

— Две.

Она покачала головой.

— Неудивительно, что ты так долго отсутствовал. Даже одной достаточно, чтобы вырубить человека на целую ночь.

— И как долго я был в отключке? — я бросил взгляд на солнце за окном.

— Ну, не знаю, когда ты их принял, но сейчас два часа дня, пятница.

— В четверг днем. Черт! Я спал почти двадцать четыре часа.

Я сел, и тело захрустело, будто у древнего старца. Казалось, мочевой пузырь вот-вот лопнет.

— А я была здесь все время, — сообщила она.

* * *

Чарли набрала ванну, и я с наслаждением погрузился в горячую воду.

— Отпросилась с работы, сказавшись, что больна, — пояснила она, усевшись на край. — Нельзя было, чтобы ты проснулся один, недоумевая, что, черт возьми, с тобой случилось.

— Спасибо. Кажется, что мозг за время сна просто испарился, — я плеснул воды в лицо и потер его ладонями. — Откуда эти таблетки?

Она отвела взгляд.

— Я уже объяснила. Пару лет назад мне было нелегко заснуть.

Мне хотелось услышать продолжение. Но так как его не последовало, то я спросил еще раз:

— Что случилось? Почему ты не могла спать?

Она пожала плечами.

— Просто был такой этап в жизни. Ничего страшного.

Бесконечный туман в ее прошлом уже начинал реально меня беспокоить. И на этот раз я попытался настоять.

— Но, Чарли, ведь были же какие-то причины, правда?

Она вздрогнула. Огляделась по сторонам, будто ища спасения.

— Ты можешь посмотреть на меня? — продолжал я настаивать.

Она перевела дыхание и повернула голову, напряженная и встревоженная.

— Я рассталась с одним человеком.

— О…

— Это было трудное расставание. Очень… неприятное.

— Как его звали?

Новая долгая пауза.

— Лео.

— Он был львом?

Легкая улыбка в ответ.

— Нет, он был крысой.

— Он тебя обманул?

Чарли подошла к раковине и встала ко мне спиной. Она начала говорить, а ее пальцы в это время рисовали на запотевшем зеркале кривые и ломаные линии.

— Это был ублюдок. Настоящий подлец. Он из тех парней, что всегда глазеют на других привлекательных женщин, будучи с тобой в ресторане. Их глаза блуждают, оценивают, ищут декольте или открытые ноги. Практически в самом начале наших отношений Лео переспал с кем-то еще, стоило ему уехать в командировку. При этом его жалкое оправдание состояло в том, что мы встречались всего лишь несколько недель и он еще не до конца осознал, что наша любовь — это нечто особенное и серьезное. Просто бессмысленная болтовня! Но я все равно дала ему еще один шанс.

Зеркало очистилось, и теперь мне было видно отражение лица Чарли — она хмурилась.

— Это была худшая ошибка…

— …которую ты когда-нибудь совершала?

Глаза ее стали пустыми, она глубоко ушла в себя, вероятно, погрузившись в воспоминания. Капли срывались с крана, звук их отчетливо слышался: кап, кап, кап. После одиннадцатой капли Чарли вернулась в реальность.

— Все в порядке?

— Да, уже лучше. Прости меня, — она покачала головой и улыбнулась, давая понять, что все это уже в прошлом. — Я тоже хочу в воду.

И не дожидаясь моего ответа, она скинула на пол одежду и забралась в ванну. Разговор об этом Лео и о худшей ошибке, которую Чарли когда-либо совершала, не получился. Стало ясно, что теперь мне лучше заткнуться, перестать волноваться и наслаждаться настоящим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})