Маски сбежавшей невесты (СИ) - Яблонцева Валерия

Бесполезно. Живой изгороди, казалось, не было ни конца, ни края.

По сердцу острыми коготками заскребла тревога. С каждой минутой шансов найти Лорри становилось все меньше, а я теряла время, потому что понятия не имела, как преодолеть высокую преграду. В голову лезли какие-то сплошь дурные идеи — подпалить ветви огнем или вскарабкаться наверх, помогая себе воздушной магией. Воспарить, как это, наверное, сделала бы Лорри, у меня, конечно, не получилось бы, но подстраховаться от позорного падения…

Нет, все не то.

На мощеной дорожке, упиравшейся прямо в живую изгородь, послышался перестук каблучков. Я поспешно спряталась за ближайшим кустом — без маски, в привычном закрытом платье я привлекала слишком много внимания, находясь так далеко от дворца без видимой причины. Да и незнакомка вряд ли обрадовалась бы, если бы кто-то заметил ее в такой близости от Ночного сада и распутного Дома Удовольствий.

Мимо прошелестели юбки. Сквозь кружево листьев я разглядела немногое — тонкую руку в кружевной перчатке, крупные складки накидки. Лицо незнакомки скрывала черная маска, чем-то напоминавшая ту, что я отыскала в тайнике Мэр.

Затаив дыхание, я крадучись последовала за ней. Неужели повезло?

Незнакомка подходила все ближе к зеленой стене, но преграда, казалось, совершенно не смущала ее. Шаг, другой. Стук каблуков затих, стоило ногам в изящных туфельках ступить на мягкий ковер травы. Я ощутила всплеск магии кружевной маски, эхом отозвавшийся в татуировке на моем запястье — а в следующее мгновение ветви живой изгороди поглотили неизвестную леди.

Магия… Или, скорее, иллюзия. Ночной сад, окружавший древнее сердце Дворцового острова, ревностно хранил свои тайны от незваных гостей.

Вытянувшись от изумления и любопытства, я шагнула из тени кустарника — и едва успела отпрянуть обратно, застигнутая врасплох новыми гостями Ночного сада, приближавшимися к живой изгороди.

Их было трое — один впереди, двое сзади. Широкие плащи полностью скрывали фигуры, головы мужчин венчали черные рогатые маски неизвестных мифических чудовищ. Они шли прямо на меня четким широким шагом, и оставалось лишь надеяться, что ветки туи надежно скрывали меня от чужих взглядов.

Ближе, ближе.

Внезапно первый из них повернулся. Плащ на мгновение распахнулся, демонстрируя безупречно сидящий камзол с серебряной вышивкой в виде геральдического семилистника Айоны. Насыщенно-синие глаза сверкнули в прорезях маски.

Я прикусила губу, сдерживая нервный испуганный вскрик.

Лорд Голден?

Нет, кажется, обозналась. Мазнув невидящим взглядом, мужчина, не замедлив шага, направился прямо к живой изгороди. Два спутника, точно молчаливые темные тени, двинулись следом.

Иллюзия поглотила и их.

Выждав несколько секунд для верности, я осторожно выступила из укрытия, без конца озираясь по сторонам. Пробежала еще пару десятков метров до неприметной маленькой дорожки, где, как мне казалось, уж точно никто не стал бы ходить, и медленно потянулась рукой, на которой отчетливо проступила серебристая вязь браслета-приглашения, к живой изгороди. Коснулась ближайшего листка…

Пальцы прошли сквозь него как сквозь воздух.

Сделать шаг в неизвестность оказалось трудно. Сердце стучало, колени мелко подрагивали от нервного возбуждения.

Если бы только я была такой же храброй, как Лорри!

Лорри…

Я вздохнула. Нельзя медлить. И сомневаться тоже нельзя.

Зажмурив глаза, я шагнула вперед.

* * *

Я попала в самый центр ночного кошмара.

Меня окружила тьма, живая, дышащая, подвижная, поглотившая все вокруг. Тени извивались, сплетались и расплетались, двигались по-кошачьи плавно, то сливаясь с окружающим мраком, то вновь вырастая из него. Редкие светильники, источавшие приглушенное сияние, не разгоняли тьму, а лишь добавляли новых призрачных иллюзий. Ноги утонули в синеватой туманной дымке, ноздри защекотал дурманящий запах благовоний с южных островов.

