Близкий свет - Фридрих Незнанский

— Сладкая, наверное, — мстительно произнесла Инга, — вот и…

— Да, с мухами у вас тут «напряженка». Но ты спала действительно сладко.

— Пробовал?

— А как же! Мысленно. И даже не раз.

— И что?

— Во! — он показал большой палец.

— Ну негодник! И как только тебя терпит твоя супруга?..

— С трудом, я знаю, — он оглянулся на дверь и потянулся к ней доверительно: — Но что каждый раз получается, сама подумай? Только, понимаешь, хочу исправиться, а тут… ну, сама видишь! И ты еще активно помогаешь бедному мальчонке! Вот в чем фишка, рубишь теперь? Ладно, оставим разговор об исправлении на потом. Ты можешь сегодня валяться, сколько тебе угодно. Я попросил, — он снова оглянулся, — дать тебе возможность отдохнуть и прийти в себя.

— А ты куда? — Инга нахмурилась.

— К Лазарю, разумеется. Там, у твоего бывшего, кажется, созрели крупные неприятности.

— Да? — спокойно отреагировала она, и сама удивилась, куда делось волнение. Перегорела, что ли?

— Да, — подтвердил он. — Лазарь с ним уже разговаривал. Влип Ковельский!

— Он, вообще-то, Ковельскис, — поправила Инга.

— Ага, они все понаставили в собственные имена, фамилии латвийские окончания. Мол, мы — коренные жители, а отсюда и приоритеты, наверное? И поблажки всякие?

— Не знаю, я — с рождения Радзиня. Нас с Эвой в школе дразнили: Ладзиня и Радзиня, — две разини! А мы и были такими, нам нравилось…

— А почему ты не хочешь спросить, что с ним случилось? — Саша прищурился.

— Я его вычеркнула.

— И больше — ни-ни?

— Абсолютно.

— Ну и молодчина. Значит, и его ссылки на твою инициативу юридической силы не имеют, ты имеешь право отказываться от любых его гнусных инсинуаций. Да он и сам вряд ли теперь станет доказывать твою вину и валить на тебя свои грехи, поскольку с Бруно крепко прокололся. Там этих всех, кого арестовали, скоро начнут поочередно допрашивать в полиции. И еще ожидают заключения судебно-медицинских экспертов по поводу таблеток для похудения. Им осталось только представителя фирмы отыскать…

— Телефоны же есть! — подсказала Инга. — Я дважды им звонила. Разговаривала с их диспетчером. Ну, который заказ принимал и давал по ходу советы. Мягкий такой голос был, типа баритона.

— Увы, телефоны-то — мобильные. А зарегистрированы они наверняка, черт знает, на кого. Это сразу подозрительно. И представитель фирмы проживал, как уже выяснено, на съемной квартире, из которой недавно выехал. И фамилия его ничего не говорит полиции, не был ранее судим и не привлекался по другим делам в качестве свидетеля. И вообще — эта фирма, может, и существует на самом деле, там, где-то в Таиланде, а здесь ее так называемые представители — обыкновенные жулики. И диспетчер у них — какой-нибудь бывший оперный певец, к пенсии прибавку зарабатывает. И дома у себя сидит, на мобильной связи. Вот и все их представительство. А вообще-то, они, как правило, действуют по давно отработанной системе…

— Что, даже система есть?

— Еще бы! Как во всяком высокорентабельном деле. А ты уже видишь теперь, что люди там серьезные, и у них должна быть четкая схема взаимоотношений. И в ней все поставлено так, что многие просто не знают друг друга, хотя «трудятся» вместе. Ты понимаешь — почему?

— Чтоб на допросе не проговориться, да?

— Вот именно. Представь себе, имеется некий источник поставки препаратов. Начальник всего, он же — хозяин-барин. И связан он только с посредником и больше ни с кем. У посредника есть свой гонец. У того — помощник, который, в свою очередь, связан с организатором всех продаж в определенном районе, осуществляющим охрану самого процесса продвижения товара к покупателям. А у помощника, в свою очередь, имеются знакомые только с ним барыги, у каждого из которых уже есть свои, более мелкие распространители товара — дилеры. Эта схема обычна для наркоторговцев, потому что обеспечивает максимальную безопасность для руководства. Думаю, и здесь особых отклонений нет. Не исключаю, что, прикрываясь лейблом действительно существующей известной фирмы, они выпускают фальшивку, сопровождая ее подлинной инструкцией фирмы-производителя. Напечатать-то сегодня можно, что угодно и как угодно, были бы деньги. Ну, может быть, какое-нибудь промежуточное звено у распространителей и отсутствует. В целях уменьшения накладных расходов. А к чему я тебе все это рассказываю, догадайся с трех раз? — Турецкий улыбнулся.

— Нет, конечно, — с серьезным видом ответила Инга, — это самый действенный способ, во-первых, разбудить несчастную девушку, измученную сомнениями и желаниями, а во-вторых, дать пищу омраченному страхами уму на целый день. Достаточно? В любом случае, очень благородно с твоей стороны.

