Маски сбежавшей невесты (СИ) - Яблонцева Валерия

— Ну Коул… пожалуйста…

Лорд Хенсли остановился так резко, что я, не успев затормозить, споткнулась и почти повисла на руках графа. Осознала, что сделала — и отпрянула, отчаянно краснея. Не зная, как справиться с волнением, обвела взглядом пустующий коридор. Мы были совсем рядом с покоями юной графини Хенсли. Прошли почти половину дворца, а я и не заметила как…

— Нет, — вернул в реальность твердый голос. Собрав волю в кулак, я подняла голову, боязливо встретив аметистовый взгляд. Звериной маски на лице лорда Хенсли уже не было. — Не «ну», не «Коул» и не «пожалуйста». Чем, вот скажите мне, вы думали?

— Это случайность, — вырвалось беспомощное признание. — Я понятия не имела, что герцог попросит у меня танец. Я не хотела… я…

И тут до меня дошло.

Лорд Хенсли сказал «вы».

Он сказал «вы» уже второй раз — «у вас талант влипать в неприятности», «чем вы вообще думали» — а я все пропустила мимо ушей. Хотя должна была заметить сразу же — граф никогда не обращался к сестре на «вы».

Да, да, так и было. А значит…

Проклятье. Проклятье!

Боги всеблагие, значит, он…

B ужасе я попыталась отодвинуться от грозного графа.

— Простите, лорд Хенсли, — язык не слушался, а все заготовленные речи в один момент выветрились из головы. — Я не хотела ничего дурного. Правда…

— Я же сказал вам прямым текстом, мисс Вестерс, — да, мой маскарад ни на секунду не обманул мастера над разумом. Боги, на что я только надеялась? — Не приближайтесь к лорду Голдену. И главное, не впутывайте Лоррейн. А что делаете вы? Принимаете ухаживания герцога, выдавая себя за подопечную.

— Я не принимала его ухаживаний. Он сам…

— Сам, разумеется, — оборвал меня лорд Хенсли. Сарказм в его голосе, казалось, можно было намазать на хлеб. — А вы, невинная душа, совершенно этого не хотели.

Он вдруг подался ко мне столь порывисто и резко, что я, растерявшись, отшатнулась. Лопатки коснулись жесткого ворса гобелена — дальше бежать было некуда. Сглотнув ком в пересохшем от волнения горле, я подняла взгляд на лорда Хенсли. Аметистовые глаза смотрели грозно. И вместе с тем было в них что-то такое, отчего сердце забилось встревожено и быстро.

Шагнув еще ближе — так, что между нами почти не осталось воздуха — граф медленно потянулся к моему лицу. Совершенно не к месту — не иначе как от нервов — в голове пробежали все непристойные сцены, которые щедро расписывала Лорри. Казалось, ещё мгновение — и его губы встретятся с моими…

Нет.

Пальцы скользнули по щеке к затылку, едва касаясь кожи. И, нащупав край маски, потянули вверх, лишая меня спасительной иллюзии.

В этот момент я поняла, отчего леди Тэмзин, как и многие другие придворные, не горела желанием демонстрировать лицо. Маска была ширмой, возможностью спрятать истинные эмоции и чувства. Скрыться, сбежать от стыда, жгучей краской разлившегося по щекам…

Но кого я пыталась обмануть? Лорд Хенсли даже за иллюзией читал меня словно раскрытую книгу.

Отступив на шаг, граф посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом.

— Bы молоды, мисс Вестерс. Стоило раньше понять, что вы слишком неопытны, чтобы устоять перед соблазнами двора.

— Дело не в соблазнах, — я глубоко вдохнула, безуспешно пытаясь успокоиться. — Дело в Мэрион. Все при дворе ведут себя так равнодушно, так обыденно, будто ее судьба ни для кого не имеет значения. Нo мне нужно было понять, что с ней случилось. Почему она сбежала, даже не попрощавшись со мной, ее единственной сестрой. Мы выросли вместе, мы были неразлучны после смерти мамы, а тут… Мне нужно было понять, лорд Хенсли…нужно было узнать… убедиться…

Голос сорвался. Губы задрожали, глаза защипало от подступающих слез, которые я бессильна была сдержать. Боги, ну почему так — я столько лет ни перед кем не плакала, но стоит только оказаться рядом с графом Хенсли, как раз за разом происходит одно и то же…

Слезы, раскаяние, постыдная слабость.

Неожиданная теплота в аметистовых глазах.

— Успокойтесь.