Но стоило глазам привыкнуть к темноте и…

Щеки обожгло жаром, горло сдавило подступающим приступом дурноты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Про Дом Удовольствий ходили разные слухи. Не каждый из пресытившихся придворных мог получить туда приглашение, а те счастливчики, кто были постоянными гостями дворцовой резиденции герцога, рассказывали вещи одна другой непристойнее. Реальность оказалась еще хуже.

Куда там Лорри с ее дамскими романами и бурной фантазией. Да если бы в тех книгах была описана хотя бы десятая часть того, что открылось моему взгляду, я бы лично отобрала у любопытной графини ее тайную коллекцию и сожгла бы всю до последней страницы.

Потому что… потому что то, что я видела перед собой, переходило все мыслимые и немыслимые грани приличия. И неприличия тоже. Это было…

Нет, у меня просто не находилось достойных слов. Ни единого!

Тела, тела, тела… язык не поворачивался назвать людьми бледные фигуры в фантасмагорических масках, не имевших ничего общего ни с чем, что когда-либо существовало в живой природе. На кушетках, в альковах, в тени увитых плющом беседок. Одетые, полураздетые, абсолютно обнаженные. По двое, по трое, а иногда даже по четверо или и того больше.

— Да, да, еще, больше, сильнее, глубже…

Разум отказывался складывать происходящее в цельную картину, цепляясь за мелкие детали и перескакивая с предмета на предмет в бессильной попытке отыскать хоть что-то знакомое, нормальное, пристойное среди теней Ночного сада. Витые рога на голове мужчины, прижавшегося к обнаженному животу женщины-кошки. Белая рука за черными спинами чудовищ, обступивших распростертую на каменном столе девушку. Несколько пар, переплетенных так плотно, что со стороны они походили на бледного, едва шевелящегося спрута. Стройная нога в разрезе черной юбки, оседлавшая коленопреклоненного мужчину…

Хватит, пожалуйста, хватит!

Голова закружилась. Я пошатнулась, опершись рукой на что-то твердое, но нежданная опора вдруг ожила, оказавшись высоким мускулистым мужчиной. Обнаженное тело незнакомца было покрыто густым слоем серебряной краски, что придавало ему сходство со статуей… и я абсолютно, совершенно не желала знать, за что именно схватилась, борясь с дурнотой!

— Юная леди желает развлечься? — пророкотал густой бас. — Слуги Дома Удовольствий готовы воплотить в жизнь любую фантазию.

Я отпрыгнула от живой статуи точно от ядовитого змея и, натянув капюшон до самого носа, быстро-быстро замотала головой.

Нет, нет и еще раз нет!

Мужчина пожал плечами и отвернулся, а я, пересилив отвращение, медленно двинулась вперед. Лорри… она все ещё была где-то здесь. И я должна была найти ее. Найти, увести отсюда и забыть это место как страшный сон!

Я низко натянула капюшон и опустила глаза в пол, стараясь не смотреть на гостей Ночного сада дольше, чем требовалось для поисков юной графини в черной кошачьей маске. Хотелось затянуть шнуровку корсета до самого затылка, запахнуться в плащ, скрыть лицо под непроницаемой вуалью, но даже это не принесло бы желанного спокойствия. В повседневном платье с неглубоким декольте и открытыми предплечьями я чувствовала почти голой. А вокруг извивались люди, которые… безо всякого… почти…

«Оргии демонов, — пронеслось в голове нелестное, но очень точное сравнение. — Противоестественные ритуалы поклонения древним богам, о которых патетическим голосом любили рассказывать воспитатели приюта, запугивая малышей».

Этого я вдоволь наслушалась с самого детства. «Тем, кто будет дурно себя вести, — грозили притихшим девочкам почтенные матроны, — прямая дорога под кривой нож на жертвенный стол! Вот тогда вы вспомните, как хорошо было в тепле и довольстве, пожалеете горько, что не слушали, да поздно будет. Вырежут древние боги ваши сердечки и используют для черных дел».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В эти страшилки верилось с трудом — особенно с учетом того, что городской приют Стронде для осиротевших девочек не слишком-то ассоциировался с «теплом и довольством». Но от мыслей о древних ритуалах по спине все равно пробегал холодок. Впечатлительное детское воображение рисовало кривые ножи и неясные тени с витыми, как у злобных соседских козлов, рогами и перекошенным лицом хромого мясника, который однажды застал нас с Мэр на своей кухне и от души отходил ремнем.