— Неплохо сказано, и с тобой мне действительно все ясно… девушка! Увы, я не хочу успокаивать, но могу предположить, что, даже взяв троих «налетчиков», претендовавших на твою бесценную душу, мы рискуем еще не скоро добраться до самого верха. А это означает, что успокаиваться тебе, к сожалению, рано. Нет, могу, конечно, и ошибаться, но сам уже не раз с подобными вещами сталкивался. Думаю, и здесь — тот же случай… Ну пускай ваши ищут. Этого ведь мало, Ингушка, сесть преступникам на «хвост», надо отыскать следы, ведущие наверх — к организатору, гонцу, посреднику и, наконец, к источнику. При этом не исключаю, что источник вполне может проживать и не в Латвии. Видишь, какая крутая лестница получается?

— Вижу, обрадовал с утра.

— Рад стараться. А теперь отдыхай. Еще рано, семи нет…

— Ну ты — хорош! А самому сладенького не хочется? — с ухмылкой опытного провокатора спросила она.

— Вчера уже было — во! — он чиркнул пальцем по горлу. — Думал, объемся!..

— Какой же ты все-таки… уйди с глаз! — Инга скривилась, как от чего-то кисло-горького во рту, и уткнулась носом в подушку.

— Пра-а-тив-ный, — добавил он гнусавым голосом и ушел, издевательски смеясь.

Следы прошедшей, как ее окрестил Турецкий, «бурной ночи» были хорошо заметны на лице адвоката Дорфманиса. Оно опухло, и под глазами набрякли серые мешочки.

— Ты чего, совсем не спал? — удивился Турецкий.

— Можно подумать, что ты…

— Я-то как раз спал. Рядом с женой.

— Скажи, пожалуйста!.. А эта дама, я тебе должен, между прочим, заметить, у-у-у! Значит, нет… — он «поиграл» бровями. — Ну поедем, посмотришь?..

По пути в Ригу Турецкий поинтересовался, чем закончилась полицейская операция с установлением местонахождения дистрибьютера фирмы? Не проще ли было связаться с самой фирмой и предоставить ее руководству инструкцию вместе с образцом средства для похудения? Уж им-то там проще простого выявить подделку. И заодно установить, кто виноват: производитель, инструкция или невнимательный потребитель?

Адвокат ответил, что и на эту тему у него был разговор со следователем, но тот предпочел не торопиться, ибо того, что случилось, уже не поправишь, а спугнуть преступников проще простого. И лучше всего, по его мнению, сначала попробовать разобраться с представителями в Латвии, а если будет возможность, то и в России. Нельзя исключить, что главное преступление совершается на одном из этих уровней.

— Я его понимаю, — подтвердил свою позицию Турецкий, — но одно другому не мешает. А время между тем уходит зря. Кстати, Лазарь, если мне не изменяет память, то российский дистрибьютер находится в Калининграде? То есть по соседству, так?

— Ну так, и что? — Дорфманис заинтересовался.

— А то, дорогой мой друг, что Калининград в зоне нашей с тобой досягаемости, это — раз, два — уверен, что там будет точно такой же результат, но только вас будут год мурыжить с ответом. Но на ваше счастье, у вас тут есть я. Сами вы там, у нас, фиг, чего добьетесь, еще и по дипломатическим каналам придется действовать, верно? А я чувствую, что малость засиделся, мхом стал обрастать, да и с семьей, слава богу, — все в порядке. Это я к тому, что ваш Пурвиекс вполне мог бы связаться, например, с Меркуловым, — как у нас с тобой уже однажды было, — и попросить о сотрудничестве, о дружеской помощи. Он мог бы сослаться на то, что я и так здесь, и по вашей же просьбе пытаюсь помочь, и осточертел уже вам своими советами, и был бы куда более уместен и полезен для следствия, находясь в Калининграде… Словом, Лазарь, делай выводы самостоятельно, что это я все время за тебя думаю?

Дорфманис захохотал.

— Ну, ты не можешь нам осточертеть, Саша. А касательно твоего предложения — это превосходная мысль! Я обещаю тебе, что уже сегодня, переговорив для порядка со следователем, попытаюсь добиться аудиенции у Ивара Яновича…

«Вот и блистательный повод, — подумал Александр Борисович, — слинять, не подвергая опасности равновесие в семье — во-первых. Не обижая страстно желающую, как говорят спортсмены, прямого, «контактного» общения даму, которая вовсе не заслуживает быть обманутой «честным парнем» Турецким, — во-вторых. И, в-третьих, самому уйти от тяжкого соблазна, не теряя при этом своего лица, сохраняя собственное реноме и полностью исключая у «заинтересованного лица» ощущение, будто он совершил банальный побег. А заодно и помочь хорошим ребятам, они ведь тоже помогли в трудную минуту. Когда Костя попросил их об этом — подсобить по-свойски, без высоких правительственных решений и дипломатических протоколов. Ну, пусть это будет — в-четвертых. Но тогда возникает и в-пятых! Придется сесть и внимательно изучить все материалы следствия, предоставив все той же, в высшей степени приятной, даме самой теперь выкручиваться из неприятной ситуации, в которую она влипла по собственной доброте. А это — не лучший вариант, нехорошо бросать женщин, когда им продолжает грозить опасность. Между прочим, к Ирке все вышеозначенное тоже имеет непосредственное отношение. И о ней, о ее спокойствии, тоже надо думать… Вероятно, может быть и шестое, и седьмое, — не в них суть. Пусть ребятки сами соображают, что им важнее. В любом случае, его отъезд тогда станет вынужденным, и — какие могут быть после этого обиды? И данного слова никто не нарушал, ну скажем, так сложились обстоятельства…»