От участия, столь неуместного по отношению к обманщице и почти преступнице, расшалившихся нервов и из ниоткуда взявшегося сквозняка, пробравшегося под легкое платье, меня вновь затрясло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Опустив голову, я обхватила себя руками, не находя решимости смотреть в глаза лорду Хенсли, и потому совершенно растерялась, когда на плечи опустился теплый камзол из тонкой шерсти. Сильные пальцы коснулись подбородка, и я почти бессознательно потянулась за ними — вверх, вверх, вверх.

— Успокойтесь, — мягко повторил граф.

Я всхлипнула, часто-часто моргая.

— Это было глупо. И больше никогда не повторится. Честно. Мне правда-правда очень стыдно…

B этот момент я готова была пообещать что угодно. Никогда больше не надевать чужие платья и маску Мэр, рискуя каждое мгновение быть раскрытой. Не потакать шалостям Лорри и всячески ограждать ее от притязаний лорда Голдена, если после твердого отказа графа он все же вознамерится продолжить знакомство. Прекратить бессмысленные поиски сестры, которые затягивали меня глубже и глубже в пучину тайн и горьких откровений… ну или хотя бы не вовлекать в это юную графиню. Стать идеальной компаньонкой, чтобы впредь видеть на лице лорда Хенсли не злость, а улыбку. Такую же, как та, которую я никак не могла забыть.

Я была готова доказать ему — и самой себе — что достойна доверия, несмотря на подложные документы и более чем сомнительное происхождение. Нужна была лишь решимость и твердое желание стать лучше.

Я хотела стать лучше — ради Лорри, ради лорда Коула Хенсли.

Я хотела…

— Мисс Вестерс, — тихий вздох, и радужные, полные надежд и планов мысли рассыпались в прах. B голосе графа чувствовалась твердость, но вместе с тем какое-то смутное сожаление, и я в один миг поняла, что лорд Хенсли собирался сказать.

Сердце сжалось.

Роковые слова еще не были произнесены, и казалось, что прямо сейчас ещё не поздно все исправить. Дать клятву, что все изменится. На коленях умолять о втором шансе. Но один взгляд лорда Хенсли развеял и эту иллюзию.

Он принял решение.

И решение это было окончательно и бесповоротно.

Сглотнув горький ком и подступившие слезы, я заставила себя выпрямиться и выслушать все до последнего слова. В конце концов, это было заслуженно и справедливо.

— Я надеялся, — произнес граф, — что вы, как милая, сдержанная и умная девушка, повлияете на мою темпераментную сестру, сгладив острые углы ее живого характера. Я ошибался. Сейчас я вижу, что это Лоррейн влияет на вас. И не к лучшему. И как бы мне ни хотелось сохранить вам работу, я вынужден поднять вопрос найма другой, более строгой компаньонки. Bы мне нравитесь, мисс Вестерс, но я должен думать о том, как будет лучше для Лоррейн.

«Ошибался, ошибался, ошибался, — билось в ушах эхо. — Другая, другая, другая».

— Хорошо, — одни боги знали, каких сил мне стоило проговорить это слово. — Я понимаю. Я соберу вещи.

Сквозняк усилился, взметнув до колен тонкие юбки — а в следующее мгновение дверь, ведущая в покои юной графини, распахнулась настежь, и в коридор вылетела Лоррейн.

Боевая мощь мастера над воздухом, доведенного до крайней степени негодования, проявилась во всей красе — прическа растрепалась от пробегавших между прядями разрядов молний, свободный пеньюар надулся за спиной, точно парус.

— Нет!

Лорри сжала кулачки, и ветер, повинуясь хозяйке, обрушился на нас ураганом. Я едва успела поставить плохонький щит в попытке прикрыть графа от буйства стихии. Но лорд Хенсли даже не поморщился — видимо, сказывалась многолетняя привычка.

— Лоррейн Офелия Хенсли, успокойся сейчас же, — приказал он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Куда там.

— Не смей! — звенящим от ярости голосом выкрикнула юная графиня. — Почему ты ее увольняешь? Ты не имеешь права! А ты? — она повернулась ко мне, изумрудные глаза яростно сверкнули. — Как ты можешь вот так просто смириться? Почему не борешься? Просто скажи ему, что он обязан тебя оставить.

— Лорри…

— Εсли ты не хочешь бороться, тогда это сделаю я, — раздраженно махнув рукой, Лорри повернулась к брату. — Эверли не виновата. Это я! Это я все придумала. Я ее уговорила, нарядила в свое платье и отправила на бал, чтобы мы могли встретиться с бывшим никчемным возлюбленным Мэрион и расспросить о пропавшей леди Голден.